Читать «Дорога дорог»

1

— На помощь! Помогите! Помогите!

Крик донесся со стороны реки и заставил юношу остановиться. Можно было, не обращая внимания на призывы о помощи, идти вперед — Мгал не имел причин вмешиваться в местные усобицы. Однако он, помня наставления Менгера, привык воспринимать каждый зов о помощи как обращение лично к нему, не ответить на которое значило не только нарушить собственную клятву, данную над могилой старика, но и сделать весь поход на юг бессмысленным. Если он боится вступиться за гонимого, незачем было покидать родное селение — жить, трясясь за свою шкуру, он мог и там.

Голова пловца то исчезала, то появлялась среди пологих волн, но у Мгала не возникло ощущения, что тому что-то угрожает, пока внимание его не привлекло шевеление кустов на противоположном берегу. Ширина реки в этом месте достигала более полусотни шагов, и юноша не сразу заметил коренастые фигуры смуглокожих. Несмотря на то что путь их затруднял густой кустарник, похожие на гигантскую паутину переплетения лиан и заросшие высоким тростником болотца, преследователи почти не отставали от своей жертвы. Судя по тому, что юноша, звавший на помощь, не выпускал из рук обломок древесного ствола, пловец он был скверный, и рано или поздно течение должно было снести его к левому берегу, прямо в руки смуглокожих, на что те, по всей видимости, и рассчитывали.

— По-мо-ги-те! — вновь закричал юноша, и на этот раз в голосе его Мгалу послышался не только призыв о помощи, но и насмешка над преследователями, остановившимися на мгновение перед преградившим им путь широким ручьем.

— Держись! — крикнул Мгал и, отбросив мешавшие бежать копье и плащ, прибавил шагу.

Юноша приподнял над водой светловолосую голову, желая понять, откуда раздался ободряющий возглас. Преследователи завопили что-то нечленораздельное, вокруг пловца начали падать стрелы, и, понимая, что, помедли он хоть чуть-чуть, дело может принять дурной оборот, Мгал бросился в воду.

Несколько мощных гребков вынесли его на середину реки. Вцепившись в обломок дерева, державший незнакомца на плаву, и сильно работая ногами, он погнал его к правому берегу.

Видя, что добыча ускользает, смуглокожие не на шутку обозлились. Воздух огласили яростные вопли, стрелы дождем посыпались на Мгала и светловолосого юношу. Казалось, минуты их жизни сочтены, однако неровное течение реки мешало преследователям взять верный прицел, да и стрелками они оказались неважными. Ободренный неожиданной помощью, незнакомец повернул к Мгалу ухмыляющееся лицо:

— Нам бы только до того берега добраться, реку они переплыть не посмеют! Клянусь Небесным Отцом, в жизни не видал таких отвратительных лучников! Я… — Закончить ему не удалось. Короткая стрела клюнула его в голову, и вода вокруг окрасилась кровью.

— Проклятье! — проскрежетал Мгал, ухватил начавшего тонуть незнакомца за волосы и еще сильнее заработал ногами и свободной рукой. До берега, к счастью, осталось совсем немного.

2

— Эмрик? — повторил Мгал и пожевал губами, словно пробуя незнакомое имя на вкус. — Чем же ты обидел смуглокожих? Что заставило их гнаться за тобой и желать твоей смерти?

— Доподлинно не знаю, а предполагать можно всякое, — беззаботно отозвался юноша. — Я зашел в их поселок, чтобы сменять шкуры на соль, и начал сговариваться с женщинами, но тут из общинной хижины высыпали их мужья и вознамерились схватить меня. Может, хотели продать Торговцам людьми, может, собирались превратить в общинного раба или принести в жертву своим божествам — спрашивать было недосуг.

Юноша говорил на языке Лесных людей, с незнакомым акцентом: чуть пришепетывая и невнятно произнося окончания слов. Имя у него тоже было странное, — впрочем, с тех пор как Мгал ушел из родного селения, ему постоянно приходилось сталкиваться со всевозможными странностями, и он уже начал привыкать к этому.

— Что заставило тебя покинуть отчий кров и куда держишь ты путь?

Эмрик задумался, поднял руку, то ли намереваясь почесать в затылке, то ли проверяя, не съехала ли наложенная Мгалом повязка. Узкое лицо его с тонкими бесцветными бровями и острым подбородком сделалось печальным.

— Я иду с запада. Моя деревня попала под власть Черного Магистрата, и мне пришлось бежать куда глаза глядят.

— Под чью власть?.. — переспросил Мгал, но ответа не получил.

Охватив длинными руками костистые плечи, Эмрик промолчал. Некоторое, время он сидел неподвижно, уставившись на подернутые пеплом уголья костра, потом поднял глаза на Мгала:

— А как очутился в этих краях ты? Какой недобрый ветер пригнал тебя сюда с Благословенного севера?

— Слухи о Дивных городах юга достигли болот, раскинувшихся за Облачными горами. Желание увидеть их побудило меня дойти до снежных вершин и пройти Орлиный.

— Фью-ить! — тихонько присвистнул Эмрик и впился в Мгала испытующим взором.

Этот высокий широкоплечий красавец с гривой разметавшихся по плечам темных, почти черных волос говорил невероятные вещи. Прошел Орлиный перевал — это ж надо! Хотя, глядя на его налитые силой, буграми выпирающие мускулы, гладкую, покрытую здоровым золотистым загаром кожу, можно было поверить и в это. Эмрик еще раз взглянул на Мгала. Широкое скуластое лицо его спасителя выражало спокойствие, дружелюбие и уверенность в своих силах. Что ж, такому нет нужды врать. Эмрик вздохнул и подвинулся поближе к остывающим углям — ночь обещала быть холодной, а ни плащей, ни какой-либо иной одежды, кроме набедренников, у них не осталось.

— Куда собираешься ты теперь? — снова спросил Мгал и пошевелил палкой в костре, подняв легкое облачко пепла.

— Если не возражаешь, я пойду с тобой. Слухи о диковинах юга долетели и до меня.

Мгал кивнул.

— Жаль, что оружие свое я потерял, — сказал Эмрик.

Юноша с завистью взглянул на рукояти клинков, торчавшие, словно маленькие крылышки, из-за плеч его собеседника.

Мгал понимающе усмехнулся и, отстегнув от пояса тяжелый нож, бросил его через костер своему новому товарищу:

— Быть может, это придаст тебе уверенности?

— Дважды я твой должник. — Эмрик обнажил клинок до половины и с просветлевшим лицом прицепил ножны к широкому поясу.

3

Земли, расположенные южнее, издавна принадлежали многочисленному народу барра. Мгал и Эмрик не раз уже побывали в деревнях чернокожих, отличавшихся от своих кровожадных соседей сравнительно мягким нравом. Настороженно относясь к чужакам, они все же не считали своим долгом убивать их, принося в жертву духам, продавать Торговцам людьми или обращать в рабство. Объяснялось это тем, что именно на их землях происходила меновая торговля между северянами, жителями западных солончаковых пустошей и восточными племенами Лесных людей. Сюда же приходили порой караваны из южных земель, чтобы искусно сделанное оружие и инструменты, красивые ткани, посуду и украшения поменять на соль, кожи и