Я провела языком по зубам, сердце сделало небольшое сальто в груди.
— Немного.
— Как же?
Мои щеки уже пылали. Так всегда было, когда я говорила о сексе с ней или кем — то еще.
— Наша сексуальная жизнь, кхм, оживилась.
— Это положительное, — она улыбнулась.
— Да. Я не жалуюсь, — я издала тихий смешок, пытаясь закрыть волосами лицо, чтобы она не могла прямо смотреть на меня. — Просто это большая перемена.
— И он устроил ее.
— О, да.
— И у тебя нет проблем с этим?
— Нет, — я сделала паузу. — Просто это удивительно. Он… даже не знаю. Ненасытный, пожалуй. Ощущается так, как когда мы только сошлись, понимаете? Такая… энергия. Страсть. Одержимость.
Она приподняла бровь.
— Одержимость?
— Может, это неправильное слово. Потому что это хорошо. Одержимость может быть хорошей? — я хотел сказать «собственность», но слово осталось на языке. — Это хорошо. Я просто еще не привыкла. Наша сексуальная жизнь пострадала, когда он был на антидепрессантах, и он долго после этого приходил в норму. Но это… это…
— Звучит чудесно, как по мне, — тихо сказала она, и когда я посмотрела на нее, ее глаза блестели. — И я должна спросить. Ты сказала ему о том, чего хочешь? О том, о чем мы говорили. Что ты хочешь ребенка.
Я сглотнула, чуть напряглась, странный стыд стал наполнять меня. Я покачала головой.
— Нет. Еще нет.
— Думаешь, он уловил это?
— Что я хочу ребенка?
— Это могло бы объяснить секс.
Я нахмурилась, пытаясь обдумать это.
Уже четыре месяца, как я ощутила, как тикали мои биологические часы. Они всегда были там, но я старалась игнорировать это. Все — таки я была молода. Я разбиралась с новой карьерой, браком и смертью матери. О, и еще был бред про «не давайте Перри и Дексу заводить ребенка, потому что они оба умрут, а ребенок станет антихристом». Так что, когда я ощущала это желание, я отгоняла его. Было время, когда Декс поднимал эту тему, но я подавляла ее быстро, потому что не хотела решать этот вопрос. Это меня пугало.
Это все еще пугало меня. Мысль о беременности. О рождении ребенка. О роли родителей. Мне было страшно и по нормальным причинам, которые пугали всех, и, конечно, по безумным причинам, которые касались только нас.
Но в один солнечный день в июле, когда мы лежали на траве в парке Гасворкс, рядом была молодая семья, и я ощутила это желание. Я еще никогда такого не ощущала. Я проснулась тем утром с идеей о ребенке, словно это однажды произойдет, легла спать с решением, что это должно произойти. Я только этого хотела. Я хотела это для нас так сильно, словно мы не могли быть полноценными без этого.
Довольно жутко, как по мне.
И я позволила тому желанию расти во мне, боялась озвучить его Дексу. Это было глупо, ведь я знала, что это обрадует его. Он не скрывал свое отношение к детям. Но я знала, как только скажу ему, что хочу семью, это станет реальностью. И, хоть я хотела ребенка от него, вырастить ребенка с ним, быть семьей, я боялась, что произойдет худшее.
Я уже проходила худшее… но вдруг такое ждало меня снова?
— Не думаю, что он знает, — сказала я после паузы.
— Но ты говоришь, что порой он слышит твои мысли, — отметила она.
— Обычно я блокирую их рядом с ним, на всякий случай, — я робко улыбнулась ей. — Это само выходит, на инстинкте. Так проще. Если только я не хочу, чтобы он их слышал.
— Но ты слышишь его мысли.
— Стараюсь не слышать. Он тоже научился хорошо блокировать их, — мы договорились, что не будем лезть в разумы друг друга, ради нас. Я знала только, что если бы Декс уловил мои мысли о ребенке, он дал бы мне знать.
Она подвинулась в кресле, оглянулась на Поргуса, посапывающего в углу, а потом посмотрела на меня.
— Не знаю, стоит ли говорить тебе, но порой и я слышу твои мысли.
Я моргнула, глядя на нее.
— Вы серьезно?
Она кивнула.
— Я стараюсь не слушать их, но получается так. Если честно, так намного проще, Перри. Хотела бы я такого со всеми пациентами.
— Вы меня слышите?
Ее быстрая улыбка была виновато.
— Но это значит… — начала я. У меня получалось делать так только с людьми, похожими на нас. Декс, Ада, мама… Максимус. Люди со способностями. Если доктор Ливо могла меня слышать…
Я прищурилась, потрясенно глядя на нее.
— Вы их видите. Вы тоже видите призраков.
Еще одна быстрая улыбка.
— Мы тут не обсуждаем меня, Перри. Только тебя.
— Нельзя просто так сбросить на меня эту новость!
Черт. Она тоже видела призраков. Она слышала мои мысли. Конечно, она не считала меня сумасшедшей. Она знала все это время, что я говорила правду.
— Ого, — я отклонилась. — Просто… ого.
Она ухмыльнулась, а потом кашлянула, и ее выражение лица снова стало нежным и спокойным.
— Продолжим?
Я кивнула, хотя разум все еще справлялся с открытием.
— Насчет ребенка, — она вернулась к разговору. — Ты не думаешь, что Декс уловил это из твоих мыслей. Но это не означает, что он не делает это подсознательно. Ты часто говоришь, как вы связаны. Это может быть возможным.
— Может, — признала я. — Может, так и есть. Но, если честно, думаю, дело в адреналине в его теле. Из — за дел с мертвыми. Я знаю, что он еще никогда не ощущал себя таким живым. Он сам мне это говорил.
Она разглядывала меня миг, а потом кивнула.
— Думаю, это не важно, — сказала она. — Тебе придется со временем сказать ему о своих чувствах. О том, чего ты хочешь для вас обоих, — она сделала паузу. — И, Перри, судя по тому, что ты рассказала мне раньше, я знаю, почему ты сдерживаешься. Страх из — за тех предупреждений. Но ты должна понять, что важнее. То, чего ты хочешь. Или то, чего боишься.
Два
Ноябрь — ужасное время для поездки на мотоцикле, особенно в Сиэтле, но почему — то я подумала, что сегодня дождь из туч не польется.
Я ошиблась. Как только я села на Тыр — Тыра и отъехала от офиса доктора Ливо в Норсгейт, небо разверзлось ливнем. Было бы быстрее добираться домой с попуткой по шоссе I–5, но я не доверяла водителям в этом городе. Казалось, они должны были знать, как ездить в дождь, ведь тут дожди шли всю зиму, но нет, особенно, когда к этому добавлялся мотоцикл.
И я поехала долгим путем через улицы, проклиная себя за то, что не вызвала такси, пока дождь пропитывал мою кожаную куртку, промокшие джинсы были холодными.
Но даже с неприятным отвлечением в виде дождя я обдумывала слова доктора Ливо. Не только то, что мне нужно было