— Светочка, к завтрашнему дню у нас все готово? — раздается в динамиках телефона спокойный, чуть бархатистый голос начальника.
— Да. Аристарх Андреевич приедет к утру на час раньше, а все остальные ровно к двенадцати.
— Проследи, чтобы начальники отделов явились на собрание, — приказывает Антон Борисович. — Документы готовы?
— Да, сбросила вам на почту, — отчитываюсь перед боссом.
— Отлично. На сегодня ты свободна.
— Спасибо, Антон Борисович, — почти радостно отвечаю и отключаю громкую связь. Ура! Свобода! Обожаю вас, босс! Ну ладно, самый красивый, привлекательный и невозможно сексуальный босс!
Издалека, Светочка, издалека!
Шеф не всегда такой добрый, чаще задерживает перед важными переговорами или слияниями компаний. Но если отпускает— нужно пользоваться возможностью без вопросов.
И я пользуюсь ею, чуть ли не вприпрыжку домой бегу. Как раз у меня будет больше времени на отдых перед сменой. Сегодня вечер второго размера. Моего размера. Народу набегает не так много, но работать придется на износ. Опять будут ноги гудеть, словно по минному полю десять километров шла, зато денег в кармане окажется немерено, если клиент попадется с деньгами в карманах, а не с фигушками, как в последнее время.
Дом, милый дом. Именно эти слова влетают в голову каждый раз, когда возвращаюсь в любимую однушку на окраине города. Да, ехать далеко до центра, но эту квартиру я люблю. Люблю ободранные обои, старую плиту, которую давно нужно заменить, скрипучую кровать. Даже этот древний комод люблю, хотя сломанная верхняя полка раздражает до ужаса.
И, конечно же, обожаю маленькую мяукалку, которая встречает меня каждый вечер в коридоре.
— И тебе привет, моя масечка, — взяв пушистый комок на руки, глажу шелковистую шерстку. Клеопатра ласково мурчит и трется о щеку. — Проголодалась? Сейчас тебя покормим.
Раньше я не хотела заводить домашних животных, но голубые глазки этой очаровательной сиамской кошечки не могли бы оставить равнодушным даже самого черствого человека на свете.
Мы долго находили общий язык, договаривались, теснились на узкой кровати, но затем моя бука быстро привыкла к обстановке, к кормежке и поздним визитам хозяйки. Поздними ночами ждала моего прихода у двери, как верный пес. Ласки хотела. Или вкусняшек из магазина? А, черт его знает!
Мой отдых перед тяжелой работой прерывает звонок.
— Привет, доченька!
Мамочка… Как же я рада слышать твой голос! Не такой здоровый, как обычно, но гораздо бодрее, чем вчера.
Несколько лет назад у мамы обнаружили рак желудка. Врачи заверили, что диагноз поставлен вовремя, необходимо лишь качественное лечение, которое предоставляют в Израиле. Сколько она уже там? Кажется, целую вечность, а я даже не могу приехать, чтобы проведать ее, из-за нагрузки на работах. Зато интернет и современные технологии помогают поддерживать связь на расстоянии.
— Как ты себя чувствуешь? — тут же спрашиваю я.
— Отлично, если бы эти евреи не пичкали меня всякой хренью! Куда ты мать отправила?
Как всегда, возмущается. В последнее время претензий стало гораздо больше. Мама прекрасно понимает, что химия необходима для выздоровления, но все равно часто жалуется на побочные эффекты. И на врачей. И они на нее, кстати, тоже.
— Доверься профессионалам. Эти люди помогут тебе выздороветь.
— Они скорее меня в могилу сведут, чем вылечат! Ну, ладно, у тебя все хорошо?
— Да, все отлично, — весело ответила я, хотя в горле засел огромный ком.
Не говорить же матери, что мне смену в стриптиз-клубе танцевать, или что начальник практически каждый день трахается с новенькой клиенткой, а мне приходится прятать его от предыдущих пассий. О второй работе вообще молчу. Вряд ли она будет в восторге от моего самопожертвования.
— Я очень скучаю, мам, — тихо шепчу в трубку.
— Моя девочка, я тоже скучаю. Скоро мы обязательно встретимся, не переживай. Кстати, доктор на днях операцию назначит.
Отлично. Заодно он точно скажет, сколько все будет стоить. За время маминого отъезда я накопила немаленькую сумму. Должно хватить. Надеюсь на это, по крайней мере.
— Мне на процедуры пора. Я люблю тебя, Светочка.
— Я тоже люблю тебя.
Мы отключились. Боль в груди неприятно давила. Так всегда происходит после разговора с мамой, но я к этому привыкла. Всего лишь временные трудности. Она в скором времени поправится, а мы заживем спокойно и счастливо.
Я наконец-то смогу уйти из стриптиз-клуба и подумать о перспективах на основной работе. И о личной жизни в кои-то веки вспомню. Еще немного, и все наладится, нужно лишь верить.
ГЛАВА 2
Родной клуб встретил тишиной. Софиты не светили в разные стороны радужными бликами, оглушающая музыка не затыкала барабанные перепонки посетителям, даже девочки не репетировали начальный выход.
Только добрый и душевный бармен стоял на обычном месте и протирал стаканы. Хотя в Витек всегда на посту, сколько бы часы не показывали. Будет зыркать на девчонок и пускать слюни. Извращенец белобрысый!
Мимолетом здороваюсь с Витьком и, зайдя в гримерку, усаживаюсь на свое законное место перед зеркалом. Девчонок пока что нет, в помещении совсем пусто и тихо. Неужели я умудрилась раньше всех явиться на работу? Обычно все происходит с точностью да наоборот. То на основной работе задерживалась, то еще какой-то форс-мажор. В общем, все от Антона Борисовича зависит. Главное, что никто не узнал об опоздании. Я не на особом счету, как Буфера, смены отрабатываю вовремя.
Помню, когда пришла сюда в первый день. Все казалось таким чужим и непонятным. Атмосфера Мулен Руж, запах алкоголя, денег и похоти, бесконечные взгляды на самые стратегические места твоего тела. Все было непривычным. О моем первом выходе на сцену чуть ли не со слезами на глазах, можно не упоминать. Стыдобища!
Но это уже в прошлом.
Сегодня, буквально мгновениями раньше, я прошла мимо скромного зала с тремя шестами сбоку и главной сценой с равнодушием. Как будто так и надо. Привычно, что ли.
— Привет, Светик. Готова к смене? — подкравшись сзади, как профессиональный снайпер, интересуется Лизка. Ну и коза! Я чуть заикой не осталась, а она еще и глумится.
— Ага, с тобой подготовишься. Репетировать когда будем?
— Шеф сказал, сегодня без кордебалета. Людей мало.
Без начального выхода? Мы редко приступали к танцу поодиночке, но, если такой день наступил, значит, наш пончик лично придет поглазеть на нас да слюнки попускать.
«И приват заказывать сразу с двумя девчонками, включая меня».
Фу! От этой мысли тошнота к горлу подступает. Надеюсь, мои доводы окажутся лживыми, не хочется мне сегодня перед боссом грудью трясти. Да и вообще никогда перед ним не хочется ничем трясти!
— Ты чего, Светик?
— Да ничего, забей, — отмахиваюсь от коллеги, завершая яркий макияж прирожденной шлюшки с Ленинградки. Ведь со сцены накрашенные в один слой ресницы мало кто увидит, а вот подводку, тени и яркие губы… Клиенты всегда ценят яркую красоту. Да-да, девочки, слова о естественной красоте полная хрень!