— Ты — ангел! — воскликнула Люси, увидев порядок на столе. — Но право же, не стоило.
— Я все равно просто сидела и ждала, а смотреть на это уже невозможно.
— Тогда ты понимаешь, что я чувствую по поводу твоей прически. Подстригись, для меня это будет лучшим подарком.
— Я подумаю.
— Давай же, Дэйзи, ты давно обещаешь.
Дэйзи вздохнула:
— Хорошо, завтра утром. Я пригласила Мюриэл на чай, ты не против?
— Мюриэл? А-а, нашу замухрышку-соседку. Но зачем?..
— Пришлось одолжить у них муки на бисквит, а потом она предложила подарить тебе два билета на концерт.
— Концерт?! — простонала Люси. — Надеюсь, ты не сказала ей, что я обрадуюсь?
— Нет, дорогая, я сказала, что насчет тебя не знаю, а я бы пошла с удовольствием, так что она отдала их мне. Тебя я с собой вовсе и не тяну.
— Пригласи лучше Филиппа.
— Филиппа?! Он согласится только потому, что мне нужен спутник, а сам будет умирать от скуки. Нет ничего хуже, чем идти на концерт с тем, кому там быстро надоест. Удовольствия не получишь. Нет уж, я лучше Алека Флетчера позову.
— Полицейскую ищейку?! Ему будет так же скучно, как и Филиппу, причем он не настолько благороден, чтобы это скрывать.
— Откуда ты знаешь? Ты же его ни разу не видела. Алек — джентльмен и хорошую музыку любит. Он приглашал меня в Куинс-холл на прошлой неделе, но я ездила в Суффолк за материалом для третьей статьи в журнал «Город и деревня».
— И все же, дорогая, идти на концерт с каким-то бобби — неподобающее дело, пусть он и старший инспектор сыскной полиции. В то время как Филипп умирает от желания жениться на тебе!
— Ничего он не умирает, просто чувствует себя обязанным из-за Жерваза, — сурово заметила Дэйзи. Ее брата, который был лучшим другом Филиппа Петри, убили на войне, и Дэйзи вовсе не нравилось вспоминать об этом всякий раз, как они с Люси спорили. — А ты сама? Поощряешь ухаживания Бинки только потому, что в его жилах течет благородная кровь, но сам-то он недотепа…
— Ну да, Филипп тоже не самая яркая звезда на небе, — согласилась Люси.
— Тогда зачем меня к нему подталкивать?
Люси вздохнула:
— Я не столько подталкиваю тебя к Филиппу, сколько стараюсь отвлечь от твоего сыщика. Леди Дэлримпл была бы вне себя, узнай она о безродном полисмене.
— Матушку приводит в ярость все, что я делаю. Ей просто нужен повод для недовольства. Для нее это смысл жизни.
— И правда, — уныло согласилась Люси. — Ладно, не буду больше на тебя наседать. Ко мне сейчас придут. Если тебе удалось вырыть из кучи записную книжку, посмотри, что я там написала: в четверть или без четверти?
— В четверть. Я пойду, не буду мешать. Не отчаивайся. Ты забыла, что Алек — вдовец, который живет с матерью и дочерью? Может, они невзлюбят меня с первой же минуты?
— Да разве тебя можно невзлюбить! Скорее всего, они примутся изливать тебе душу сразу, как ты переступишь порог.
Все еще смеясь, Дэйзи вернулась в дом. Люси была права: ей часто поверяли сокровенные тайны, а почему, она не знала. Алек дважды рассказывал ей о расследовании гораздо больше, чем позволило бы начальство, да что там начальство, даже он сам, а потом ворчал, что виной всему взгляд доверчивых голубых глаз. Она же возражала, что ее взгляд не более доверчив (или не менее недоверчив?), чем у других, и вообще, разве доверчивость не признак глупости?
Однако ей и вправду многое рассказывали, и, что бы там ни говорил Алек, она же помогла раскрыть те два дела?
Ей до смерти хотелось позвонить ему насчет билетов, но беспокоить его в Скотленд-Ярде она не осмеливалась. Старший инспектор Флетчер бывал весьма грозен, если его отрывали от важных дел.
Жаль, что они с Люси не могли позволить себе провести в квартиру телефон. Вечером, поужинав раньше обычного гренками с сыром, Дэйзи направилась к телефонной будке на углу и попросила оператора соединить ее с домашним номером Алека.
На другом конце провода отозвался детский голосок, подтвердивший, что номер набран правильно.
— Это Дэйзи Дэлримпл. Дома ли мистер Флетчер и можно ли с ним поговорить?
— Бабушка, это мисс Дэлримпл. — Голос звучал приглушенно — девочка говорила в сторону. — Папина подруга, помнишь? Как к ней обращаться, я забыла, «достопочтенная»?
Так-так, значит, Алек рассказал о ней домашним. Хотя бы Белинда не бросила трубку, когда услышала, кто звонит.
— Мисс Дэлримпл, — произнесла девочка, едва дыша от восторга. — Говорит Белинда Флетчер. Папа… отец только что вернулся с работы и пошел к себе. Если вы не против подождать минутку, я за ним сбегаю.
Дэйзи задумчиво посмотрела на заготовленную для разговора мелочь на полочке у аппарата.
— А не могли бы вы попросить его перезвонить мне? Я звоню из будки. Если у вас есть под рукой карандаш, я продиктую номер.
— Да, мы всегда держим карандаш и блокнот у телефона на случай, если позвонят с чем-то срочным из Скотленд-Ярда, — ответила девочка с гордостью. — Папа говорит, я очень хорошо принимаю сообщения.
— Значит, мне повезло. — Дэйзи продиктовала номер. — Благодарю вас, мисс Флетчер. Рада познакомиться, пусть и по телефону.
— И я тоже. То есть я хотела сказать, что ужасно хочу познакомиться с вами лично. Сейчас же скажу папе, что вы звонили.
Она повесила трубку, а Дэйзи осталась недоумевать, что лучше: неприкрытый восторг или открытая враждебность? Белинда наверняка много чего нафантазировала, не разочаруется ли при встрече?
К счастью, желающих воспользоваться телефонной будкой не было, да и Алек перезвонил очень скоро.
— Дэйзи! Только не говорите, что снова наткнулись на труп.
— Конечно, нет. Когда такое случится, я первым делом позвоню в Скотленд-Ярд.
— Надеюсь, этого больше не произойдет. Что случилось?
Дэйзи вдруг засомневалась. В ее кругу позвать мужчину на концерт, если у тебя есть лишний билет, не считалось предосудительным, но, возможно, у среднего класса так не принято? Может, Люси права и дружба с Алеком — ошибка?
Да нет же, он, на худой конец, посмеется. Но уж точно не сочтет ее навязчивой или чересчур раскрепощенной или какие там еще есть викторианские предрассудки? По крайней мере, не более раскрепощенной, чем уже ее считает, и несмотря на это, она ему явно нравится.
— У меня есть пригласительные в Альберт-холл. На три часа в воскресенье. Пойдете?
— А что там будет? Турнир по боксу? — Она почти видела, как Алек ухмыляется.
— Ну же, не прикидывайтесь. Это концерт. «Реквием» Верди. Моя соседка солирует.
— Я бы