Читать «Жар сердец»

«Бежать!» Ее мысли были всецело поглощены этим единственным желанием. «Бежать!» Слово заслонило собой весь мир, захватило сознание, подчинив себе все ее чувства и волю.

Силвер Джоунс медленно опустилась на низкую деревянную койку, занимавшую угол ветхого складского помещения, пол которого был усеян мышиным пометом. Сердце все еще тяжело билось в груди после недавней безуспешной попытки вырваться из этой темницы, когда, взгромоздив друг на друга тяжелые деревянные ящики, Силвер взобралась на них, чтобы добраться до маленького окошка у самого потолка. Это окно, сквозь которое пробивался тусклый свет, было ее последней надеждой.

Но — дьявол! — эта надежда оказалась призрачной. При воспоминании о пережитом разочаровании Силвер изо всей силы ударила по койке и тут же вскрикнула, почувствовав в руке острую боль. Она рассчитывала протиснуться наружу через окно, но проем оказался узок даже для ее изящной фигуры. Силвер начала кричать, надеясь, что кто-нибудь придет ей на помощь, но это привело только к тому, что ее горло теперь было способно издавать лишь жалкий хрип.

Силвер тяжело вздохнула. Ее глаза медленно обвели убогую обстановку темницы. Кроме койки, в полупустом помещении стояло несколько тяжелых деревянных ящиков, на одном из которых покоились треснувший глиняный кувшин для воды, медный таз и оплавленная свеча. На небольшом подносе стояла миска с недоеденной тушеной бараниной, над которой с жужжанием кружили мухи.

Краем глаза Силвер заметила буро-серую крысу, юркнувшую за бочку в углу комнаты, и сжала зубы, чтобы не вскрикнуть. Боже, как она боялась и ненавидела этих грязных мохнатых тварей! К паукам и жукам ей не привыкать — этих созданий в краях, откуда она сюда прибыла, водилось в изобилии; могла Силвер терпеть и маленьких полевых мышей. Но когда одна из крыс стала неторопливо пересекать комнату всего в нескольких футах от койки, Силвер почувствовала, как по коже пробежала дрожь омерзения. Крыса наконец исчезла в щели между досками, и Силвер с облегчением вздохнула, отчего прядь волос упала на лицо, и девушка заметила, что ее великолепные серебристые волосы за дни заточения свалялись в нечесаные космы.

Она провела по ним пальцами, пытаясь привести прическу в порядок, и обнаружила, что грязь въелась и в руки, а переведя взгляд ниже, увидела, что ее платье стало невероятно мятым и грязным. Кое-где оно было даже разорвано. Силвер подумала, что сейчас, наверное, она выглядит не лучше огородного пугала. Но все же она должна благодарить судьбу хотя бы за одно — люди, заточившие ее сюда, обращались с ней не так плохо, как она ожидала.

Они выследили ее, когда она, закончив работу, направлялась в свою маленькую комнатку на чердаке станции для конных экипажей. Силвер спокойно шла по улице, и вдруг кто-то с силой прижал ее к стене, зажал рот мускулистой рукой и прошипел кому-то позади себя:

— Порядок. Это она. Волосы серебристые, глаза как коричневый бархат, а кожа такая мягкая, что любой захочет до нее дотронуться.

— Выбрось эти мысли из головы! — строго прикрикнул его спутник. — Ты знаешь условия сделки. Девушка должна вернуться домой целой и невредимой. Если что-нибудь с ней случится, мы не получим своих денег.

— Проклятие! — прошептала Силвер сквозь отвратительно пахнущие пальцы, закрывавшие ей рот. Яростно работая руками и ногами, она попыталась вырваться из железной хватки и тут же невольно вскрикнула от боли, почувствовав сильнейший удар. Но уже через несколько мгновений, полная дьявольской решимости, она вцепилась ногтями в лицо похитителя, а зубами впилась в его руку.

— Чертовка! — Выдернув руку, ее противник тряхнул Силвер за плечи с такой силой, что на долю секунды ей показалось, что у нее оторвется голова.

— Вы бы вели себя потише, мисс Джоунс, — со злостью в голосе предупредил ее человек, в котором она узнала Пинкарда. — Мы не должны причинять вам вред, но наше путешествие будет достаточно долгим, чтобы вы успели залечить пару ран на своем личике.

Вытирая со щеки кровь, державший Силвер высокий человек сильнее прижал ее к стене.

— Ну ты и дьявольское отродье. — Схватив в кулак прядь ее волос, он дернул их с такой силой, что на глазах Силвер выступили слезы.

— Полегче, Джулиан. — В голосе Пинкарда слышалась ирония. — Мы не хотим вызвать неудовольствие его светлости.

Только сейчас Силвер заметила, что ее окружали четверо: два дородных матроса, держащий ее высокий человек с неприятным запахом изо рта и Фердинанд Пинкард.

— Как вы меня нашли? — выдохнула Силвер и тут же стиснула зубы от боли, потому что здоровяк, которого называли Джулианом, заломил ей руку за спину. — Как вы узнали, где меня искать?

Один из моряков — рослый, усатый, с рыжими волосами — тихо рассмеялся:

— Пинкард может найти последнюю крысу на тонущем корабле. Женщину с серебристыми волосами и такой прелестной мордашкой трудно не разыскать.

Силвер ощутила нахлынувшую волну отчаяния. Ведь она так надеялась, что достаточно хорошо спряталась от своих преследователей. Она не боялась их, зная, что нужна им целая и невредимая, но испытывала невероятную досаду на то, что они ее все-таки отыскал, а она недооценила их.

Ей в рот сунули матерчатый, пахнущий маслом кляп, и сразу же стало трудно не только говорить, но и дышать. Несколько рук обхватили ее и потащили к поджидавшему неподалеку экипажу. Силвер ничего не оставалось, как подчиниться. «Утихомирься, — сказала она себе. — Постарайся быть разумной. Все это очень серьезно».

Когда деревянные колеса перестали стучать по булыжной мостовой и повозка мягко покатилась по грунтовой дороге, сердце Силвер уже почти успокоилось. Она попыталась трезво обдумать произошедшее. Ей следовало давно уехать отсюда далеко в глубь страны. Теперь же ей предстоит вернуться к той жалкой жизни, от которой она пыталась бежать. В ее памяти мгновенно всплыл соленый вкус крови на разбитых губах и острая боль в теле от чужих кулаков. Сколько раз ей приходилось выносить унизительные побои! Сколько раз она пыталась терпеть их безмолвно, надеясь, что больше этого не повторится, думая, что она и в самом деле в чем-то виновата. И сколько раз она пыталась яростно сопротивляться! Но от этого ее жизнь становилась все хуже.

Силвер вгляделась в тьму за окном экипажа, пытаясь определить, куда ее везут. «Боже правый, кончится ли когда-нибудь этот кошмар?»

Повозка ехала недолго и остановилась у какого-то заброшенного склада неподалеку от пристани. В нем Силвер и заперли с кляпом во рту и связанными руками, чтобы за ночь она угомонилась и смирилась со своей участью. К утру руки затекли и онемели, а язык распух. От бессилия Силвер хотелось разрыдаться, но ей все же удалось сдержать слезы — в ее положении не следовало поддаваться отчаянию.

Пинкард и один