На этот раз моё любопытство оказалось сильнее моего почтения.

— Вы что, живёте на Марсе или на Сатурне?

Он улыбнулся.

— Нет, я житель Земли; хотя при нынешнем зачаточном состоянии астронавтики вас может удивить известие о том, что я совершил несколько полётов на Марс. Я понимаю ваше естественное любопытство в отношении меня; и потому мне сейчас нужно сделать необходимые объяснения. Если, узнав правду, вы по-прежнему будете испытывать желание сопровождать меня в качестве моего гостя, то я с безграничной радостью возьму вас с собой и предложу вам своё гостеприимство до тех пор, пока вы пожелаете оставаться рядом.

Он на мгновение умолк.

— Тайна, которая беспокоила вас, будет полностью разъяснена, когда я скажу вам, что не являюсь человеком вашей собственной эры, но прибыл сюда из отдалённой будущей эпохи — или из того, что вы называете будущим. По вашему счёту, моё родное время располагается в будущем, примерно в пятнадцати тысячах лет от рождества Христова. Моё настоящее имя — Кронус Алкон. Я немного изменил его, став Конрадом Элкинсом. Точно так же я пользовался речью и одеждой из вашего времени, по причинам, которые в данном случае вполне очевидны.

Сейчас я представлю вам лишь краткое изложение причин, которые побудили меня осуществить визит в двадцатое столетие. Потребовалось бы довольно много времени, чтобы хотя бы попытаться дать вам адекватное описание нашего общественного устройства и проблем; но я скажу лишь об одном аспекте.

В нашу эпоху человечество находится под угрозой постепенного угасания из-за постоянно увеличивающегося чрезмерного преобладания детей мужского пола; и нам срочно необходим метод полового контроля, который позволил бы в какой-то степени восстановить крайне необходимое естественное равновесие.

Ваша эпоха, первая великая механистическая эра, является для нас почти мифическим периодом. О ней известно даже меньше, чем о некоторых более ранних периодах, вследствие всеобъемлющего одичания, в которое человечество скатилось в её конце. Затем последовали долгие тёмные века, о которых остались лишь краткие отрывочные сведения, наряду с преданиями об огромных грубых машинах, которых суеверные народы отождествляли с мстительными демонами. Возможно, они не были лишены оснований, так как злоупотребление техникой стало одной из главных причин распада вашего общества.

Кроме того, по-прежнему существует широко распространённое представление, которое даже в наше время разделяют многие из наших учёных — что люди двадцатого столетия могли по желанию определять и менять пол своего потомства, и что тайна этого определения была утеряна в последовавших веках варварства, наряду с некоторыми небольшими секретами химии и металлургии, которые не сумела повторить ни одна более поздняя цивилизация.

Такие представления о старой эпохе, несомненно, возникли потому, что в ваши времена, как известно, количество мужчин и женщин было примерно равным; что в последующие годы больше не повторялось. В течение многих тысяч лет после восстановления просвещённой цивилизации на руинах вашей, среди детей преобладали девочки, и во всём мире установился матриархат.

Период, известный как войны амазонок, эпоха самых кровавых и беспощадных войн в истории, положил конец матриархату. Человеческая раса была почти полностью уничтожена, за исключением нескольких сотен тысяч человек. Они вернулись в самое примитивное состояние, и тогда наступили новые Темные века, а затем, медленно, началось развитие нашего нынешнего цикла возрождённой культуры, в которой мужчины доминируют как по своей численности, так и интеллектуально. Но на этом наши трудности не закончились.

Для того чтобы восстановить легендарный секрет определения и изменения пола, я и вернулся сюда через века, прожив среди вас целый год в двадцатом веке. Это был захватывающий опыт, и я узнал множество вещей, касающихся античного мира, совершенно неведомых и недостоверных для моих соотечественников.

Ваши грубые, громоздкие машины и здания в своём роде выглядят довольно впечатляющими; и в вашей науке присутствуют некоторые намёки на более поздние открытия нашего времени. Но очевидно, что таинственные законы биологии и секса известны вам даже меньше, чем нам, а предлагаемые вами методы определения пола выглядят совершенно сказочными и неправдоподобными, и потому у меня нет никаких оснований для дальнейшего пребывания в чужой эпохе.

Теперь о наших личных делах. Хью, вы мой единственный друг в этой эпохе, о котором я хотел бы позаботиться. Ваш разум в некоторых отношениях опередил своё время; и хотя в нашем времени всё покажется вам совершенно иным и многое будет непонятным, я уверен, что вы отыщете для себя немало интересного в мире пятнадцатого тысячелетия нашей эры. Разумеется, как только вы пожелаете, я предоставлю вам безопасное средство для возвращения в ваше родное время. Вы пойдёте со мной, Хью?

На несколько мгновений я потерял способность связно отвечать. Я был испуган, удивлён, растерян и ошеломлён теми поразительными вещами, которые мой друг только что открыл мне. Его высказывания выглядели не менее удивительными, но почему-то не казались невероятными. Я ни на мгновение не усомнился в его правдивости. Ведь это было единственным логическим объяснением всего того, что озадачивало меня в Конраде Элкинсе.

— Конечно, я отправлюсь с вами, — воскликнул я, поражённый и ослеплённый той невероятной возможностью, которую он столь любезно предложил мне.

Глава II

В пятнадцатом тысячелетии нашей эры

У меня на языке крутились сотни очевидных вопросов, которые мне не терпелось задать Элкинсу. Предвосхищая некоторые из них, он сказал:

— Машина, в которой я путешествовал сквозь время, представляет собой судно, которое широко используется у нас для космических путешествий. Позднее я расскажу вам о произведённых мною модификациях в его оригинальной конструкции, которые сделали возможным путешествие в пространстве четвёртого измерения, известном вам как время. У меня есть основания предполагать, что это изобретение является совершенно уникальным и никогда не было повторено. В течение многих лет я вынашивал свой проект посещения вашего временного периода; в процессе подготовки к этому путешествию я провёл длительные исследования всех имеющихся исторических данных по этому направлению, а также изучил археологические и литературные находки из античной Америки. Как я уже говорил, эти остатки очень отрывочны; однако сам язык, который является основой нашего собственного языка, достаточно хорошо известен нашим учёным. Я позаботился о том, чтобы изучить его как можно глубже; хотя позднее я обнаружил, что некоторые наши представления о произношении и значении слов вашего языка являются ошибочными; кроме того выяснилось, что ваша лексика является гораздо более обширной, чем мы предполагали. Я также изучал костюмы вашего исторического периода, из которого до наших дней сохранилось несколько изображений, и я изготовил для себя одеяния, которые позволили бы мне не привлекать к себе излишнего внимания после прибытия к вам.

Элкинс сделал паузу и подошёл к своему платяному шкафу. Он открыл дверцу и достал оттуда костюм из какой-то мягкой коричневой материи. Он был неплохо скроен, хотя покрой выглядел незнакомым.