Довольная улыбка расползлась на его лице, когда в двери появилась сестра. Он в душевном порыве широко расставил руки в стороны, готовый принять в объятья кровиночку. Мизриэль поторопилась к нему подойти, и со всего маху залепила наглецу пощечину.
– Ай! Вижу, ты скучала! – застонал Даниэль, потирая щеку. – Я думал, когда ты станешь во главе семейного дела, манеры у тебя станут лучше.
– Как ты посмел ко мне явиться? Ты украл все мои драгоценности, а теперь предлагаешь обнять тебя как брата? Да для таких, как ты, котла с кипящим маслом будет мало!
– Злая ты, Мизриэль. И совсем не умеешь людей прощать, – он подошел к софе и вальяжно на ней развалился. Одной рукой начал ковыряться в ухе, продолжая разговор: – А здесь стало уютней. Высшее общество влияет на тебя благотворно. Видно, что дела пошли на поправку.
– Твое отсутствие способствовало этому! – Мизриэль села в кресло, понимая, что цель непутевого брата – не простой родственный визит: – Что тебе от меня надо?
– Почему сразу надо? Твой брат не может взять и навестить тебя? А как бабуля? Где эта старая кошелка?
– Ты больше сотни лет меня не навещал… Говори, зачем пришел!
Даниэль встрепенулся – сестру не обмануть. На его лице появилась тень беспокойства.
– Мне нужны деньги, – прошептал бес.
– Сколько? – ледяным тоном спросила чертовка, складывая руки на груди.
– Пять… – неуверенно произнес он.
– Пять сотен?
Даниэль скривился:
– Мало.
– Пять тысяч? – угадывала она.
И снова его гримаса говорила, что чертовка ошиблась.
– Пятьдесят тысяч? – произнесла, опасаясь, что он подтвердит эту баснословную сумму.
– Пять миллионов.
Мизриэль как током ударило. Она встала с кресла, а Даниэль, который и так сидел как на иголках, в ответ на её реакцию вскочил с ногами на софу, трусливо сгорбился и перебрался за спинку, отгораживаясь от гнева сестры.
– И кому же ты задолжал? – она поставила руки в боки и, как хищник, прохаживаясь перед ним.
– Мизриэль, сестрёнка, не нервничай, – он отошел от дивана к окну. – Себастьяну Бриеру.
– Что?!
Чертовка схватила подсвечник и бросила в брата, но штора, в которую он успел закутаться, смягчила удар.
– Себастьян Бриеру?! Ведьмак Его Величества?! Хитрая ящерица на службе короны!
Даниэль пятился к двери, огибая мебель – Мизриэль приближалась.
– Не переживай! Я с нами разберусь. Дай только денег.
– Это он с тобой разберётся! И убьет! Хотя нет. За пять миллионов он тебя убьет, потом воскресит и ещё раз пять убьет.
Даниэль перебежал на другую сторону и, перевернув столик ножками вперед, приготовился защищаться.
– Или я скроюсь где-нибудь в горах или лесу. И он меня не найдет… Деньги. Дай мне хоть немного!
– Конечно, не найдёт! Я тебя сама придушу, и все твои и мои проблемы решатся.
Попытка поймать его не увенчалась успехом. Бес шустрый, а Мизриэль сдерживал неудобный корсет со шнуровкой, огромный кринолин и каблучки. Погоню за чертом по гостиной нарушило тактичное покашливание дворецкого. В пылу эмоция Мизриэль не сразу сообразила, что в комнате есть посторонний, и с раскрасневшимся лицом уставилась на управляющего.
– Миледи, вас хочет видеть некий мистер Бриер. С ним пришли несколько джентльменов из сыскного отдела. Они утверждают, что видели, как в этот дом вошел преступник. Проводить их в гостиную?
– Он нашел меня! – завопил Даниэль, уронил столик, упал на колени и схватился за подол юбки. – Сестренка, прошу, не выдавай меня. О же меня убьет!
Секунда понадобилась Мизриэль, чтобы принять решение.
– Проводи джентльменов в гостиную. Пусть ожидают. Скажи, что я занята.
– А если спросят, чем? Что мне им ответить?
– Скажи… принимаю ванную. В общем, задержи их как можно дольше.
Умоляющими глазами брат посмотрел на сестру. Она подняла его с пола за грудки и потащила по лестнице на второй этаж. Проходя по коридору, глянула в окно, выходящее на главный вход. Три пары коней стояли у ограды. Двое мужчин посыпали из тканевых мешочков песок лазурного цвета – артефакт, который не дает никому выйти за его границы без разрешения ведьмака.
– Они очертили усадьбу.
– Мне конец! – пискнул Даниэль, обхватив руками голову. – Теперь они меня точно поймают!
Не обращая внимания на его стенания, Мизриэль открыла дверь комнаты и, зашвырнув в нее брата, закрылась на массивный заслон. Огибая белоснежную ванну на золотых ножках, она подошла к безликой стене с одиноким подсвечником. Потянула его на себя, и стена разъехалась, открывая тайник, в котором на полках лежали золотые монеты, драгоценности, снадобья, яды и редкие артефакты.
– Где же он…
– Что ты ищешь? – осторожно поинтересовался Даниэль.
– Медальон. Он сделает тебя неузнаваемым. Я его лет триста назад сюда положила… – чертовка замолчала и, взглянув на брата, которой стоял с виноватым выражением лица, все поняла: – Вот же бестолочь! Ты что, не мог стащить другой медальон?
– Это был не я! – переигрывая, сказал бес.
– Теперь мы не сможем обмануть ведьмака… – В коридоре послышалась беготня – ищейки беспардонно ввалились в дом и без разрешения проводили обыск. Чертовка лукаво улыбнулась, увидев большое белоснежное полотенце, висевшее на ширме… – Значит, нужно его отвлечь… Раздевайся. Наденешь мое платье.
– Ты что, с ума сошла? Даниэль де Вьер никогда не будет носить корсет!
– Голову на плечах он тоже не будет носить. Так что решай, что тебе дороже: голова или принципы?
– Так бы и сразу сказала, – он подскочил к ней, рассматривая наряд. – Как твои шнурки завязываются?
Мизриэль скользнула за ширму и при помощи магии мгновенно разделась и бросила бесу платье. Она осталась в камисоли и коротких панталонах и укуталась в полотенце, чтобы можно было подумать, что она только-только вышла из ванной. Для достоверности, она выдернула шпильки из прически, и белокурые волосы рассыпались по её спине. Из зеркала на Мизриэль смотрела молодая чертовка, с небольшими рожками, высокой пышной грудью и соблазнительной фигурой. Голубые глаза блестели то ли от гнева, что кто-то посмел обыскивать её дом, то ли от страха за брата.
С сумасшедшей скоростью брат надел наряд. Тонкими шнурками затянули тугой корсет, плотно сдавивший ребра, отчего показалось, что глаза у беса вывалятся наружу.
– Ох, ты ж… – прохрипел он.
– Туфли, – бросила она брату.
Кряхча, Даниэль втискивал ноги в маленькие элегантные туфли на несколько размеров меньше. Сестра водворила на его голову спальный чепец с рюшами, из отверстий которого выглядывали рога.
– Чепец?! Я же буду в нем, как старая дева! – возмутился он.
– Извини. Я могу наколдовать тебе шевелюру, если только ты продашь свою душу. А в твоем случае – это не вариант.
В дверь постучали, и незнакомец угрожающе произнес: «Выходите! В доме обыск!» Чертовка бросила на брата встревоженный взгляд и отодвинула щеколду. Два скелета стояли у двери, облачённые в костюмы сыскных. Если