Читать «Единственное спасение»

Оригинальное название: «Saving Grace» «Mad World #2» 2012

Перевод: gameofthrones, Raichel_Striker, Spirit_Of_Fire, Ирина Заневская, Мария Дехтярь, Ксюша Луценко, Алина Егорова, Лили Хаслам

Редактирование: Яна Беликова

Оформление: Анна Янишевская

Переведено для групп: http://vk.com/dream_real_team

Существует очень старая история, написанная на древнем свитке, спрятанном на северо-западном берегу Мертвого моря. Было много историй, записанных на многих свитках, но та, в частности о которой я повествую, называется Книгой Еноха. Вы, возможно, слышали о ней, а может, и нет, но я полагаю, что должна вам её рассказать. Эта история о Григори, группе ангелов, которые были посланы на Землю, чтобы наблюдать за людьми, потому что они были хрупкими и прекрасными, и нуждались в защите… бла, бла, бла. И, конечно, ангелы безропотно последовали приказу, прозвав себя Хранителями.

Теперь, по прошествии времени, Хранители стали замечать, как красивы были женщины человеческого рода (ещё бы), и выбрали себе человеческих жен. Дети от этих союзов были прозваны Нефилимами, ибо превратились в могучих жестоких гигантов, разграбивших землю и поставивших под угрозу хаоса все человечество.

Чтобы избавить землю от их пагубного влияния, люди и Нефилимы были уничтожены в непрерывном свирепом шторме, а ангелы навечно брошены в темную бездну посреди земли.

Но в книге не говорится, что не всех них постигла одна и та же участь. Ангел и человек разделили всего лишь один единственный поцелуй. Его братья были завистливы по характеру, поэтому его рассудили, так же как и остальных падших ангелов, и он был заключен в тюрьму вместе с ними. Человеку, однако, было суждено прожить остаток своей вечности заблудшей душой вечно в поисках ангела, которого она когда-то любила.

Книгой Еноха когда-то дорожили многие религиозные сообщества по всему миру. Правда потом она попала в немилость многих могущественных богословов из-за простого несогласия по вопросу о злополучных деяниях падших ангелов. Таким образом, история держалась в секрете, и большая часть человечества не знает, что она является правдивой частью его истории.

Но я знаю, что это правда. Потому что я та самая долбанная заблудшая душа. И когда я, наконец, нашла моего ангела, весь ад вырвался наружу, пытаясь удержать нас на расстоянии. На самом деле.

Я не знала, как долго шла. Все, что осознавала, было солнце, медленно садящееся позади меня, вдалеке. Огненный шар медленно растаял за горизонтом, заваленным песком и камнями. Одинокая полоса асфальта пролегала в центре простора этой земли. Мои ноги спокойно шагали по гравию и щебню, которыми она была покрыта. Тонкий туман окутал меня. Дальше он сгущался, и свежий запах мокрой земли наполнил меня. Крупные капли дождя падали на лицо, задерживаясь на ресницах и разбрызгивая прохладные искры по моим щекам. Дождь обжигал лицо и руки, пощипывал кожу головы и плеч, и все же он был приятной переменой палящему солнцу. Я подняла голову к небу, но не увидела ни одного облака.

Я продолжала идти. До сих пор не встретилось ни единой души. Я даже не знаю, были ли они здесь. Единственное, в чём я была уверена в том, что где-то там красивое тело, внутри которого я жила в течение последних десяти лет, лежит сейчас в коме на больничной койке. А я здесь, скитаюсь по долбаной пустыне, пытаясь найти дорогу обратно к моему телу и сознанию. О, и не будем забывать, что, вроде как, группа идиотских падших ангелов преследует меня. Честно говоря, все они могут поцеловать мой зад. Я сосредоточилась на одной мысли. Ну ладно, на двух. Во-первых, я получаю это тело обратно. Во-вторых, я собираюсь найти Шейна и вмазать ему прямо в лицо (может быть, я имею в виду МОЖЕТ БЫТЬ), а после этого я поцелую его. Может. Быть. У меня было много времени, чтобы поразмышлять над этим, шагая по пустынной дороге. Чем больше шагов я делала, тем злее становилась. Во всех существованиях, и да, во ВСЕХ, я ошибалась больше и дольше, чем любой другой человек. ВСЕГДА. Наказание за... на самом деле, я даже не знаю точное количество веков… за один единственный поцелуй. Один несчастный поцелуй. Один особенно важный, останавливающий сердце поцелуй, но все равно, это был всего лишь поцелуй! Но есть то, что действительно заставляет меня сердиться. То, из-за чего мои кулаки сжимаются, и по коже пробегает ток. Тот идеальный поцелуй, сквозь который я видела проблеск рая, с тем, кто оказался Шейном Mакстоном. (Шейн Макстон-Нью-Йоркский похотливый кабель года). Шейн. Я бы никогда не подумала на него. Я имею в виду, да, в каком-нибудь модном романе, мыльной опере, я бы, наверное, с самого начала догадалась, что это он. Боже мой, для того, кто был неподалеку на протяжении всего времени, я определенно наивна. Да, я знаю, что вы согласитесь со мной, благодарю вас за то, что постоянно твердили мне об этом. Как-будто мне сейчас недостаточно личных проблем. Шейн. Когда я в последний раз смотрела в его прекрасное лицо, я видела, как разбивалось его сердце, в то время как я уходила с другим мужчиной. Если бы я знала, кем он был самом деле, что у нас с ним одна и та же тайна, что он был тем единственным, которого я ищу все эти столетия, я бы никогда не покинула его объятий. Никогда.

Но это было раньше. До того как Габриель показал мне попытки Шейна забыть о моем существовании, пытаясь стереть меня из памяти. И теперь я действительно серьезно рассержена на него.

Огромная черная птица пролетела вниз сквозь капли дождя, пронзительно скрипя своими острыми когтями прямо над моей головой, резко останавливая ход моих мыслей. Какого черта, это что, гриф?! Я резко останавливаюсь, так как птица приземлилась прямо передо мной. Не гриф, они отвратительно уродливы. Это был красивый, с гладкими перьями ворон. Он наклонил голову в моем направлении, будто здоровался со мной. У него тоже имелись секреты. Согнув ноги под собой, я медленно села на дороге, поравнявшись с черными глазами птицы.

— Что ты здесь делаешь? Ты в птичьей больнице и тоже в коме? — пошутила я.

Чертова птица громко каркнула на меня и прыгнула ближе.

— Хорошо, ты миленькая птичка и все-такое, но серьезно, если ты подойдешь ко мне ещё ближе, с этим дурацким острым клювом, я пну тебя, да так, что не поздоровится, — сказала я.

Птица снова наклонила ее маленькую голову в мою сторону, а затем улетела в облаке мягких черных перьев, капель дождя и ветра. Я наблюдала, как она взмахнула своими гигантскими крыльями и воспарила сквозь дождь в направлении, по которому я