Читать «Волшебник и узурпатор»

Прозрачная стена, закругляясь, переходила в потолок, усеянный миллионами звезд; внизу светились экраны, показывая картину за бортом корабля. Меньший экран, расположенный на приборной панели в центре рубки, освещал резкие черты лица великана, внимательно изучавшего базу данных. Это был Магнус д'Арманд, странствующий революционер, а залитый звездным светом отсек — мостик космического корабля Геркаймера.

— Так вот ты где!

Магнус поднял глаза и приготовился к худшему: Алеа снова не в духе.

— Ну, конечно.

Высокая, ростом почти с Магнуса, Алеа стояла в проходе, лицо ее пылало гневом. Черты лица девушки можно было бы назвать резко очерченными, но Магнус считал их довольно милыми. Даже в тускло-голубом освещении космического корабля при виде стройной женской фигуры у Магнуса перехватило дыхание.

Алеа быстрым шагом поднялась на мостик, на лице ее была написана ярость.

— Что ты здесь делаешь? Ты же в это время всегда в библиотеке!

— Столько работы! — Магнус жестом указал на экран. — Пора подумать о планете, которую мы выбрали для посадки.

— Которую ты выбрал! Я всего лишь кивнула и согласилась... да ты в любом случае не обратил бы внимания!

Магнус обиженно взглянул на собеседницу.

— Я выбрал бы тогда другую планету!

Алеа пропустила замечание мимо ушей.

— Мы уже почти прибыли. Не поздновато ли размышлять о том, нужна им наша помощь или нет?

Магнуса задел тон спутницы, но он постарался не подавать виду. Адреналин битвы уже кипел в крови, и он надеялся, что глаза не очень выдают его возбуждение.

— Да, работал я не так уж и прилежно. Боюсь, слишком много времени проводил в твоем милом обществе и слишком мало внимания уделял делу.

— В моем милом обществе! — Алеа презрительно поджала губы. — Ты же знаешь, какая я вздорная — ну просто мегера! Да я и сама это знаю!

— Спорим мы действительно от души, — признал Магнус, — но это не так уж и плохо. Значит, ты передумала? — нахмурился он. — По-твоему, нет смысла тратить время на эту планету?

— А сколько там народа? — возразила Алеа. — Три огромных континента пустуют, заселен только четвертый, самый маленький.

— Не думаю, что народ нужно оценивать по его численности, — назидательно произнес Магнус.

— Разве люди там угнетены? — допытывалась Алеа. — Судя по картинам, которые ты мне показал, этого не скажешь. Никто не умирает от голода, никто не ходит в лохмотьях. Допустим, там есть угнетатели. Но где же они? Мы не видели никаких замков или дворцов — сплошь и рядом деревенские домики с соломенными крышами!

— То, что мы видели в начале нашего путешествия, — картины столетней давности, — напомнил ей Магнус. — Многое могло измениться. Может, и замков уже понастроили, а простой народ гнет спину на своих угнетателей.

— С орбиты не видно, чтобы на холмах были замки, — набросилась на него Алеа, — ты же сам вчера смотрел. Оттуда заметны только храмы, а вокруг них даже крупных городов нет.

— Некоторые города все же довольно велики, — настаивал Магнус. — В каждой провинции имеется по одному такому городу, а вокруг — деревни.

— Тебе видятся провинции там, где их наверняка нет! Политическая граница — это нечто большее, чем просто река или горная цепь.

— И тем не менее я полагаю, что это города-государства эпохи неолита.[1]

— Эти твои «государства» едва ли больше крупных городов, — презрительно бросила Алеа.

— По современным стандартам древние Афины такими и были, — рассудительно произнес Магнус, — что не мешало им управлять деревнями, расположенными вокруг.

— Если большая часть земли обработана, вовсе не обязательно, что города управляют сельской местностью. Ты еще скажи, что крестьянскими хозяйствами управляют храмы на тех круглых холмах! Если уж на то пошло, крестьяне тоже строят свои дома круглыми, под стать холмам.

Магнус уставился на свою собеседницу.

— Какое мудрое замечание! Я бы отнес это на счет стандартной архитектуры неолита, но ты права! Они строят свои дома, имитируя священные холмы!

Алеа поспешно отмахнулась; в данный момент ей было не до комплиментов.

— Не важно. Какова бы тут ни была форма правительства, она устраивает народ. Люди хорошо питаются и не испытывают нужды в жилье. Чем они могут быть недовольны?

— Возможно, они не свободны, — проговорил Магнус. — Если девушка обязана выйти замуж за того, кого ей выберет жрец, а юноша не волен покинуть родную деревню — можно ли тут быть довольным?

— Да, если девушка любит того человека, а юноша счастлив на родной земле, — возразила Алеа. — Порой жрецы бывают весьма проницательны.

— Вот именно, порой, — согласился Магнус. — Я вижу, ты полагаешь, эти люди живут слишком хорошо и не нуждаются в нашей помощи. И все же обстановка меня тревожит. Может быть, здесь все в порядке, но не исключено, что совсем наоборот. Истории известны примеры цивилизаций, при которых люди страдали не от физического голода, а от духовного. Вдруг окажется, что при всем своем процветании этот народ несчастен.

— Может быть! Возможно! Мы преодолеваем сотни световых лет ради чего-то, что возможно не в порядке! Что, если мы прибудем туда, а там все нормально?

— Буду только рад! — улыбнулся Магнус. — А вдруг мы приземлимся и увидим богатеев, угнетающих бедняков в лохмотьях? В любом случае, кто-то ведь должен посмотреть, что стало с этими людьми спустя несколько сотен лет.

— Зачем? Что мы в силах сделать? Даже если мы потом расскажем о том, что видели, кому до этого дело?

— Действительно, все потомки их родственников давно мертвы, — вздохнул Магнус. — Наш рассказ заинтересует разве только историков. Но я не смогу спать спокойно, зная, что этих людей безжалостно эксплуатируют, как и во многих других затерянных колониях. И если не выясню положение дел, то буду вечно корить себя, что не полетел на эту планету.

— Если! Если! — Алеа в раздражении замахала руками. — Мы вынуждены всю жизнь блуждать по вселенной в погоне за «если»?

— Согласен, это может показаться напрасной тратой времени и сил, но с ними могло произойти все, что угодно, — печально произнес Магнус и вымученно улыбнулся. — А вдруг они создали прекрасную Утопию с ответами на вопросы, которые мучили человечество во все времена?

— Мы имеем право заподозрить голод или жестокость властителей, однако у нас нет повода думать, что народ страдает.

— Это правда, — согласился Магнус, — но вдруг мы увидим, что они до сих пор живут так, как их предки? Что, если угнетение затормозило прогресс?

— А что, если прогресс — это шаг назад? — парировала Алеа. — Из книг, которые мне показал Геркаймер, напрашивается вывод, что каждый раз, когда твоя раса совершала шаг вперед, у нее появлялось по две новых проблемы на каждую решенную.

Теперь это уже его раса, отметил про себя Магнус, хотя, насколько он знал, Алеа тоже была человеком.

— Да. Что хорошего в том, чтобы спасти при родах и мать, и ребенка, если через два года оба умрут от голода? И все же, если они