– Доктор Стивенсон, – сказал Фредерик, не поворачиваясь к собеседнику, – я знаю, что мой брат был у вас незадолго… незадолго до того, как вернулся и остался. Я всего лишь хочу знать, с какой целью он навестил Хартвуд Хилл в первый раз.
– Я уже говорил вам, мистер Уэйнфилд. Ваш брат приезжал ради консультации.
– При всем уважении, доктор Стивенсон, Хартвуд Хилл не самая известная клиника. Расположенная за городом, в стороне от основных дорог. Сюда приезжают только специально и только с определенной целью. Вы не трубите о себе рекламу на каждом углу Лондона.
– Возможно, вашему брату требовалась вполне определенная клиника.
Фредерик резко повернулся и буквально в два шага преодолел расстояние до стола доктора. Упершись руками в столешницу, он ощутил под ладонями шероховатую поверхность дерева, но в упор смотрел на доктора.
– Я хочу знать, что ему было нужно.
Но доктор оказался крепким орешком. Он спокойно выдержал взгляд Фредерика и только вздохнул.
– Мистер Уэйнфилд… я могу называть вас Фредериком?
– Нет.
– Как пожелаете, мистер Уэйнфилд. Я уже не раз говорил вам и повторюсь: содержание моих бесед с гостями клиники строго конфиденциально – в том числе и с вами, кстати говоря. Тем более, это не имеет никакого отношения к истории болезни вашего брата.
– Позвольте мне решать самому.
– Увы, мистер Уэйнфилд…
– Хорошо, – внезапно согласился Фредерик. Он выпрямился, как будто собрался уходить. – Тогда я забираю отсюда брата. Кроме того, я попросил своих финансистов проверить Хартвуд Хилл, и они, кажется, нашли некоторые несоответствия. Весьма прискорбно.
Доктор Стивенсон сжал зубы, и его напускная доброжелательность вмиг слетела, обнажив откровенную злобу. Но он тут же взял себя в руки.
– В этом нет нужны, мистер Уэйнфилд. Возможно, вы правы и имеете полное право знать, с какой целью ваш брат посещал Хартвуд Хилл в первый раз. Но повторюсь, это не имеет отношения к его состоянию.
– Я слушаю, – сказал Фредерик. Но садиться обратно не стал.
– Винсент Уэйнфилд наводил справки об одном из бывших пациентов Хартвуд Хилла.
– О ком же?
– Лиллиан. Лиллиан Уэйнфилд.
Брови Фредерика удивленно взлетели вверх. Он не слышал этого имени уже очень и очень давно. И не мог представить, зачем эта женщина понадобилась Винсенту.
– Сколько она здесь пробыла?
– Этот вопрос задавал и ваш брат. Около восьми лет, насколько я помню.
– И кто платил за ее содержание?
– Ваш отец, Леонард Уэйнфилд.
Фредерик был готов поклясться, что даже знает, когда именно прекратилась оплата – лет десять назад, когда Леонард и Мадлен Уэйнфилд погибли в автокатастрофе. Что ж, папочка до сих пор способен преподносить сюрпризы. Даже из могилы.
– Это все, доктор Стивенсон?
– Все. И ровно то же самое, что я говорил вашему брату.
Хотел бы Фредерик знать, с чего Винсент вспомнил о Лиллиан, и откуда узнал о Хартвуд Хилле. Впрочем, второе было не удивительно – Винсент умел доставать информацию, когда того хотел.
В дверь решительно постучали и, не дождавшись, приглашения, распахнули. На пороге стояла секретарша доктора Стивенсона, как всегда, собранная и серьезная.
– Доктор, я считаю нужным сообщить, – женщина сделала паузу и скользнула взглядом по Фредерику, – вам, мистер Уэйнфилд, тоже будет интересно. Прибыла посетительница, которая называет себя вашей сестрой.
– Анабель? – удивился Фредерик. – Что она тут делает?
– Говорит, что пришла к брату. Она сейчас у него.
Не дослушав, Фредерик молча прошел мимо секретарши. Дорогу к нужной комнате он помнил хорошо.
Винсент лежал поперек кровати на спине, свесив голову вниз. Вообще-то было адски не удобно, но он находил в этом особую прелесть. Он курил, выпуская едкий дым и слушая меланхоличную мелодию музыки. Она была гипнотически успокаивающей, под такую можно медитировать или совершать кровавые обряды во имя неведомых богов.
Впервые он услышал ее в заставке сериала про викингов. Винсент хорошо помнил тот день: вместе с Фредериком они ехали в колледж к Анабель. Дорога оказалась длинной, Фредерик сам вызвался везти, а Винсент сначала закурил, но Фредерик шикнул, чтобы тот не дымил в машине. В итоге, Винсент переместился на заднее сидение, где раскрыл окно, закурил и расположился едва ли не лежа с планшетом.
Тогда-то, на пути из Лондона, он и посмотрел первые серии, а музыка его заворожила, так что он быстро отыскал ее оригинал и закинул в свой плейлист.
Теперь он лежал в собственной комнате, но почему-то вспоминал именно тот день. Те тяжелые свинцовые тучи, прохладный воздух сквозь открытое окно, ворчание Фредерика и обволакивающую музыку.
Сейчас у него было ощущение, будто он собирается на полном ходу выскочить из этой машины, ничего не говоря Фредерику, и сбежать от него как можно дальше. Он даже не знал, что казалось более немыслимым, выпрыгивать из машины или сбегать от Фредерика.
Но ему придется сделать и то, и другое.
Перевернувшись на живот, Винсент дотянулся до стоявшей на полу пепельницы и потушил сигарету. Рядом валялся наполовину пустой пузырек со снотворным.
Это никогда не закончится, потому что я хочу большего.
Больше, дай мне больше, дай мне больше.
Стоя у Хартвуд Хилла, Офелия вовсе не находила клинику такой ужасной, какой она виделась Фредерику. Правда, девушке тоже не нравились аллеи с кленами, но по иным причинам – они напоминали ей детство и не слишком приятные воспоминания о том, как она сбегала к деревьям, когда не понимала, о чем общаться со сверстниками в школе.
В остальном же Офелия находила Хартвуд Хилл довольно уютным и милым. Как будто отгородившимся от остального мира высоким забором, поросшим плющом. И Офелии нравились тишина и умиротворенное спокойствие – впрочем, внутрь она редко заходила. В стенах самой клиники тишина странным образом перевоплощалась в уныние, а этого добра Офелии хватало и дома.
Она вытащила из кармана тонкие перчатки и натянула их на руки. Даже в теплом осеннем пальто ей становилось прохладно. Но идти в машину не хотелось, она предпочитала ждать Фредерика прямо тут, у колких кустов жимолости, которые тот так ненавидел.
Но Офелия хорошо понимала, что Фредерик с той же энергией ненавидел бы любое место, где оказался его брат при подобных обстоятельствах.
Рукой в перчатке Офелия прошлась по острым веточкам, наблюдая, как с них сыплются капли влаги. Ее вода не пугала – как не пугал и Фредерик, хотя она знала, Фэй в последнее время старается как можно реже оставаться с ним наедине. Но Фэй вообще старалась сейчас с кем угодно как можно меньше оставаться наедине – она не была готова к длинным разговорам. По правде говоря, Офелия и сама совершенно не знала, что сказать.
Фредерик вышел из здания Хартвуд Хилла вместе с Анабель. Конечно же, Офелия ее видела, но останавливать не стала. И даже подсказала, где именно находится Винсент – она была там однажды. Поэтому хорошо могла представить его реакцию на сестру – точнее, отсутствие этой