Читать «Реалити-шоу «Замок»»

Серебристый туман мерцающими звездочками окутал огромный замок из черного камня. Загляни внутрь него сейчас какой-нибудь глупец, он бы поразился — так пустынны были коридоры.

На календаре было двадцать девятое декабря, на часах — шестнадцать тридцать пополудни, а я… Как там было в кино? Жить, как говорится, хорошо, а хорошо жить еще лучше? Ну-ну… В любом случае сейчас это пословица-поговорка была не про меня. Нет, ну где это видано? В самом деле, до нового года осталась пара дней, а у меня… Ну, хоть вешайся! Подарков родным не купила, Славка на праздник прийти не сможет, у него, видите ли, выступления какие-то. И угораздило же начать встречаться парнем, выступающим в массовке в музтеатре?! Единственное, что радует, — сегодня на репетицию позвал. Зайдешь, значит, Гелла — это меня так зовут, — с заднего хода, скажешь, что ко мне, тебя пропустят…

Ага, пропустили, как же! А потом догнали и еще раз пропустили! Охранник оказался на всю голову больным, помешанным на терроризме, и черт знает сколько мариновал меня на морозе, отказываясь впускать! Видите ли, ни на какую Ангелину Васильеву пропуска не поступало! Честно, я уже была готова поубивать всех и вся! Лишь минут через двадцать до меня дошло, что стоит поинтересоваться, поступал ли пропуск на имя Геллы. Как выяснилось, тоже не поступал, но Славка на словах попросил такую пропустить. Нет, я просто не знаю, что я с ним сделаю, когда встречу.

А еще бы мне хотелось выяснить, кто из родителей оказался таким умником, что дал единственной доченьке имя Ангелина. Только и папа, и мама молчат как партизаны. Пару лет назад проскользнуло воспоминание, что меня хотели назвать Анжеликой.

Начитались, блин, Анн и Серж Голон. Или насмотрелись. Одно другого не лучше.

Хорошо, хоть назвали более адаптированным к русскому языку именем.

Правда, и оно мне особо не нравится. Его ж даже сократить толком нельзя. Аня? Ага, а потом объясняй, как звучит твое полное имя. Лина? Спасибо, я еще не настолько фантастики перечиталась! Остается только Гелла.

В начале все было нормально. В детском саду я была Гелей, в начальных классах — Геллочкой. Проблемы начались в старших, когда по программе пошли «Мастер и Маргарита». Ой, мрак, сколько я тогда вопросов на тему, когда прибудет Мессир, да скоро ли начнется бал, понаслушалась.

Но и это еще не все! Классе в пятом родители дружно решили, что мне нужно музыкальное образование (ага, всю жизнь просто мечтала!) и отдали учиться меня… играть на арфе! Ну, вот просто мечта идиота!

К счастью, в один прекрасный момент, папа с мамой решили, что обучение ребятенка игре на столь странном инструменте обходится им слишком уж дорого. И в смысле нервов, и вообще. В итоге я научилась только гамме.

Пентаграмма выведена на полу в главном зале. Змеятся по кромке тонких линий таинственные письмена. Горят факелы на стенах, скрываются в полутьме рыцарские доспехи.

В зале всего двое. Мужчина лет сорока, обнаженный до пояса, его волосы посеребрила седина, а в черных как смоль глазах нет ничего, кроме пустоты… И парень лет двадцати пяти — в богатой одежде, шитой золотом.

— Ты все помнишь? — голос мужчины ровен и деловит.

— Да.

Юноша опустился на колено и медленно подал мужчине кинжал с длинным узким, чуть почерненным клинком.

— Да свершится предначертанное… — голос парня чуть дрогнул.

— Да будет так! — В голосе мужчины не было ни тени сомнения.

Да где ж эта чертова дверь! Нет, я, конечно, все понимаю, но куда катится мир?! С каких это пор коридоры какого-то банального музтеатра петляют как вдупель пьяная змея?!

Я убью Славку! Нет, я точно убью Славку! Ну, где это видано: пригласил на репетицию, а сам… Не мог, что ли, выйти, встретить, проводить за кулисы?

Боже, как жарко!

Я сняла шубу и, перекинув ее через руку, пошла дальше по коридору. Может встречу кого-нибудь — дорогу спрошу.

На начало репетиции я все равно безнадежно опоздала.

Кровь обагрила линии пентаграмм…

Дверь нашлась. И даже открылась. Когда кто-то с той стороны от души ее толкнул.

Как она мне врезала!

Шуба упала на пол. Голова закружилась, перед глазами замельтешили зеленые бабочки.

Письмена полыхнули алым…

Зажмурившись, я сжала виски, надеясь, что головокружение пройдет. Ой, голова-а-а.

— С прибытием, миледи.

Кто-то осторожно накинул мне чего-то на плечи.

Ась?..

Я осторожно открыла глаза. Лучше бы я этого не делала…

Огромная мрачная зала. Именно зала, комнатой это назвать трудно. Серые стены из грубого, плохо отшлифованного камня. Горящие факелы с трудом разгоняют мрак. Слабое серебристое свечение льется откуда-то снизу.

А передо мной… Ой, мама…