Читать «Сочини мою жизнь»

© Барсукова С., 2020

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020

Развитию капитализма в России посвящается

Жарким июльским утром девушка с адидасовской сумкой через плечо шла по вокзальной площади. Вокруг было полно народу. На то это и вокзал, чтобы создавать вокруг себя людскую воронку. Кто-то провожал, кто-то встречал, кто-то торговал трижды разогретыми беляшами вчерашнего производства. Людей было много, и у всех – возбужденные и озабоченные лица, без которых неприлично занимать место на вокзальной площади.

Солнце палило, не скупясь на лучи. Облачка попрятались, а может, просто испарились. Асфальт плавился, деревья изнемогали, кошки и собаки лениво разметали свои тела в тени. Все живое потеряло желание двигаться. И только люди, как самые выносливые существа на свете, продолжали нести багаж, хлопотать, суетиться, торговать беляшами и даже их есть.

Девушка шла вперед, пересекая вокзальную площадь с упорством муравья. Пот стекал по ее спине тонкими струйками, просачиваясь между худеньких лопаток, и достиг бы пяток, если бы не резинка от трусов. Трусы были самые простые, хлопчатобумажные, хорошо впитывающие влагу. Этим их достоинства исчерпывались. Девушка экономила на всем, что было скрыто от посторонних взоров.

Тратиться на красивые трусы ей представлялось непозволительной роскошью. Скромные сбережения и подаренные родителями деньги были тщательно распределены. За вычетом стоимости плацкартного билета до Москвы оставалось совсем немного, чтобы снять на первое время какое-нибудь жилье. Не важно где, лишь бы кинуть туда свою тяжелую сумку, оттягивающую плечо, и налегке ринуться в бой – найти работу и место под жарким столичным солнцем.

Москва давно работала по принципу пылесоса, вытягивая со всей России амбициозную молодежь. Сюда перетекали все победители школьных олимпиад и спортивных турниров, лауреаты и номинанты всевозможных конкурсов, королевы красоты и «золотые» голоса России – все, кому судьба намекнула на их исключительность, достойную столичной жизни. Сюда же, как по этапу, двигались главные воры страны, бандиты и шулера, киллеры и мошенники. И делали это исключительно добровольно, без конвоиров, следуя по пятам за богатыми людьми. Мятущиеся души российских пассионариев преодолевали притяжение родных мест и соскакивали с провинциальных орбит. Словом, все самое яркое и сильное, включая самое порочное и наглое, собиралось в Москве – городе, который концентрировал в себе мощные проявления человеческого духа в их светлой и темной ипостаси. Здесь ковалась особая порода людей, готовых терпеть толчею и суету, копить транспортную усталость и раздражение от вечной нехватки времени ради того, чтобы попытаться сделать свою жизнь яркой, насыщенной, результативной. У большинства не получалось. Но на то это и Москва, чтобы слезам не верить. Ни слезам, ни мольбам, ни клятвам, ни тем авансам судьбы, которые были получены дома.

Москва-пылесос вытянула девушку из ее в меру уютного гнездышка в компактном, застойном и мило-провинциальном городке, где она закончила журналистский факультет местного института. И вот она прибыла на вокзальную площадь Москвы с честолюбивыми планами «покорить» этот зарвавшийся город.

На Москву у нее были наполеоновские планы и полная уверенность в их осуществимости. По ее мнению, Наполеона подвело войско, которому хотелось греться у костров и произносить французские тосты под русскую водку. Если бы не армия, у Наполеона был бы другой финал. А она одна, ее никто подвести не может, ей легче, она победит. Конечно, историки нашли бы изъяны в ее логике, дескать, без войска Наполеон не взял бы Москву, но девушка была не историком. Она была журналисткой.

Будучи студенткой, Таня Сидорова даже не допускала мысли, что останется работать в своем городе. К окончанию учебы у нее выработалась стойкая привычка говорить не «город», а «городок». И этот уменьшительно-ласкательный суффикс свидетельствовал о многом. Нет, Таня не относилась к своему «городку» презрительно. Скорее снисходительно. Как будто она его переросла, он стал ей тесен.

Когда она стояла на высоком берегу реки, вдоль которой распластался их город и куда в обязательном порядке приводили редких, невесть откуда взявшихся в этих краях туристов, в ее взгляде читалось вовсе не презрительное равнодушие. Наоборот, ее лицо становилось взволнованным, а взгляд увлажнялся. Так смотрят взрослые люди на свои детские игрушки. Они их любят, дорожат ими, но не воспринимают всерьез. Все это в прошлом.

Так и Таня. Она очень любила свой «городок» и готова была дать отпор любому, кто позволил бы себе уничижительно отозваться о нем. Но, защищая его, она точно знала, что это ее прошлое, которое почему-то еще длится, странным образом проникая в настоящее. Скорее бы уж закончилось это настоящее и началось будущее, которое совершенно точно будет связано с Москвой, где она станет властительницей дум.

Как безнадежно устарел бедняга Ленин, который считал, что для победы революции важно захватить вокзалы, почту и телеграф. Кому они нужны сейчас? В современном мире достаточно прибрать к рукам средства массовой информации. СМИ решают все. Ну или почти все. И Таня будет в числе тех небожителей, которые, как акушеры, присутствуют при рождении новых мыслей, новых желаний своих современников. Дух захватывало от таких перспектив!

При получении диплома она не просто приняла документ из рук декана, а нетерпеливо дернула его, ускоряя торжественную церемонию. Таня торопилась вперед, выше, дальше. Ей хотелось выйти на другую орбиту, ближе к солнцу. Казалось, что там теплее и ярче.

Путеводной звездой была Москва. В отличие от москвичей, Таня Сидорова знала, сколько маковок на соборе Василия Блаженного, поскольку календарь с изображением этого довольно аляповатого памятника архитектуры шестнадцатого века висел над ее письменным столом. В минуты душевных тревог и сомнений она поднимала глаза и считала эти маковки, разглядывала их непохожесть. Это успокаивало и возвращало веру в достижимость мечты. Купола, как доброжелательные заговорщики, словно подмигивали ей и обещали, что все получится.

Когда пришло время уезжать в Москву, Таня сняла со стены календарь и отрезала от него мелкие значки ушедших дат. Все эти январи-феврали стали прошлым и были без сожаления отправлены на свалку. Оставшуюся картинку Таня бережно скатала трубочкой и взяла с собой как талисман. Собор был похож на радугу, застывшую в камне, радостную и волнующую, как будущая Танина жизнь.

Кто не знает, как устроен мир журналистики, представляет себе пространство, оформленное в соответствии с самыми современными дизайнерскими веяниями, по которому носятся энергичные люди, переполненные новостями и обуреваемые желанием поделиться ими со своими согражданами. На самом деле этот мир куда более прозаичен и куда менее импозантен. Его классический представитель – сутулый трудяга, уныло стучащий по клавишам компьютера и ежеминутно заглядывающий в сервисное окно под названием «статистика», потому что он уже изнемог, а заказанные тысяча слов о работе местного строительного