Читать «Гнилое яблоко»

Я в воде. Я растворена в ней, как капли крови, и уже не смогу собрать себя в целое. Из моей мокрой могилы я слушаю, как дождь стучит по листьям, мягко касается земли, зовет меня, такую же одинокую, как он сам. В этой ночи есть что-то, что отличает ее от предыдущих. Я не понимаю, что, но чувствую это в биении дождя, сильном и ритмичном, как удары сердца. Что-то, что делает меня настоящей.

Меня разбудил неясный звук. Затем голос (теперь я отчетливо слышал, что это голос), неуверенный и робкий, прозвучал ближе, и я узнал Миико. «…уйти», – произнес он внятно, с вопросительно-просящей интонацией, и у меня по спине пробежал холодок, будто кто-то потянул вниз мое одеяло.

Я встал и выглянул в окно. Во дворе в тусклом свете фонарей я увидел Миико с его дружком Отумом, которого люто ненавидел с тех пор, как Миико стал с ним путаться. Голос Отума тек гладко, сладко, так же как сам он был гладким и сладким, полным отравы. Они спорили о чем-то. Отум настаивал. Миико медленно, медленно сдавался.

Я натянул шорты, вылез в окно, и по стене, старательно протискивая пальцы в щели меж досок, слез к ним.

– Тебе чего? – осведомился Отум с таким пренебрежением, словно я не стоил и куска его дерьма.

– Да так, – сказал я. – Уходите?

Из-под козырька своей потрепанной красной кепки Миико смотрел на меня, как мне показалось, с надеждой. Куда бы они ни отправлялись, Миико идти не хотел. Ну или я выдавал желаемое за действительное.

– Не твое дело, – отрезал Отум.

– Конечно, – согласился я. – Но, думаю, его отец хотел бы быть в курсе.

– И что? Побежишь ему докладывать? Я тебе яйца оторву за это. Петь будешь. В девичьем хоре.

– Попробуй, – предложил я, подсветив ночь сияющей улыбкой.

Отум был длинным, мускулистым и ловким, как животное. На прошлой неделе я уже успел заценить последствия физического столкновения с ним. Весь остаток того дня я сморкался кровью. Возможно, Миико привлекала сама идея шляться с таким здоровенным парнем.

– Куда ты тащишь его?

– Тебя не спросили.

– Так куда?

– Мы уходим.

– Куда? – повторил я, сохраняя настойчивость несмотря на все попытки Отума меня заткнуть. Уже неплохо.

Сузив глаза, Отум задумчиво разглядывал меня.

– Эфил, не надо, – предупредил Миико.

– Мико, я…

Я топтался на месте и не знал, что сказать. Что-то подсказывало мне, что Миико обратно не вернется. Да и к кому ему было возвращаться? Отец его пил, мать сбежала от беспросветности существования их семейки еще девять лет назад, и Миико не настолько тосковал по ней, чтобы ждать ее возвращения. Он жил сам по себе. Некоторые его жалели, некоторые завидовали. Я считал его чуть более свободным, чем другие в нашем возрасте, но знал, что свобода эта дурная и не ценнее сорной травы.

Может быть, сейчас я вижу его в последний раз. Может быть… У меня жгло глаза. После его подставы я все еще чувствовал к нему привязанность, и это жгло меня и резало.

Я услышал собственный голос, произносящий слова против моей воли и вопреки здравому смыслу:

– Возьмите меня.

– Взять тебя? – рассмеялся Отум, который каждую фразу пропускал сквозь фильтр его извращенного восприятия.

– Я хочу пойти с вами.

– Зачем тебе? – подозрительно осведомился Отум.

– Просто… хочу.

– Мало ли чего ты хочешь. Я тоже много хочу, – заявил он со склизким намеком.

– Возьмите меня с вами.

– Тебя мамаша не отпустит, – возразил Отум, ухмыляясь.

– Ее никто не спросит.

– Косишь под крутого? – спросил Отум, обойдя меня кругом. Мне хотелось вращаться, как флюгер, лишь бы держать его в поле зрения.

– Не поджимай зад, как собака! – гаркнул вдруг Отум и хлопнул меня по заднице.

Миико вздрогнул, и его глаза настороженно сверкнули. Не знаю, за что именно он опасался – за себя, за меня, за себя и Отума, за меня и Отума. Ладонь Отума все еще оставалась на моих ягодицах. Он опустил ее чуть ниже, почти касаясь кончиками пальцев моей промежности. Я отшатнулся, но прежде во мне что-то отозвалось, и тогда я впервые понял, почему Миико от меня ушел.

– Возьмем его с нами, Отум, – спеша разрядить атмосферу, зашептал Миико и покосился на темные окна. – Ему скоро надоест, он сам уйдет. Ты же этого хочешь, Эфил, только этого?

– Да, – ответил я, толком не понимая сути его вопроса. В разбавленной голубым светом фонаря темноте наши взгляды сцепились, как канцелярские скрепки.

– Тогда идем, – натужно храбрясь, решил Миико и все же посмотрел на Отума.

Тот пожал плечами. Хотя он ничего не сказал, я почувствовал исходящую от него угрозу.

– Иди собирайся, мы подождем, – мягко поторопил Миико.

Его голос окутал меня в темноте. «Миико», – подумал я. Если бы я произнес его имя вслух, мой голос прозвучал бы стоном. Я хотел снова быть с ним, и, кажется, мое желание начинает сбываться, но не в том смысле, который я в это вкладывал. Отум по-прежнему между нами. Сейчас он смотрел на меня так пристально, будто хотел прожечь во мне дыру.

– Читаешь мои мысли? – вызывающе спросил я, не выдержав. Самое глупое, что я мог делать – это провоцировать Отума, который сильнее меня в три раза и главный среди нас, согласны мы с Миико или нет. Я точно не согласен.

Отум сверкнул острозаточенными клыками в усмешке, но до ответа не снизошел.

Прежним путем я вернулся в дом и, едва дыша из опасения, что мать услышит и проснется, выволок мой потрепанный школьный рюкзак из-под кровати. Не включив свет, я ощупью находил нужные вещи и запихивал их в рюкзак.

В моей голове было так же черно, как в комнате. Я бы совсем не удивился, если бы вдруг взял и проснулся, обнаружив, что все это было сном. Происходящее ощущалось странно. Эти внезапные сборы, тогда как еще несколько часов назад, укладываясь в постель, я не намеревался отправляться никуда дальше туалета и ванной. Грудь сдавливало ощущение, которое я назвал бы дурным предчувствием, будь я менее скептичен к самой возможности предугадывания будущего: если я ухожу с Миико, который не вернется, значит, я тоже не вернусь. Я никогда больше не увижу эту комнату. Я не смогу вспомнить, как она выглядит днем, и она останется для меня такой, как в эту ночь – поглощенной темнотой, прохладной, лишенной запаха, будто бы уже давно опустевшей, хотя я еще не ушел, но только принял решение уйти.

Внизу Отум коротко ругнулся. Миико примирительным тоном заговорил с ним, и внутри меня шевельнулся болезненный страх. Через секунду Отум уйдет, забрав с собой Миико. А я останусь. Один.

(что в этом случае? Миико и так уже не мой; ничего не изменится)

(я останусь здесь, как все, кто не убежал вовремя)

Я слетел по лестнице – не очень-то тихо, зато