– И они убили Гектора! Да падет на их головы гнев Господень! – Ненависть Сары к убийцам мужа пылала ярче ее волос.
– Не могу с тобой согласиться, милая, – сказал Красный Рыцарь. – Шип – их гость. Они оставили его у себя. И к тому же сэссаги и Хуран могут считать нас убийцами и захватчиками, отобравшими их землю.
– Это было тыщу лет назад! – сплюнул Плохиш Том.
Габриэль пожал плечами. У него за спиной сэр Алкей играл на древней кифаре и исполнял древнюю песню странным бесплотным голосом. Он пел на высокой архаике, и воздух вокруг него светился от потоков силы.
Сэр Майкл пролез под стойкой и нашел себе местечко. Кайтлин, его жена, была на сносях и едва могла ходить вперевалку, поэтому уже спала в одной из лучших кроватей трактира. Изюминка – то есть госпожа Элисон – многозначительно смотрела на горца, пока он не раздвинул людей и не освободил ей местечко у себя под боком.
Когда она проходила мимо, он сделал естественное, но весьма неразумное движение – попытался ее приобнять. В следующее мгновение он увидел прямо перед лицом жесткие дубовые доски. Ее возлюбленный, граф Зак, переступил через поверженного горца и навис над стойкой.
Горец вскочил, закипая гневом, и обнаружил рожу Плохиша Тома на расстоянии вытянутой руки. Он вздрогнул.
Том держал в руках полный кувшин эля.
– Пей давай, – велел он.
Хранитель мрачно оценил вторжение альбанцев, которое начало угрожать бесперебойной подаче эля.
– Я разве не отвел вам отдельный зал? – спросил он у капитана.
– А ты хочешь услышать мою историю? – поинтересовался тот.
Хранитель только крякнул.
– Значит, Шип…
И каждый человек, услышавший его, осознал, что капитан – или герцог, или какой там дурацкий титул он носил в эти дни – только что произнес имя Шипа в третий раз.
В трехстах альбанских лигах к северо-западу Шип замер под поздним зимним снегопадом. Он стоял на самой восточной оконечности острова, который он подчинил себе, сделал своей цитаделью, и огромные волны пресного Внутреннего моря накатывались на скалистое побережье и взлетали в воздух на высоту десяти человеческих ростов, влекомые суровым восточным ветром.
В заливе ломался лед.
Шип пришел сюда, чтобы приготовить заклинание, точнее, целую сеть заклинаний против своего врага – Гауз, жены графа Западной стены. Он почувствовал свое имя – как будто мотылек взмахнул крылышками у самого лица в жаркую летнюю ночь. Многие произносили его вслух, столь многие, что часто он не обращал внимания. Но на этот раз его назвал по имени кто-то достаточно могущественный, чтобы через весь мир Шип ощутил взрыв силы в эфире.
Второй раз был тише. Но всегда надо ждать третьего, и ни один из тех, кто владеет искусством, не забудет произнести его имя трижды, если захочет позвать.
Но третий раз оказался случайным, презрительным. Тощие костлявые руки Шипа вздрогнули.
Темное Солнце не был обычным врагом, и он стоял в месте силы, окруженный друзьями. И он снова ослепил Шипа, как бывало и раньше. Осторожно, вынуждая себя успокоиться – правда, редко кто скрипит при этом зубами, – Шип зарастил маленький разрыв в эфире, который возник при произнесении его имени, и вернулся к своим делам.
Но его терпение кончилось, а гнев – Шип мельком ощутил черную дыру в памяти и не вспомнил, что когда-то он не терпел гнева, – вырвался на свободу. Часть он влил в свои чары против Гауз. Какая месть была бы лучше? Но он по-прежнему ощущал, что Темное Солнце унизил его, и ненавидел своего врага.
И он тут же приступил к делу, не раздумывая. Нападающие были направлены в другую сторону. Караул – перебит. Страж – люди назвали бы его владыкой демонов – подкуплен.
«Как тебе это, смертный?» – подумал Шип и вернулся к своим чарам.
Отвлекшись, он, как птица, которой помешали вить гнездо, уронил веточку. Но не заметил этого, терзаемый гневом и ненавистью.
– …напал на Лиссен Карак, и мы его побили. На каждую нашу ошибку он делал дюжину своих. Так, Том? – Габриэль улыбнулся.
– Раньше ты не признавал ни единой нашей ошибки, – заметил огромный горец.
Сэр Гэвин прислонился к стойке с другой стороны.
– А как бы говорил об этом Йоханнес, если бы видел своими глазами…
– Тогда речь бы шла только о моих собственных ошибках, – сказал Габриэль, но тем не менее поднял свой кубок и выпил, как и все остальные, одетые в красное.
– Так или иначе, мы им наваляли, – сказал Том, – но это же был не Ча- лун и не битва при Чевине.
Обе эти битвы случились тысячи лет назад. Славная победа над Дикими далась людям тяжело.
Габриэль дернул плечом.
– Да нет, скорее мелкая потасовка. Мы выиграли сражение в лесу, а потом еще одно, под стенами крепости. Но мы убили слишком мало боглинов, чтобы на что-то повлиять. И Планжере остался жив и уж точно не изменил своего мнения о происходящем. Но все же мы живы, а значит, первый круг остался за нами, а?
Плохиш Том выпил за это.
– Летом мы поехали на восток, в сторону империи. В Морею.
– Вот, другой разговор, – заметил Хранитель.
– Сложная история. Император хотел нас нанять, но мы так и не поняли зачем, потому что, когда мы об этом услышали, он уже сидел в тюрьме, а трон заняла его дочь Ирина. А герцог Андроник пытался захватить город.
– Под которым наш герцог разумеет Ливиаполис, – сообщил Уилфул Убийца своему новому оруженосцу-лучнику, Диккону, юноше настолько стройному и при этом мускулистому, что его заметили все до единой женщины в зале, – самый большой гребаный город в этом гребаном мире. – Уилфул знал, что офицеры все вместе собираются редко, и не хотел упускать своей роли в этой истории.
Хранитель приподнял бровь. Его дочь засмеялась.
– Да, я слышала. Она его упрятала в тюрьму, чтобы захватить власть.
– Это просто слухи, – отрезал ее отец.
Друзья Красного Рыцаря не сказали ни слова. Они даже не посмотрели друг на друга.
– Мы прибыли, – с удовольствием продолжил капитан, – аккурат вовремя. Нашли узурпаторшу…
Том фыркнул, Майкл отвернулся, а Изюминка сделала неприличный жест.
– Мы чуть не лишились там своих задниц, – сказала она.
– И вот после короткой зимней кампании… – говорил капитан.
– Тьфу ты, – сплюнула Изюминка, – ты же все самое вкусное пропустил.
– Клянусь титьками Тары! – сказал Плохиш Том. После этой клятвы все на мгновение умолкли.
– Что ты сказал? – переспросил Габриэль. Его брат Гэвин выглядел так, как