Читать «Егерь. Девушка с Земли»

Симмонсы прятались над ночной стороной дальней луны Сирены.

Базовый корабль бандитов — модернизированный колониальный транспорт — плыл над базальтовой долиной, покрытой густой сетью метеоритных кратеров. Ни один огонек не освещал утяжеленные дополнительной броней борта, дюзы двигателей были черны и холодны. Радары не работали, радиосвязь молчала.

Просторные трюмы бывшего транспорта когда-то были перестроены в авианесущие палубы для десантных и абордажных челноков. Две из них пустовали, и, судя по всему, на эти палубы уже никто не вернется.

«Двойной крест» означает, что операция прекращена. «Двойной крест» — последний сигнал, отправленный в эфир из рубки базового корабля. «Двойной крест» — каждый волен спасаться, как умеет.

А не дальше, чем в двух мегаметрах, над линией горизонта восходила стремительная звездочка корабля-охотника.

— Прошли терминатор, входим в тень. Азимут — восемь, тангаж — минус шесть.

— Держать курс.

Капитану крейсера «Святой Михаил» приходилось сражаться против симмонсов в дюжине звездных систем, поэтому он кое-что знал об их тактике. А точнее — капитан разбирался в ней лучше самих симмонсов.

Симмонсы, по сути, шваль межпланетная и никогда не отличались способностями к стратегии. Наглость, неожиданность, скорость — вот на что они опирались, планируя очередное нападение на транспортную линию или колонию. Их клановость, иерархия, кодекс чести — не более чем красивая космическая пыль, которой завуалирован бездушный вакуум. Бандиты во все времена бандиты…

— Начинаем облет луны. Запуск двигателей по моей команде. Три. Два. Один. Зажигание!

Тяжелый рокот заглушил мерный гул приборов и вентиляции. Перегрузка вдавила офицеров в ложементы. На тусклом теле планетоида прямо по курсу появились отсветы плазменного выброса из крейсерских дюз.

— Вижу цель! — почти сейчас же последовал доклад с радиолокационного поста. — Азимут — одиннадцать, тангаж — минус тридцать четыре. Они включили радар наведения!

— Уклонение! — выкрикнул командир.

Коротко пиликнул сигнал тревоги, и куда более жестокая перегрузка навалилась на каждого, кто находился на борту «Святого Михаила». Война в космосе — занятие не для слабых телом и духом.

На экране бокового вида зажглась новая звезда. Симмонсы, всадив заряд в пустоту, уходили теперь на дневную сторону луны. Днем поверхность луны была разогрета до ста пятидесяти градусов, и тепловое наведение ракет «Святого Михаила» над ней теряло половину эффективности.

— Орудийные посты, приготовиться открыть огонь! Мичман! Предложите им сдаться на открытой частоте сейчас же! — раздавал приказы капитан, не отрывая глаз от тактического монитора. — У симмонсов есть десять секунд… — он защелкал пальцами, отмеряя последние секунды жизни противника.

Симмонсы провели маневр уклонения. Их громоздкий корабль летел, едва не царапая брюхо об пики лунных гор. Затем ударила кормовая пушка, и капитан успел собственными глазами увидеть, как на фоне бесцветной долины промелькнул сдвоенный росчерк лазерных лучей.

На пульте сверкнули тревожные огни. Сверкнули и тут же погасли. Один из тепловых щитов «Святого Михаила» выгорел, приняв на себя энергию залпа.

— Лазеры с первого по восьмой — огонь!

Среди кратеров полыхнуло пламя взрыва. Облако пыли и мелких обломков поднялось ввысь и на несколько мгновений скрыло симмонсов от охотников.

«Святой Михаил» проскочил через облако, растолкав обломки броневым поясом. В рубку крейсера стал просачиваться розовый свет: то взошел над близким горизонтом луны полумесяц Сирены.

Теперь базовый корабль симмонсов двигался, как краб, боком. За ним тянулся белесый шлейф вытекающего через пробоины воздуха.

— Не приближаемся! Если вздумают огрызнуться, мы не успеем уклониться.

И точно: симмонсы выпустили в крейсер преследователей сразу шесть ракет. Но это уже был жест отчаяния.

Снова пиликнул сигнал тревоги, предупреждая о перегрузках. Крейсер ушел в очередное уклонение. Сверкнула, как маленькое солнце, тепловая ловушка. Самую настырную ракету добила лазером активная защита.

— Излучатели с двенадцатого по двадцатый — огонь!

Обугленная броня сползала с бандитского корабля, как со змеи кожа. Обнажились авианесущие палубы, полопались, точно мыльные пузыри, трюмы — их переборки не выдержали разницы давления.

— С левого борта — огонь!

«Святой Михаил» вздрогнул. Мелькнул газовый конус, похожий на кометный хвост, луну озарил на долгих три секунды плазменно-белый свет. Пятикилотонная боеголовка превратила корабль-базу симмонсов в облако радиоактивной пыли.

— Вот и все, ребята. Экипажу — моя благодарность. — Капитан смахнул со лба пот, и гроздь мелких капель поплыла в невесомости. — Пересчитать расход топлива, от навигатора мне нужна оптимальная траектория выхода на орбиту. — Он перебросил клавишу интеркома. — Майор Ковальский!

— Да, господин капитан второго ранга!

— Мы обезопасили космос, майор. Вам оставляем планету.

— Вас понял. Хорошая новость.

— Расчетное время выхода на позицию для десантирования — восемь часов.

Когда под сегментным брюхом «Святого Михаила» оказались перистые облака Сирены, десять десантных челноков покинули посадочные палубы. Отдельный батальон звездной пехоты отправился добивать остатки бандформирований симмонсов, если такие найдутся, на поверхности планеты.

Два солнца и две луны висели над каменистыми холмами. Сквозь светофильтры купола они выглядели одинаково — четыре разлапистых пятна цвета меди.

— Утро или вечер? — спросила Ремина.

— Скорее утро, чем вечер.

Она слышала остальных. Громче всех шумел папа́: он разговаривал по телефону с губернатором; у старика был бодрый голос, хоть и несколько надтреснутый. Еще бы — папа́ сильнее, чем другим, досталось при посадке, ведь он и грузен и немолод. За другой перегородкой охал О’Ливи — то ли новый пресс-секретарь папа́, то ли биограф, в общем, очередной лакей, купленный с потрохами задарма.

Обтянутая кожзаменителем кушетка скрипнула, Реми легла на бок. Поглядела на доктора — девушку примерно одного с ней возраста. Та уже приготовила шприц и теперь раздумывала, в какую часть тела Реми воткнуть иглу.

— Я же сказала, что хорошо себя чувствую.

— Мы прививаем всех, таковы правила.

— Нет-нет, на корабле ведь делали прививки. И на Земле тоже.

— Местные вирусы постоянно изменяются. Когда-то они вообще не могли причинить вред человеку.

— А я боюсь уколов.

— Могу только посочувствовать. Закатай рукав.

Ремина закусила губу. Посмотрела вверх. Одно солнце уже опустилось за холмы, второе осталось на прежнем месте. Стайка созданий, похожих на летающих рыб, пронеслась над куполом.

— Ай-ай! Уже все?

— Нет, сейчас сделаю еще одну.

«Взлет и посадка не обходятся без перегрузок, полет в космосе — без невесомости, а уколы — без иголок», — подумала Реми.

— Папа́! — Реми постучала ладошкой по перегородке. — Ну папа́!

— Чего тебе? — отозвался отец.

Он тоже лежал на кушетке — важный, краснолицый, до одури богатый. Его волосатая грудь была облеплена медицинскими датчиками.