И я всё-таки закрыла глаза: какой смысл спорить с собственным делирием? Тем более что видеть это безобразие не хотелось.
Через секунду послышалось:
– Всё, Лизинья, можешь открывать!
Теперь передо мной стоял всё тот же полноватый незнакомец в шубе из чёрно-белого кроличьего меха. Уши на шляпе пошевелились. Небо бликнуло и стало голубым, трава... если это была она, вполне себе зелёной. Я снова почувствовала в ногах слабость и опустилась на землю.
А, может, я отравилась в столовой грибочками?
Этот странный кроличий тип стоял и смотрел на меня, совершенно не смущаясь. Меня же смущало в нём всё: закрывающие пол лица бакенбарды, впечатляющие зубы, красноватые глаза и нос с розовой пипкой – натуральный человек-заяц. У меня закружилась голова. Я решила считать вдохи-выдохи, – как единственное реальное, что есть, и в голове образовался вопрос:
– А вы кто? И почему это со мной случилось?
– Ну вот, наконец, дельный вопрос, – пропищал толстяк и почесал живот будто не рукой, а лапой. Глаз у него задёргался. – Ненавижу шумные истерики и вопли отчаяния! Работа у меня нервная: то тискают, то лапают, то кастрировать хотят... Ненавижу морковку! Ненавижу ветеринаров! Но это лирика. Итак, начнем с того, что ты Лизинья.
– Я Лара, – сердито ответила я. – А для вас вообще Лариса Ивановна и на «вы». Даже если вы плод моего воображения, будьте любезны, помните о вежливости.
Нелепость происходящего начала меня раздражать.
– Что-то не припомню, чтобы ты называла меня по имени-отчеству, – фыркнул кроличий толстяк. – А ведь мы на брудершафт не пили! Морковка с рук не считается. Итак, повторюсь, ты Лизинья!
Я моргнула. Ну и наглый мне кролик попался! Хотя это же сон! Но больше похоже на кому... Поскорей бы меня нашли и спасли! Я похлопала по заднему карману джинсов, телефона там не обнаружила. Впрочем, какой в коме телефон?!
Учитывая, что скорая у нас едет долго, а полиция ещё дольше, – прикинула я. – Почему бы не подыграть ярко выраженному бреду? Я вспомнила, как видела в кино, что стремление коматозников очнуться очень кстати. А потому со всей страстью воскликнула:
– Что происходит? Куда вы утащили меня и зачем? – спросила я. – Я требую вернуть меня обратно!
Человек-Кроль деловито потёр пухлые розовые ладони и почти улыбнулся.
– Не кричи! Вернём. Обязательно. Но есть нюансик. Маленький такой, для тебя с очень приятными последствиями.
Я напряглась. Таким тоном обычно предлагают кредиты, деньги под проценты и сетевую косметику...
– Отвечу и на второй твой вопрос, – фыркнул Кроль, – чтобы не было недопонимания. Мы сейчас находимся в промежуточной точке: в мире неформ. Так что здесь обычные законы не действуют. Нет ни времени, ни гравитации. Ничего нет, кроме входа и выхода. Даже ты, Лизинья, можешь сейчас принять любую форму и быть, к примеру, как колобок с глазами.
Я вздрогнула и вытянула перед собой руки. И ноги. Всё было очень даже моим: кеды, щиколотки, пальцы, царапина от когтей Маврикия, укус Фунтика и даже полоска от чёрной ручки на голубых джинсах, которую я сегодня случайно на работе поставила. Пряди волос привычно щекотали шею.
– Тебе просто так проще себя представлять, – тоном бывалого глюка заявил Кроль. – Вот по-твоему, откуда тут взялась телебашня? Я её, что ли, представил? Да ещё и в ленточках? Я похож на извращенца?
«Да», – подумала я, но вслух не сказала, вдруг это подтолкнет его к агрессии?
Затем он зыркнул глазами куда-то в небо, и оно стало абсолютно белым, а трава посерела, скукожилась и стала похожа на старый пенопласт. Кроль добавил:
– Видишь, что я могу представить? А могу и всё стереть: вот так, – он махнул рукой.
Небо слилось с землей по цвету, стало серым, будто пластиковым и очень неприятным. Я поморщилась.
– Неприятно, да, – кивнул Кроль. – поэтому давай быстро договоримся. Чтобы вернуться домой, тебе достаточно согласиться оказать мне услугу, и всё.
– Какую услугу? – ещё напряжённей спросила я, а в животе снова зашевелился тот самый мистический страх, который положено перерасти ещё в детстве, когда перестаёшь бояться барабашки под кроватью и теней на стене.
– У тебя, Лара, как у Лизиньи есть одна полезная для нас особенность. – Он подчеркнул «нас» и скосил на меня красноватый глаз. – Иммунитет к запретной королевской магии. Да-да, не смотри на меня так. Это всё реально, что бы ты себе ни говорила! У тебя есть дар, и в нашем мире ты можешь прикасаться, к кому хочешь. Как любая настоящая Лизинья. А это значит, – Кроль масляно улыбнулся, обнажив сильнее и без того торчащие желтоватые верхние зубы. – Что тебе достаточно выполнить всего одну, правда, чуть пикантную услугу, чтобы попросить любой подарок взамен. К примеру, удачу в любви у себя там. Или, можешь взять деньгами. Большими! Хватит и дачу на Бали, о которой ты с подружкой шутила вчера по телефону, и на квартиру в центре. За какую-то мелочь! Ну как, согласна? Одна услуга – другая жизнь.
Он смачно причмокнул. У меня горло перекрыло от гнева: пикантную услугу? Я сдвинула брови и сжала кулаки.
– Вы за кого меня принимаете?!
– Ты всё не так поняла, – суетливо ответил Кроль, вмиг сменив тон, и забегал глазами. – Раз ты родилась Лизиньей, это твоя судьба, глупая! От тебя не убудет!
– Ах так?! Да я никому не позволю о себе говорить такое!!! – вскипела я, и тут вспомнила, что он – лишь галлюцинация.
– Не выполнишь услугу, останешься здесь. Навсегда. Без формы и времени! – почти заверещал Кроль. – Куском бесформенного теста! Или холмом! Только когда согласишься, сможешь выйти!
Он меня шантажирует? Не выношу, когда меня заставляют! Да ещё и таким образом!
Но слова были только началом, я почувствовала, как передо мной сгущается воздух, будто туча над городом. Небо потемнело, нависло низко, словно потолок в каморке. Мне стало душно и страшно, и вдруг поверилось в эти глупые угрозы... Но я поджала губы и мотнула головой, отчаянно захотев очнуться.
– Да я и сама выйду! – рявкнула я, разозлённая до предела. – Вы не нужны мне!
– Не выйдешь! Без меня домой никак! Я проводник! Плата в услугу, одну услугу! – выставил передо мной палец Кроль.
– Да пошёл ты! – бросила я и кинулась за серый пенопластовый холм с одной целью – выбраться отсюда, из этой чертовой комы, если это она! У меня хватит и силы, и воли! Я вообще оптимист! Я выскочила из-за холма, и вдруг моё сердце замерло на мгновение