Читать «Спаситель и сын. Сезон 4»

Original title: Sauveur & Fils (saison 4)

Text by Marie-Aude Murail

© 2018 L’école des loisirs, Paris

© М. Ю. Кожевникова, Е. Л. Кожевникова, перевод на русский язык, 2019

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательский дом «Самокат», 2019

Я люблю писать романы, в которых есть место для сюрпризов. Спаситель дает возможность пациентам рассказать свои истории, неожиданные для читателей. Как, впрочем, и для меня самой. Открыв дверь в приемную, я не знала, что прячет в сумке, крепко прижимая ее к себе, мадам Насири. Не была уверена, выйдет ли Жан-Жак, хикикомори 23 лет, из своей комнаты, чтобы пойти в кафе на философский диспут. Не думала, что девочка-мальчик Элла, подмастерье в моем литературном цехе, станет так похожа на меня… Но я люблю вслушиваться, что же говорят мне… мои персонажи. Не знала я, и как сложится личная жизнь Спасителя. Я колебалась вместе с ним и Луизой, мы делали шаг вперед, а потом отступали назад. Кто знает, можно ли довериться новой любви и построить новую семью, если первая разрушилась так трагически?

Посвящается Ноно, которому Жово обязан жизнью

Если моя книга позабавит читателей и хоть одному из них внушит лучшее мнение о человеческой природе, чем он имел, я буду горд достигнутым результатом.

Ч. Диккенс.

Предисловие к «Посмертным запискам Пиквикского клуба»

У тебя, наверно, есть какие-то особые очки. Люди видят мир не так, как ты.

Спаситель Сент-Ив, родом с острова Мартиника, около 40 лет, клинический психолог в Орлеане. Вдовец, отец 9-летнего Лазаря, надеется создать семью с Луизой Рошто, женщиной, которую он любит. Луиза разведена, у нее двое детей: Поль 9 лет и Алиса 14 лет; бывший муж мучает ее ревностью, хотя он оставил ее и женился на молоденькой Пэмпренель.

В доме № 12 на улице Мюрлен, где живет и работает Спаситель, поселился еще Жово, бывший бомж, в прошлом легионер и гангстер, а также Габен 17 лет, сын мадам Пупар, которая после психиатрической больницы уехала поправлять здоровье к сестре в Аркашон. Не занимают ли Жово и Габен в доме Сент-Ива место детей Луизы?

В этом четвертом сезоне мы встретим старых пациентов Спасителя. Это…

Элла Кюипенс, 13 лет, ее травили одноклассники после того, как в сети появилась ее фотография, где она переодета мальчиком. Ее отец, Камиль Кюипенс, недавно лег в больницу лечиться от алкогольной зависимости.

Мейлис, 4 года, бьется головой об стену, чтобы привлечь внимание родителей, Лионеля и Клоди, занятых новыми технологиями.

Фредерика Жовановик, 29 лет, никогда не видела своего дедушку, считает, что он погиб на полях сражений. Потеряла надежду найти мужчину своей жизни.

Сестры Карре: Марго, 15 лет; Бландина, 12 лет. Их разведенные родители продолжают выяснять отношения. Марго резала себе руки и совершила две попытки самоубийства. Бландину считают гиперактивной. Они решили вместе заниматься психотерапией.

Самюэль Каэн, 16 лет, недавно познакомился со своим отцом, Андре Вьенером, знаменитым пианистом со сложной психикой. Самюэль хорошо учится, но ему хотелось бы избавиться от гиперопеки властной матери и найти любовь своей жизни.

А в общем, все прекрасно, и ничего не мешает пожелать себе хорошего года.

— Объясни: зачем мы сюда пришли?

— Ты же знаешь, доктор порекомендовал тебе обратиться к психологу.

— Но мне нечего ему сказать. Как хоть его зовут?

— Спаситель Сент-Ив.

Молодой человек провел ладонями по щекам и шее, заросшими, как сорной травой, щетиной, превращавшейся понемногу в пушистую бородку.

— Так что мне ему говорить?

— Ты сам прекрасно знаешь, — вздохнула мать. — Скажешь, что не спишь. Никуда не выходишь. Сидишь и играешь на компьютере.

— А он мне скажет: займись чем-нибудь еще.

Мать и сын переговаривались осторожным шепотом, словно в приемной лежал тяжелобольной, который долго мучился от боли и наконец задремал.

— Месье Лучиани?

Молодой человек вздрогнул. Он привык сидеть дома, и к нему никто еще так не обращался. Он повернул голову к распахнувшейся двери, и на лице у него отразилось такое неподдельное изумление, что он сразу стал похож на маленького мальчика. Он ожидал увидеть морщинистого старичка с усиками, похожего на их терапевта месье Дюбуа-Герена, сгорбившегося за долгие годы сидения за столом. Но оказалось, что их районным психологом был чернокожий великан в белоснежной рубашке с расстегнутым воротом.

— Входите, прошу вас, — пригласил он их, слегка склонив голову перед мадам Лучиани.

Мать с сыном вышли из приемной в коридор и вошли в кабинет. Обычно новые пациенты, осваиваясь в незнакомой обстановке, осматривались вокруг. Молодой человек опустился в кресло и застыл, уставившись в пустоту.

— Садитесь, пожалуйста, мадам, — обратился Спаситель к его матери.

Мадам Лучиани положила сумку и пальто и села на кушетку. Маленькая смуглая женщина с темными кругами под глазами, давно забывшая о парикмахерской: ее волосы, черные на концах, были у корней совсем седыми.

— Я вам звонила на прошлой неделе, мы договорились о консультации для моего сына.

— Так-так-так.

— По совету нашего терапевта.

— Конечно.

Тишина. Слышно только сопение молодого человека. Потом он заворочался в кресле, словно спящий в кровати.

— Итак, месье, — поощрил своего нового пациента Спаситель.

— Кто? Я? — Помолчав, молодой человек обратился к матери: — Я же говорил, он ничего мне не скажет.

— Вы предпочитаете, чтобы я задавал вам вопросы? — спросил Спаситель своим самым бархатным голосом.

— Не знаю… Наверное…

— Вы знаете, почему вы здесь?

— Здесь… На Земле?

— На консультации. Но ваш вопрос заслуживает внимания. Почему вы здесь, на Земле?

— В этом-то и вопрос.

— Так-так-так.

— Не знаю, почему я здесь. Не знаю для чего. Я ни для чего, это точно.

Молодой человек говорил серьезным баском, который мог бы звучать мужественно, не будь он таким лениво-расслабленным.

— Я вообще не знаю, что мне делать с жизнью.

— Что делать с жизнью, — повторил Спаситель гипнотическим голосом.

— Мама сказала вам по телефону… Я не выхожу из комнаты уже, может, год или полтора.

— Два года, — уточнила мать, и глаза у нее наполнились слезами.

— Но вы все-таки пришли сюда, — заметил Спаситель.

— Мама привезла меня на машине. — Молодой человек медленно провел рукой по отросшей бородке. Похоже, пробормотав фразу про маму, он сообразил, что в его возрасте она звучит странно. — Мне двадцать два, а я чувствую себя подростком.

— Двадцать три, — шепотом подсказала мать.

Для матери время двигалось, а для сына — нет.

— Я просто устранился.

— Устранился, — повторило эхо.

— Дюбуа как-то там сказал, что у меня депрессия. Но я не чувствую угнетенности. Мне только не хочется выходить наружу. Там оказываешься в фильме ужасов. Я стараюсь о них не думать. Живу не думая.

— А как у вас получается не думать? — спросил Спаситель, словно даже представить себе не мог, что такое возможно.

— Проще простого. Ставишь возле себя кружку с чаем, кликаешь и выходишь в пространство, где между противниками завязалась борьба не на