— Спа… Ах, это ты, Жером, — опомнилась она, вернувшись к прозе жизни.
Звонил бывший.
— Что-то случилось? — спросила она.
— Да нет, ничего особенного. Хотел узнать, что у тебя новенького.
— Новенького? У меня?
— М-м… В общем, нет. Мне нужно с тобой поговорить.
Нужно поговорить? И голос такой вкрадчивый. С чего это он «прикидывается лапулей», как сказала бы Алиса?
— Хочешь опять изменить детское расписание? — предположила Луиза.
— Да нет, что ты! Я просто тут рядом. Можно зайду тебя повидать?
— Ты что, с ума сошел?
Луиза увидела себя глазами Жерома: непричесанная, неподкрашенная, в пижаме.
— Ну а как-нибудь на днях у тебя найдется минутка?
Настойчивость Жерома напугала Луизу.
— Это касается детей? — Материнский голос дрогнул.
— Не детей, не волнуйся. Просто… Это не телефонный разговор.
Но Луиза уже разволновалась и дала согласие увидеться с Жеромом во второй половине дня, после того как ребята вернутся из школы. Повесила трубку и покорилась необходимости — взялась за уборку. Начала складывать газету и как будто увидела сон наяву. Она вспомнила, что Жером однажды рассказал ей, желая лишний раз напугать, про какого-то маньяка, который хотел отравить Лазаря и заставлял его проглотить горсть таблеток. А Спаситель избегал этой темы, только упомянул разок о сумасшедшем, который проник к ним в дом. Так это тот самый сумасшедший пытался повеситься в тюрьме в Саране? Как это узнать? И как узнать, что на самом деле произошло в феврале прошлого года? Луиза с удивлением оглядела кухню. Она и не заметила, как успела навести порядок. И у себя в мыслях тоже. И сообразила, что будет делать. Пороется в архиве у себя в редакции, восстановит факты, соберет информацию о Гюге Т. родом с Мартиники. Журналистка она или нет?
В пять часов вечера Луиза вошла в кафе «Тупик», где назначила встречу Жерому. Он ждал ее, сидя за чашечкой кофе.
— Заказать тебе тоже кофе?
— Нет, спасибо. Ну, что ты хотел мне сказать?
— Мы с Пэмпренель разводимся.
— Что-что?
Жерому не хотелось еще раз повторять свою новость, и вместо ответа он отхлебнул глоток кофе.
— Но у вас только что родился ребенок! Он совсем маленький!
— Не такой уж и маленький, ему уже восемь месяцев, — брюзгливо пробурчал Жером.
У Луизы распахнулись глаза: вот, значит, как? Ребенок уже старенький! Она не возражала бы против подробностей. Кто уходит — Жером или Пэмпренель? Кто из них «встретил свое счастье», как принято говорить? Но она промолчала. Любопытство было ниже ее достоинства.
— Что изменится для Алисы и Поля? — спросила она.
— Ничего не изменится. Хотя я, разумеется, буду жить в другом месте…
— А они по-прежнему будут проводить одну неделю у тебя, другую у меня? Думаю, будет неправильно, если они больше не увидят своего маленького брата, — прибавила она, сделав над собой усилие, чтобы озаботиться судьбой несчастного младенца.
— Ну да, ну да, но проблема совсем не в этом.
— А в чем? — встревожилась Луиза. И вздрогнула, потому что Жером взял ее за руку.
— Мы не должны были расставаться! Ты моя любовь, я любил и люблю только тебя! — пафосно объявил он, не ощущая ни малейшей неловкости. — На меня просто затмение нашло. Ты должна была понять меня и удержать.
Луиза попыталась высвободить руку, но Жером сжал ее еще крепче.
— Тебе бы проявить терпение, — продолжал он, — сберечь семью ради наших детей. Подумаешь, несколько месяцев или даже недель. Я бы опомнился. Девчонка бросилась мне на шею, как я мог отказать, я же мужчина. Ей двадцать три, представляешь? И такая вся аппетитная…
— Ты говоришь о своей жене! — возмутилась Луиза, сразу забыв о своей неприязни.
— Мы разводимся, я же тебе сказал, — уверил ее Жером, словно развод снимал все обязательства и разногласия. — Поль тоже ее терпеть не может, а Алиса в два раза ее взрослее. Для наших детей так будет гораздо лучше, поверь. Им нужна настоящая семья, взрослые родители.
— В-в-взрослые? — Луиза изумилась до такой степени, что даже стала заикаться.
— Сама подумай, отношения с твоим Спасителем долго не протянутся. Ему нечего тебе предложить. И ты для него лакомый кусочек, не больше. Антильцы — они, сама знаешь…
Официант поставил на стол стакан воды одновременно с чашкой кофе. Вода пришлась Луизе очень кстати.
— Никогда! Никогда не говори мне о Спасителе! — прибавила она, вскочила и убежала, оставив Жерома обсушиваться бумажными салфетками.
— Чего от тебя папе понадобилось?
Луиза не ждала, что Алиса, появившись из своей комнаты, встретит ее таким вопросом.
— Они с Пэмпренель расходятся, — сказала Луиза и тут же пожалела, что Алиса узнала эту новость от нее.
— Пф, ерунда какая, — передернула плечами Алиса. Развернулась и пошла, удивив Луизу полным равнодушием. Но в следующую минуту дочь вернулась, клокоча от ярости. — А мы куда денемся?! Опять придется собирать манатки?
— Собирать манатки? — повторила Луиза, не очень понимая, что имеет в виду Алиса.
— Хватит с меня! Это семейство меня достало! — продолжала она бушевать. — Буду проситься в приют!
Бабах! Алиса хлопнула дверью.
— Что случилось? — Из другой двери высунулся Поль.
— Не знаю, — ответила Луиза. — Хочешь, напечем блинчиков?
Поль отправился вслед за мамой на кухню — лучшее место на земле, когда она там стряпала. И уж точно его слушала, пусть даже не очень внимательно, но зато убежать никуда не могла.
— Знаешь, какой мой самый любимый день? — спросил Поль. — Не знаешь? Вторник.
— А я думала, среда, потому что ты ночуешь у Лазаря.
— Среда, конечно, тоже мой самый любимый день, но он пролетает очень быстро. А во вторник я жду, день тянется медленно, но я очень рад, потому что все время думаю: завтра наступит лучший день недели.
— Да ты у меня философ! — улыбнулась Луиза.
Поддразнивая ее, Поль дернул завязку передника.
— Хорошо бы у нас все дни были средой! Почему мы не живем у Спасителя, как Габен и Жово?
— Потому что там живут Габен и Жово, — ответила Луиза сердито и завязала передник.
В голове у нее крутились слова Жерома: «Спасителю нечего тебе предложить. Ты для него лакомый кусочек, не больше». Больнее всего ранит хладнокровная злоба с крупицей правды.
* * *Среда. Приемная Спасителя. Кто-то сидит в потемках, забравшись с ногами в кресло и сжавшись в комочек. Это Бландина. Она думает, что же она скажет психологу. Не в ее привычках готовиться к консультации, но она не привыкла и не желала чувствовать себя виноватой.
— Здесь темно, — произнес хорошо знакомый ей голос. — Fiat lux![11]
Спаситель щелкнул выключателем, и приемная осветилась.
— Марго не придет?
Сестры Карре вот уже несколько недель приходили на консультацию вместе, выбрав совместную терапию.
— У нее есть кое-какие дела, — объяснила Бландина и спустила ноги.
— Значит, присоединится позже?