проговаривать их слова, зевать или смеяться, как они. Вы можете провести простой
эксперимент для проверки этого механизма. Скрестите руки во время разговора – и скорее
всего, ваш собеседник сделает то же самое. Можно усилить этот эффект, используя более
выразительные жесты: например, коснуться головы, почесаться или потянуться. Высока
вероятность того, что другой человек будет подражать вам.
2 «Глаз бури», рукав реки, транспортные артерии и т. д. ( прим. авт. ).
7
Этот механизм обусловлен системой зеркальных нейронов в головном мозге. Каждый
из них реагирует на конкретный жест, такой как движение руки или раскрытие ладони,
причем делает это независимо от того, кто его совершает – вы или другой человек. Точно так
же, как мозг непроизвольно объединяет информацию, поступающую от разных органов
чувств, зеркальная система – тоже непроизвольно – способна объединять наши движения с
движениями другого человека. Поднять руку самому и посмотреть, как это делает кто-то
другой, – совершенно разные процессы. Однако с концептуальной точки зрения они
довольно похожи. В абстрактном мире и то и другое соответствует одному и тому же жесту.
Вооружившись пониманием того, как взрослые люди совмещают модальности
ощущений в музыке, формах, звуках и языке и как мы объединяем восприятие и действие,
вернемся к сознанию младенцев. Зададимся вопросом: является ли зеркальная система
врожденной или приобретенной? Могут ли новорожденные понимать, что их собственные
действия соответствуют тем, которые они видят у других людей? Мельцов решил проверить
это, чтобы покончить с идеей эмпиризма о том, что мозг младенца представляет собой
чистый лист.
Он провел другой эксперимент, в котором человек при контакте с тремя младенцами
использовал три разных выражения лица: с высунутым языком, с открытым ртом и с
вытянутыми губами, как будто он собирался поцеловать ребенка. Каждый младенец
повторял его мимический жест. Имитация не была точной или синхронной; зеркало
оказалась не идеальным. Но в целом ребенок с гораздо большей вероятностью
воспроизводил то действие, которое он видел, чем какое-то из двух других. Это значит, что
новорожденные связывают наблюдаемые и собственные движения, хотя имитация бывает не
такой точной, как позже, когда они знакомятся с языком.
Два открытия Мельцова – ассоциация между нашими действиями и действиями других
людей и между разными сенсорными модальностями – опубликованы в 1977 и 1979 годах. К
1980 году догмы эмпиризма были почти полностью развенчаны. Для того чтобы нанести
смертельный удар, оставалось решить одну, последнюю загадку: ошибку Пиаже3.
Ошибка Пиаже
Один из самых замечательных экспериментов, проведенных знаменитым
швейцарским психологом Жаном Пиаже, получил название «А, а не Б». Первая
часть выглядит так: с двух сторон стола лежат две салфетки. Десятимесячному
младенцу показывают предмет, который потом накрывают первой салфеткой
(«А»). Ребенок находит этот предмет легко и без колебаний.
За этой с виду простой задачей стоит когнитивный трюк, известный как «постоянство
объекта»: для того чтобы найти предмет, необходимо суждение, идущее дальше
3 На протяжении всей книги мы будем разоблачать «ошибки» в истории психологии, науки и философии
разума. Многие из этих «ошибок» отражают интуитивное понимание и, следовательно, воспроизводились в
жизни каждого из нас. Эти мифы не сдают позиции, несмотря на свидетельства обратного, так как они
основаны на естественном, интуитивном мышлении. Хотя это может показаться очевидным, я хочу пояснить,
что говорю об ошибках великих мыслителей с выгодной позиции человека, который располагает недоступными
им фактами – иными словами, оглядывается (или заглядывает) в прошлое. В этом разница между анализом
игры и участием в игре. Я исхожу из предпосылки, что наука, как и почти любое человеческое предприятие,
всегда неточна и постоянно пересматривается. С моей точки зрения, анализ ошибки Пиаже – это хвалебная ода
его работе и признание его идей, которые, хоть и не всегда оказывались верными, стали заметными вехами в
истории знания. Как сказал Исаак Ньютон, «Если я вижу дальше, то потому, что стою на плечах гигантов». Эта
версия истории знания более реалистична, хотя и менее известна, чем притча о яблоке, упавшем на голову
Ньютона и подарившем ему внезапное озарение. Не стоит и говорить, что эта книга также является данью
уважения ко всем моим великим предшественникам, чьи промахи и находки вымостили путь, по которому
многие из нас идут сейчас ( прим. авт. ).
8
непосредственного восприятия. Предмет не исчез. Он просто спрятан. Ребенок, способный
это понять, должен обладать картиной мира, в которой вещи не прекращают существовать,
когда мы больше не видим их. Разумеется, это абстрактное мышление4.
Вторая часть эксперимента начинается точно так же. Десятимесячному
младенцу показывают предмет, который потом накрывают салфеткой «А». Но
прежде чем ребенок успевает что-то сделать, экспериментатор перекладывает
предмет под салфетку «Б» таким образом, чтобы ребенок видел эту перемену. И
тут происходит странная вещь: младенец поднимает салфетку, под которой
предмет лежал сначала, как будто он не видел, что происходило у него на глазах.
Эта ошибка практически неизменно происходит с детьми десятимесячного возраста,
принадлежащими к любой культуре. Эксперимент поразительно удачно демонстрирует
основы нашего мышления. Но вывод Пиаже о том, что младенцы в этом возрасте до сих пор
не вполне понимают абстрактную идею постоянства объекта, ошибочен.
При пересмотре этого эксперимента десятилетия спустя была предложена более
правдоподобная и гораздо более интересная интерпретация: младенец знает о перемещении
объекта, но не в состоянии воспользоваться этой информацией. Подобно пьяному человеку,
он слабо контролирует свои действия. Точнее говоря, у него еще не развилась система
тормозного контроля, то есть способность воздержаться от действия, которое он уже
запланировал совершить.
Этот пример отражает общее правило. В следующем разделе мы увидим, как
определенные аспекты мышления, которые кажутся сложными и изощренными, например
нравственность или математика, уже присутствуют в схематическом виде со дня нашего
рождения. С другой стороны, некоторые навыки, которые кажутся почти элементарными, –
такие как способность приостановить исполнение принятого решения, – развиваются
постепенно и последовательно. Чтобы разобраться, как мы пришли к такому пониманию,
нужно внимательно рассмотреть исполнительную систему, или «диспетчерскую вышку»
мозга, состоящую из обширной нейронной сети, расположенной в префронтальной коре, и ее
медленное созревание в детском возрасте.
Исполнительная система
Сеть во фронтальной коре, формирующая исполнительную систему, определяет нас как
общественных существ. Приведем небольшой пример. Когда мы хватаем горячую тарелку,
возникает естественный рефлекс немедленно отпустить ее. Но взрослый человек, как
правило, тормозит этот рефлекс и быстро находит ближайшее место, куда можно поставить
тарелку, не разбив ее.
Исполнительная система регулирует, контролирует и администрирует все эти
процессы. Она формирует планы, разрешает конфликты, направляет наше внимание и
тормозит некоторые рефлексы и привычки. Таким образом, наша способность управлять
действиями зависит от надежности исполнительной системы 5 . Если она не работает
4 Все родители играют с детьми в «Ку-ку, кто там?» и смеются вместе с ними. Большая радость –
обнаруживать и понимать, что предметы не исчезают, когда мы больше не видим их. Дети – это юные ученые,
которые наслаждаются открытием правил Вселенной ( прим. авт. ).
5 Работая над докторской диссертацией в Нью-Йорке, я однажды отправился в Бостон, в лабораторию
Альваро Паскуаля-Леоне. В то время они только начинали пользоваться инструментом под названием ТМС
(транскраниальная магнитная