Читать «Как трудно быть красивой»

У меня теперь есть свой сайт. Не думала, что буду так рада. Еще пара часов — и мы отправим его в плавание по Инету. И как Стас догадался, чего мне больше всего не хватает? Он умничка, несмотря на то что уделяет мне меньше внимания, чем тете Миле. С тетушкой все ясно: она его кормит, а он в благодарность выслушивает все, что она рассказывает. Завидное терпение. Я, например, больше пятнадцати минут не выдерживаю.

Ладно, хватит об этом. Как медленно тянется время!

Я вышла из ванной и первым делом отправилась на кухню, где тетушка должна была приготовить мне нехитрый завтрак: тосты с сыром и чашку настоящего бразильского кофе. Запах по всему дому. Но к этому запаху примешивается сладковатая струя — это тетя Мила печет блинчики. Не для меня. Для своего любимого Стасика. Никак не пойму, как этому проныре удается столько времени поддерживать нежную дружбу с моей тетушкой. Она ведь благоразумная женщина.

А может, Стас действительно скучает по материнской заботе? По нему этого не скажешь, но тетя Мила подмечает все. Я даже иногда удивляюсь, насколько она прозорлива. Не успеешь о чем-то подумать, а она уже задает вопрос: «Женя, а что ты решила по этому поводу?» Иногда даже раздражает.

— Женечка, может, ты пока выпьешь свой кофе, а когда придет Стасик, вы вместе с ним поедите блинчиков?

Тетя Мила с невинным лицом вышла из кухни, вытирая руки краем фартука. В уголках ее глаз появились лукавые морщинки. Я притворно вздохнула. И об этом она догадалась! Ничего не скроешь! Даже противно. Но, с другой стороны, тетушкины блинчики намного вкуснее тостов, так что ее предложение очень кстати.

— Хорошо, я подожду.

Тетя Мила хитро улыбнулась и исчезла в кухне. Я пошла вслед за ней, взяла чашку ароматнейшего кофе и унесла ее на балкон. Утренний кофе хорош с сигаретой, а пускать дым в комнате я не люблю: остается горьковатый запах, который потом ничем не выведешь. По этой же причине я не держу в комнате пепельницу. Вообще-то у меня их целых три: одна на балконе, другая в ванной, а третья, дежурная, в подъезде. Она нужна зимой, когда тетя Мила в ванной сушит белье. В это время я выхожу курить в подъезд, несмотря на то что теперь это запрещено законом. Так что я не образец законопослушности и сама об этом знаю.

Смакуя кофе с первой утренней сигаретой, я от нечего делать в сотый раз осмотрела двор. Осень уже тронула березку у нашего дома и рассыпала зрелые каштаны у подъезда. Солнце светило по-летнему, но в воздухе уже появилась та неповторимая свежесть, которая бывает только ранней осенью. Вот из дома напротив выбежали двое школяров с ранцами и наперебой загалдели. Из соседнего подъезда мелкими шажками вышла сухонькая Анна Ильинична со складным стульчиком и села греться на солнышке. Начинался новый день. Что-то он мне принесет?

Я уже достаточно отдохнула от последних приключений и теперь была готова к новым подвигам. Оставалось дождаться, когда появится очередной клиент. Впрочем, мой психолог советовала подождать еще недельку. Сегодня мне предстояло в последний раз поспать у нее в кабинете под тихую музыку, прерываемую специально подобранными для меня словесными формулами. Катя произносила их в одном ей понятном ритме и последовательности. Я не вникала в тонкости психотерапии — она продолжала оставаться для меня загадкой.

Тем не менее Катины сеансы на меня действовали. Прежде всего я забывала весь негатив, с которым мне по роду деятельности приходилось сталкиваться. Вернее, не забывала. Просто он отдалялся, отделяясь от реальной жизни, и воспоминания приходили, как кадры из давно просмотренного кинофильма. Как ей удавалось добиться такого эффекта — одному богу известно.

Я затушила сигарету, выпила последний глоток кофе и посмотрела на часы. Стас обещал приехать в девять. До девяти оставалось еще двадцать минут. Интересно, блинчики уже готовы или тетя Мила так рассчитала время, чтобы Стас получил свое лакомство с пылу с жару, а я до его приезда не получила ничего? С этой мыслью я вернулась на кухню и проверила, как там идут дела.

На столе уже не было ни муки, ни кастрюли, в которой тетушка разводит тесто. Не было там и сковороды с начинкой. Только на плите стояла большая толстостенная посудина, от которой исходил умопомрачительный запах. Я тут же вспомнила об утренней тренировке, после которой у меня во рту не было маковой росинки, и с тоской посмотрела на погасшую плиту. Когда-то еще приедет Климов? А если он проспит?

— Тетя Мила, давай позавтракаем без Стаса. А когда он приедет, мы угостим и его?

В моих словах звучала мольба. Я действительно сильно проголодалась.

— Потерпи еще немного, — улыбнулась тетя Мила. — Или, если хочешь, приготовлю тост.

— Я уже настроилась на блинчики, — почти обиделась я.

— Уже и губы надула. Ты же телохранитель. Должна уметь терпеть.

Что-то случилось с тетей Милой: она сегодня была непреклонна. Что ж, придется терпеть.

— Налей мне тогда еще кофе, — попросила я упавшим голосом.

И тетя Мила сдалась. Она вынула из посудины один блинчик и положила его на тарелку.

— На, съешь, — сказала она, — только быстро. А то если Стасик увидит, что мы трапезничаем без него, обидится.

— А я не обижусь, если останусь голодная?

Да ну его вообще, этого Стаса! И к черту этот бесплатный сайт — до сих пор я как-то и без него находила клиентов. А выход в Интернет — просто баловство.

— Ладно, — смилостивилась тетушка и положила на мою тарелку еще два блина. — Ешь, сколько хочешь, а я подожду Стасика.

Я молча села за стол и придвинула к себе тарелку с блинчиками. Вот это другое дело. А то «Стасик обидится». Такого, пожалуй, обидишь! Я с аппетитом принялась есть блины. Когда тарелка опустела, тетя Мила поставила передо мной чашку кофе. Я встала из-за стола, намереваясь унести ее на балкон.

— Опять курить? — неодобрительно спросила тетушка.

Я решила, что на этот вопрос отвечать необязательно, и молча вышла из кухни. Главное — я успела поесть и теперь могу хоть час слушать, как Стас с тетушкой обмениваются любезностями.

На балкон заглянуло солнце. Его лучи брызнули на стекло пепельницы и рассыпались миниатюрной радугой. Я улыбнулась, глядя на это маленькое чудо.

— Привет, Охотникова, — Климов выглянул на балкон. — Хорошее настроение?

Я удивилась, что не заметила, как он вошел в квартиру.

— Ты хочешь мне его испортить?

Мои слова должны были прозвучать как шутка, но улыбка, которую я напялила на себя в этот момент, получилась вымученной. Интересно, как я могла не услышать стук входной двери?

— Не то чтобы очень хочу, — признался рекламщик. — Но ребята отказались делать личный