Читать «Пересечения»

Наверное, переломный момент случился именно тогда, в то утро, прохладного сентябрьского, но солнечного. Проснувшись, но не открыв глаз, лежал и вслушивался в голоса матери и отца, они разговаривали на кухне. Стены в родительской малогабаритной квартирке были фанерные, так что слышно было всё.

– Ты даже не слушал его никогда. Всё только о своём, о своём, – голос матери был напряжён.

– Почему не слушал. Он же выбрал сам, – удивился отец.

– Ты уверен? А не ты ли навязал ему этот выбор?

– Маша, чего ты взъелась? Нормальная у него работа для мужика. Такая, как надо! – сопротивлялся он.

– Да, да. Поэтому-то он в свои без пяти минут тридцать выглядит как загнанный медведь?

– Загнанные бывают лошади, Маша, – вздохнул отец.

– Без тебя знаю. Но на лошадь он как-то не тянет, с его-то габаритами, я имею в виду рост, конечно. Юра, я серьёзно.

Сравнение с фауной его повеселило, но он всё также лежал на кровати, свесив ноги. Рост действительно был, как говорит мама: пяти минут за двести. Может поэтому имел хоть какой-то вес в рабочем коллективе, состоявшем в основном из приезжих со всей России и из недалекого зарубежья. Кто поспорит с великаном из сообщества лилипутов?

– Маш, да что серьёзно-то? Хорошая у него работа.

– Ты хоть когда-нибудь у него спрашивал напрямую об этом? Не сейчас. В детстве, когда подростком был? Ты же его гонял, куда тебе хотелось, а не ему. Вспомни секцию борьбы, которую он терпеть не мог и только благодаря своему упрямству и боязни твоего наказания ходил туда целых два года, – воскликнула мать.

Что правда, то правда. Борьбу эту он терпеть не мог. Два года мучений в небольшом зале, застланном мягкими матами. Эти трико дурацкие. Тогда пытался всё заговаривать с отцом о перемене вида спорта, но так и не смог преодолеть боязнь перед ним. А хотелось играть в баскетбол. Привлекали как-то больше командные виды. Опять же игра красивая, мощная, мужская.

– Ну, это да. Ошибка вышла, – согласился отец.

– О! Ошибка, значит? А про бокс? А про лыжи эти? Тебе даже доктор тогда говорил, что не его это вид спорта, по физическим параметрам, кондициям? Ты же как маньяк, лепил из него своё, понимаешь, своё! – взвился материн голос.

– Ну, Маш, – примирительно возразил он.

– А когда он к тебе лет в тринадцать подошёл, радостный, что в кружок этот… конструкторский записался, что ты ему ответил?

Да, точно! Этот кружок тогда начал вести новый учитель труда. Интересно было до чёртиков. Учитель – Сергей Михайлович, был молодым энергичным парнем, ему тогда было, как мне сейчас около тридцати. Он и заразил своим делом, увлёк настолько, что забывалось о времени. Занимались разработкой, чертежами и конструированием домов, любой техники и прочего. Делали макеты, участвовали в выставках. Мать тогда прикрыла, отец долгое время не знал о тайной страсти сына.

– Баловство это, я и сейчас так считаю, – пробурчал отец.

– Юра, это введение в профессию, а не баловство, как ты этого не понимаешь? А ты всё со своим строительством дорог – романтика, простор, прокладываем новые трассы! Он и в институт в твой пошёл, только потому, что ты ему настолько мозги запудрил своими дорогами, что он и думать ни о чём не мог. Только и разговоров, что о грёбаных дорогах. Сам-то ты много здоровья с этой твоей работой заработал?

– Дороги-то нужно кому-то строить? – с упрямством спросил отец.

– Точно! Нужно. Но по призванию, по желанию. Не из-под палки! – голос матери стал высоким и звенящим.

– Маш, ну чего ты переживаешь? Он сейчас прорабом, не рабочим каким-нибудь, подай-принеси. Всё-таки начальство.

– Ох ты, начальство! Ему в подчинение кого дали? Тех самых рабочих, которые по-русски, подай-принеси, не понимают. Вот он там и вкалывает, за себя и того парня. Ни жены, ни детей до сих пор. Хороводы только водит с девицами непонятными.

– Ну, ты ещё припомни, эту… как её…

– Нина, – зло сказала мама.

– Он же на ней чуть не женился, в восемнадцать? – произнёс с усмешкой отец.

– Про это я и не упоминаю, – отрезала мать. – Тогда, перед армией, ни к чему. Но сейчас?

– Да найдёт, куда денется?

– Угу, точно и к годам пятидесяти наконец детей заимеет? Так что ли? – язвительно спросила она.

Да уж. Хотелось бы пораньше. Правда, особых хороводов в его жизни как-то не замечалось. Кроме Нины, которая через полгода, как ушёл в армию, написала пространное письмо, как её любовь трансформировалась по отношению к нему в дружбу, а любовь настоящая расцвела по отношению к некоему Михаилу, от которого она ждала ребенка и собиралась за него замуж. Особым ударом это не было. Возможно, родители были правы, это было юношеское, хоть и сильное увлечение, поэтому написал ей в ответ пожелания счастливой семейной жизни. Остальные же барышни приносили скорее удовольствие в общении, но того захватывающего, накрывающего чувства не было, не приходило с очередным знакомством.

– Не переживай. Найдёт. И благодаря твоим методам воспитания, – усмехнулся отец.

– А что ты имеешь против? Хорошая литература никому не вредила. Человек должен уметь выражать свои мысли, а книги в этом огромная помощь….

– Так всё-всё. Оседлала любимого конька. Мне-то лекцию не читай, – перебил её отец.

– А знаешь, Юра. У меня иногда такое ощущение складывается, что ты не смог повлиять на старшего своего сына и в полной мере отыгрался на младшем. Создал, понимаешь, по образу и подобию.

– Ну, Пашка, неплохую профессию выбрал, – с сомнением в голосе сказал отец. – Ты, вот говоришь про семью. У него все в порядке, Иринка, двое карапузов, все честь по чести и у Севки будет, чего ты?

– Павел пошёл по своему пути, он его сам выбрал. А потом у него достаточно чёткое расписание, скажем так, было время и на встречи, свидания.

– Да не понимаю, я чего хорошего в этом? – удивился отец. – Улетел, прилетел. Всё болтается где-то в воздухе, а вот Севка на земле стоит и крепко. Дороги, это знаешь – сила.

– Ой, нет. Ты опять? – воскликнула мать.

Так, похоже, надо вставать, иначе никогда это не кончится. Брейк, брейк, дорогие родители. Хотя мама права. Пашке, старшему брату, повезло больше. Может тогда отец такой силы не имел, может, потренировался на старшем сыне и потом использовал всю меру воздействия на младшем, в самом деле? Павел же, наперекор отцу ушёл в лётное училище, закончил и сейчас летал уже на международных рейсах. Жена-красавица Иринка, работала в аэропорту на стойке регистрации, там они и познакомились. Он потянулся, встал с кровати, помахал руками, ногами. Отжался от пола раз двадцать, ладно, для начала субботнего утра – нормально. Натянул спортивные брюки и вышел из комнаты.

– Севушка, проснулся, с добрым утром! – поприветствовала мать.

– Привет, ма! Вы что это препираетесь?

– Мы, Всеволод, разговариваем, – наставительно