Читать «Исповедь бывшей послушницы»

«Всегда побаиваются тех, кто жаждет властвовать над душами. Что они делают с телами?»

Станислав Ежи Лец

.

Автор знаменитой «Исповеди бывшей послушницы» рассказала «Ахилле» о том, как выглядят для нее, спустя несколько месяцев после написания книги, те события из жизни Малоярославецкого женского монастыря, как реагируют читатели на ее «Исповедь» и что чувствует сама Мария сейчас.

— Впервые Вы близко соприкоснулись с православием в Каменно-Бродском мужском монастыре Волгоградской области, когда Вас пригласили стать временно поваром. Почему Вы согласились? Не смогли отказать, любопытство или попытка начать духовный путь в православии?

— Сначала только любопытство, причем интересно было не само православие, а именно увидеть закрытую монастырскую жизнь изнутри. В общем, это воспринималось как некое приключение, не более того. Хотя духовный поиск меня занимал давно, правда, не в православии, а в индийских и китайских духовных практиках и медитациях.

О православии я практически ничего тогда не знала. Помню, как на кухне Каменно-Бродского монастыря мы беседовали с пожилой монахиней, и она сказала мне: «Спасайся!» Мне это тогда показалось довольно нелепым и непонятным: от кого спасаться, где и зачем. Но удобоваримого ответа на свой вопрос я так тогда и не получила.

— Зарождение Вашей веры: как это воспринималось тогда и как сейчас?

— Зарождения веры не было, я и до этого с раннего детства верила в Бога, молилась, и даже, как мне казалось, получала помощь. Это не был Бог из какой-то религии, просто мне казалось естественным, что этот мир должен был кто-то создать и поддерживать, и к этому Богу всегда можно было обратиться за помощью. Но все это было каким-то неопределенным.

Когда же я начала после посещения Каменно-Бродского монастыря читать православную литературу, возникло ощущение, что православная вера действительно может дать ответы на вопросы бытия, приблизить к Богу и внести в жизнь осмысленность. На деле, правда, как потом выяснилось, верующему предлагается отрешиться в жизни практически от всего, поскольку идеалом нашего православия каким-то образом оказалось монашество. Мирянам также предлагается по возможности воздерживаться от почти всех радостей жизни, а в промежутках между воздержаниями — каяться в своих немощах и в том, что не имеют сил воздержаться, как это делают «подражатели ангелов» — монахи. Весь смысл существования перемещается куда-то в загробную жизнь, тогда как здесь остается только «спасаться» самому и «спасать» заблудших окружающих всеми доступными средствами.

— В книге Вы упоминаете, что «проклятая» «Лествица» подтолкнула Вас к монашеству: в чем «вина» книги?

— Книга написана очень красивым поэтическим языком и действительно обладает большой силой внушения. Не зря она является настольной книгой во всех монастырях. Там нет, как ни странно, какого-то идеального образа монашества, в ней описано монашество, как оно было и есть, со всеми вытекающими. Описаны и трудности монашеского пути, и подвиги во имя покаяния и смирения, и издевательства начальства над братией во имя смирения, даже до смерти, и много чего еще. Но все это преподносится как «средство для обретения спасения», не иначе. Если человек уже готов принести свою жизнь в жертву «спасения» и получения загробного воздаяния, то все это воспринимается совершенно нормально.

Весьма привлекательно в этой книге рисуется образ монаха-подвижника, терпящего скорби ради Царствия Небесного. Много внимания уделяется также «богоизбранности» и «богоугодности» монашеского пути, это внушает сразу чувство собственной исключительности и избранничества, что весьма приятно для людей неискушенных и гордых. Отсюда и возникает желание этому пути следовать. И при этом все трудности и страдания монашеского поприща воспринимаются также как богоданные и спасительные, какими бы они ни были, даже совсем странными и нелепыми. Человек начинает думать, что чем больше страданий и лишений он претерпит Христа ради, тем скорее обрящет милость и спасение (это, кстати, чуть ли не основная мысль книги), хотя этот тезис является просто извращением самой сути Христианства. Христос нигде в Евангелии не призывал искать себе приключения и страдания намеренно — ни себе, ни другим.

И вот, человек, начитавшись такой литературы, приходит в монастырь отнюдь не за спокойной жизнью в посте и молитве, он идет «пострадать за Христа до смерти». А там его уже поджидают м. Николая и ей подобные, готовые этим воспользоваться. Это, кстати, ответ на вопрос: «Почему же монахи терпят таких вот николай и не уходят из монастырей».

— Если вина книги в том, что она рисует идеальный образ, а реальность резко отличается, то вина ли это книги или это ошибка читающего? Евангелие тоже говорит об идеале, о Царстве Божьем, зовет туда — является ли Евангелие тоже «проклятой» книгой?

— А реальность не очень-то отличается. Глупо думать, что раньше монашество было каким-то другим, нежели сейчас, достаточно немного изучить историю. Просто эта монашеская реальность в книге очень уж поэтично и привлекательно подана, даже смерть от побоев наставника преподносится как великое благо для послушника. За это обещается Царствие Небесное не только послушнику, но и наставнику по молитвам замученного послушника.

Читающий подобные книги и доверяющий им, конечно, тоже виноват. Во-первых, виноват в своей доверчивости, а во-вторых — в гордости, что намечтал себе «великий монашеский подвиг», возомнил, что имеет «призвание к монашеству» и т. д.

Но в данном случае, я считаю, что больше виноваты люди, распространяющие подобную литературу в храмах, где люди склонны проявлять доверие и открытость, особенно поначалу. Помимо «Лествицы» в церковной лавке можно найти немало книг, призывающих к монашеству. РПЦ тут ничем не лучше Свидетелей Иеговы, которые тоже распространяют везде свои красочные брошюрки о богоизбранности и спасительности своих адептов, и у них тоже немало последователей. Там так же все ориентировано на доверчивость и гордость — «почувствуй себя богоизбранным, особенным и слушайся наставника».

А в Евангелии разве хоть где-то говорится о монашестве? Многие приводят в пример эпизод, где Христос предлагает оставить все имущество юноше, пожелавшему быть Его учеником, чтобы следовать за Ним. Но иначе этот юноша и не смог бы заниматься миссионерской деятельностью и следовать везде за Христом, как остальные апостолы. Это был совет не для всех, и вообще не про то.

Там нигде нет такого тезиса, как «отсечение своей воли» в пользу наставника (не Бога, а именно наставника, как это принято в монастырях). Христос не призывает мучить себя или других нарочно ради «смирения» и «покаяния». Разве Он смирял кого-то из своих учеников, морил голодом или бил? Откуда тогда это взялось: «чем больше скорбей, тем спасительнее?»

В «Лествице» и ей подобных книгах какая добродетель для монаха считается наивысшей? Послушание. Послушник, говорится, исполнил все заповеди. Абсолютно все. Просто потому, что подчинялся во всем своему