Когда испанские солдаты высадились в гавани Бужи и захватили город (1509 г.), их предводитель Пьедро де Наварра сначала договорился с местным эмиром об установлении своего рода протектората над городом при сохранении за эмиром его прежнего положения. Однако вскоре король Фердинанд Арагонский (1452–1516) потребовал незамедлительной и полной эвакуации жителей города ввиду старого плана католиков-миссионеров заселить его испанцами. Но выполнить этот план не удалось, ибо отправиться на постоянное жительство в неведомый край соглашались лишь авантюристы и освобожденные под это дело преступники. Тогда было принято решение снова призвать в город мусульман, чтобы через них как-то поддерживать снабжение испанского гарнизона. В 1511 г. около 8 тыс. человек, в основном берберы из окрестных горских селений, были размещены в изолированном от порта квартале Бужи. Впрочем, и эти новопоселенцы продержались в городе недолго, так как Карл V[23] стал проводить политику жестоких религиозных преследований и потребовал, чтобы «мавры» в занятых испанцами североафриканских городах не только сожгли свои священные книги, но и перестали говорить на родном языке. Наконец, этот знаменитый венценосец совершил в 1535 г. неудачную экспедицию в город Алжир. После поражения, довершенного штормом, унесшим почти все остатки испанского флота, Карл V искал спасения в Бужи и, чтобы выплатить жалованье своим солдатам, конфисковал имущество остававшихся там евреев и мусульманских торговцев. Как результат, занятый в 1555 г. алжирским бейлербеем Бужи оказался полуразрушенным и почти безлюдным. Лишь часть его прежней территории стала медленно заселяться выходцами из соседних селений. В XVIII веке Бужи имел всего 20 фелюг, на которых в летнее время года осуществлялись каботажные перевозки воска, зерна и кож, а также строительного леса на трассе между городами Оран, Алжир и Тунис. (В 1830 г. французы обнаружили в Бужи всего 200 жилых домов). К началу XIX века подобная судьба постигла многие приморские города Алжира. Например, Шершель, Тенес и Бон (ныне Аннаба) едва насчитывали 1–3 тыс. жителей[24].
Зато шел бурный рост города Алжир после того, как Хайраддин Барбаросса[25] сделал его своей столицей. Захватив его, он по собственной инициативе признал себя вассалом османского султана Сулеймана Великолепного (1520 г.), который вскоре назначил его капудан-пашой (адмиралом) всего османского флота.
Собственно, захватил-то первым город-государство Алжир старший брат будущего адмирала Арудж Барбаросса, которого призвал на помощь городской совет Алжира, страдавшего от того, что испанский флот блокировал его гавань и мешал торговле шерстью, которая составляла здесь главную статью экспорта. Выполнив просьбу, Арудж немедленно устранил главу городского совета, задушив его в бане, и провозгласил себя местным султаном (1516 г.). Пользуясь тем, что едва возложивший на себя корону Карл V был отвлечен бюргерскими восстаниями в Испании, самозваный султан захватывал в Алжире город за городом, однако встретился с сопротивлением испанского пресидио[26], г. Оран, находившегося под управлением губернатора маркиза де Комари.
После гибели старшего брата Хайраддин Барбаросса проделал его путь и воцарился в городе Алжир, передавая затем бразды правления своим наместникам или полноправным преемникам. Таковым был итальянский ренегат Ульдж Али (1508–1587), возглавлявший, как и его предшественник, весь османский флот[27].
До 1587 г. Алжир имел статус санджака, затем, после административной реформы, проведенной в Османской империи, получил статус пашалыка. Из Стамбула сюда направлялся паша, которому и доверялась власть в провинции. Такая должность была в Алжире упразднена в 1671 г., ибо власть захватил янычарский оджак[28] в альянсе с таифой раисов[29]. С этого момента стабилизировалась власть в форме выборной монархии: янычары избирали пожизненного правителя – «дея», который являлся главой государственного совета (дивана). Некоторые историки ставили на одну доску алжирскую выборную монархию и польскую. Но это в корне неверно. Ведь в Польше короля избирала шляхта, представленная в сейме (парламенте). Янычары же, как правило, изначально были людьми безродными, набирались из стамбульской черни[30]; по мере ухода из жизни первого поколения алжирских янычар, присланных Портой, оджак пополнялся разными людьми, часто – итальянскими ренегатами. При этом редкий дей умирал естественной смертью, так как всегда находился соперник, желавший его убить, чтобы занять первое место в диване. За период с 1671 г. по 1830 г. сменилось 28 деев, 14 из которых пришли к власти путем дворцовых переворотов.
Имя стамбульского владыки упоминалось в пятничных молитвах, деи называли себя в официальных посланиях «рабами и слугами» османского султана-падишаха. Османская империя оказывала Алжиру военную помощь: присылала оружие, порох, корабельную оснастку, а иногда и готовые суда. В свою очередь алжирский флот принимал участие в османских морских походах и сражениях.
В руках историков есть уникальный документ – перепись алжирских янычар, составленная в 1829 г., которая показывает, что их было немного, 3661 человек. Они получали казенное жалованье и размещались мелкими гарнизонами (нуба) в населенных пунктах, где выполняли полицейские функции. На гарнизонную службу попадали также их сыновья от браков с местными женщинами – кулугли. Они составляли особую касту: селились в отдельных кварталах, говорили по-турецки и посещали другие мечети, нежели основная масса алжирцев[31]. Те придерживались маликитского мазхаба (направления в исламе), турки же – ханифитского.
Пятьсот кулугли жили в поселке, обнесенном высокими стенами, под Тлемсеном, откуда они в 1847 г. перебрались в Оран. Каждый из кулугли мечтал пробиться «наверх», но такие случаи были единичными (это удалось последнему бею Константины). В мирное время они занимались ремеслами, садоводством и огородничеством, подрабатывали цирюльниками или подавальщиками в кофейнях. Восставшие в XVII веке кулугли вообще превратились в селян: их разместили неподалеку от столицы в долине Митиджа, на берегу небольшой реки, где они выращивали оливковые деревья и образовали со своими потомками племя (!) аль-шашена, были освобождены от налогов и могли, получив жалованье, выставить три тысячи воинов. Существовали и другие «искусственные племена»: например племя змул, размещенное на стратегической дороге между городами Оран и Алжир[32]. Оно входило в категорию служилых, «государственных» племен (кабаиль махзен), хотя жалованье такие племена получали нерегулярно.
Сколько было жителей в городе Алжир, сказать трудно, ибо в нем постоянно находились 25–30 тыс. пленников-христиан (обычно их труд использовался в литейных мастерских и на судоверфях), число этих рабов, правда, в XVIII веке несколько уменьшилось. Наиболее подробные описания столицы Алжира относятся к XVII веку и