Читать «Девушка с обложки»

Из дневника Клодин Бейкер: «Ну вот я и в Париже. Как сказала бы моя мама: «Сбылась мечта идиота»…

«Именно «мечта идиота»! — подумала Клодин, в очередной раз вляпавшись в лужу. — Точнее — идиотки! Ну что мне стоило уложить кроссовки не на самое дно чемодана!»

Тогда можно было бы переобуться в зале прибытия и не шлепать сейчас по лужам в промокших босоножках.

«Апрель в Париже! Ах, как тебе повезло! — завидовали все подруги. — Самое лучшее время! Цветущие каштаны! Прелесть… Ах-ах-ах…»

А дождь вкупе с пронизывающим холодным ветром не хотите?!

Хотя, конечно, кто мог знать…

На самом деле Клодин Бейкер была отнюдь не идиоткой и никогда себя таковой не считала (разве что в сердцах), хотя прекрасно умела ее изображать: выражение «дурочка-блондинка» она репетировала перед зеркалом, пока не добилась желаемого результата. За этим последовали «любопытствующая блондинка», «испуганная блондинка» и наконец — вершина актерского мастерства! — «блондинка беспомощная и взывающая к покровительству сильного мужчины».

Клодин и в самом деле была натуральной блондинкой. Если совсем точно — то медовой блондинкой, именно так назывался этот оттенок в каталоге краски для волос, Клодин же он достался от природы.

Модная прическа, имитирующая беспечную растрепанность; тонко очерченный овал лица, прямой аккуратный носик, большие выразительные глаза — не голубые, что, казалось бы, само собой разумелось при подобном цвете волос, а янтарные, яркие, как у ангорской кошки. Если добавить к этому грудь третьего размера, талию в двадцать дюймов и ноги, что называется, «от подмышек» — то едва ли кто-нибудь, увидев ее, мог бы поверить, что у этой девушки IQ примерно 160, что школу она закончила экстерном, на два года раньше своих сверстников, в колледже специализировалась в области деловой администрации, знает три языка — французский, итальянский и «немецкий — и что одна из постоянных проблем в ее жизни — это найти что-нибудь новое почитать: когда-то в недобрый час Клодин овладела скорочтением и с тех пор книгу среднего объема проглатывала за пару часов.

Еще одной постоянной проблемой было скрыть это все от окружающих, кроме самых близких друзей: излишний интеллект не слишком соответствовал имиджу блондинки-фотомодели.

Пришлось прибавить ходу — Боб шел уже метрах в десяти впереди, небрежно подталкивая коленом тележку с чемоданами. Угораздило же его поставить автомобиль на самой дальней парковке!

Автомобиль? О нет, то, что ожидало там Клодин, едва ли заслуживало этого благородного названия: потрепанный ржаво-серый «Остин-Мини» по меньшей мере двадцатилетней давности, одна дверь — голубая. Непонятно, с какой свалки взялось это чудовище, но хоть покрасить-то его нормально можно было?!

— Прошу! — сказал Боб, открывая дверь. — Сзади садись, там тебе удобнее будет.

— А чемоданы? — усомнилась Клодин. Три больших чемодана — интересно, куда он собирается их засунуть при полном отсутствии багажника?!

— На переднее сидение положим. Ты не смотри, что она такая маленькая, — перехватив ее скептический взгляд, заметил Боб, — на самом деле — отличная машина: парковаться на ней легко, куда хочешь, втиснется, и бензина почти не берет.

Про себя обозвав его мерзким жмотом, Клодин полезла на заднее сидение. Вслух высказываться не стала: Боб был как раз одним из тех друзей, кто знал, что помимо красивых ног у нее имеются и неплохие мозги. Кроме того, он был отличным, гениальнейшим фотографом, что же касается его легкого помешательства на экономии, то с этим можно было мириться.

Втиснулась, упершись коленками в спинку переднего сидения, поставила клетку рядом с собой и взглянула сквозь решетку.

— Ну, что?

Дино ответил ей недовольным взглядом.

Дино, он же Динозавр Рекс, был котом сингапурской породы. Свое имя он получил, когда, еще котенком, стоя на задних лапках и наклонившись вперед, ловко хватал передними предлагаемые ему кусочки сыра — Клодин решила, что выглядит он точь-в-точь как динозавр из мультфильма. Правильнее, наверное, было бы назвать его Тиранозавр Рекс, но как-то нелепо именовать тиранозавром существо, которое в то время могло поместиться в пивной кружке.

Теперь, спустя три года, Дино все еще еле дотягивал на весах у ветеринара до семи фунтов, но был уже вполне взрослым полноценным котом. Полноценным — то есть некастрированным.

Между ним и Клодин существовала негласная договоренность: пока он не рвет портьеры, не кусается (как предсказывали авторы книги «Ваша кошка») и метит не чаще одного раза в месяц — она не прибегнет к этой варварской операции.

Кот честно выполнял договор, метил же в основном ботинки и одежду поклонников Клодин (непостижимым образом отличая их от деловых знакомых, родственников и просто приятелей). Очевидно, таким образом он давал понять, что ни один из них не достоин его хозяйки.

Чего стоил хотя бы случай с неким преуспевающим молодым ортопедом! Клодин познакомилась с ним на вечеринке, они поболтали ни о чем, пару раз потанцевали; на следующий день он позвонил, прислал цветы, потом снова позвонил — пригласил на новый разрекламированный мюзикл. Она согласилась и, когда ортопед заехал за ней, предложила ему зайти и выпить коктейль. Увы, бедняга сделал то, что делает в такой ситуации любой нормальный человек: снял пальто, повесил на вешалку, пристроил рядом шляпу…

Именно эта шляпа и стала «мишенью» Дино — чтобы добраться до нее, он исхитрился запрыгнуть на вешалку с подзеркальника, после чего скинул испакощенную шляпу на пол и триумфальным воплем оповестил весь мир о своей победе.

Клодин было жутко неудобно, но удержаться от смеха она все же не смогла. У молодого человека чувства юмора оказалось куда меньше: он отпустил несколько нелестных реплик в адрес данного конкретного кота и кошек вообще, помянул и котовладельцев как людей не совсем нормальных.

Ни на какой спектакль Клодин с ним, разумеется, не пошла, и с тех пор они не виделись.

Дино, когда ортопед ушел, получил выговор за то, что хочет оставить хозяйку без личной жизни — в ответ невинно хлопал глазами, умильно терся об нее щечками… на этом дело и закончилось.

— Вон Эйфелева башня, — отвлек ее от воспоминаний Боб, — слева впереди — видишь?

Башня сквозь дождь была еле видна и выглядела какой-то маленькой и ненастоящей, словно нарисованный мягким карандашом набросок на серой бумаге.

— А куда мы едем? — спросила Клодин. — Ты не забыл, что я тебя просила заказать такой отель, куда пускают с животными?

— Не бойся, — глядя на нее в зеркальце, загадочно усмехнулся он. — Будет тебе отель в лучшем виде! И с животными, и с кем угодно!

Эти слова отнюдь не успокоили Клодин — наоборот, заставили нервничать: она сразу вспомнила жизненное кредо Боба — а именно, его «принцип экономии».

«Принцип» гласил: любая вещь должна выполнять свою основную функцию, все остальное — не важно. То есть штаны должны прикрывать зад, при этом соображения