Читать «Дом волка»

1181 год н. э.

Вестфалия, Германия

Генрих по прозвищу Лев чувствовал, как чьи-то глаза сверлят ему череп. Сам он практически ничего не видел, мешала повязка, но воображение услужливо подсказало сцену — прямо перед ним золотая статуя Девы Марии, а вокруг — укутанные в длинные, с головы до пят, угольно-черные плащи, собрались члены «Черных Фем». Уши улавливали дыхание в унисон — точно некие мехи ада раздувались и опадали в вечном жалобном ритме. Никаких других звуков в этом вонючем подземном помещении не было. Никому не дозволялось говорить, за исключением Председателя трибунала.

— Что ты сказал, Лев?

Генрих сразу же узнал низкий гудящий голос. Холодок пробежал по коже.

С лица сорвали повязку. Моргая глазами, он разглядел великана. Тот приблизился и остановился так близко, что край огненно-рыжей бороды царапал лицо Генриха.

— Вижу, удивлен моим присутствием? — спросил Барбаросса.

— Твое присутствие меня не волнует, — ответил Генрих. — Куда больше удручает мое положение. Мне часто доводилось стоять перед этим судом, но ни разу в столь паршивой позиции.

И он не кривил душой. Теперь главное место, прежде принадлежавшее Генриху, занимал рыжебородый великан. Видно, пропустил, прохлопал момент, когда наметилась тенденция к смене власти. Да, ему сильно не повезло. Они скоро его прикончат, в том нет сомнений. Ведь суд этот ставил перед собой одну-единственную цель — избавлять общество от тех, кто осмелился нарушить десять заповедей. И разумеется, со временем суд счел эти заповеди сильным ограничением и добавил к ним собственный длинный список поправок, соответствующих святым законам Божьим, в том числе шесть грехов, считавшихся самыми страшными.

Шестнадцать лет тому назад Барбаросса канонизировал Карла Великого, первого императора Священной Римской империи. И с тех пор был поглощен одной идеей — сохранить наследие великого правителя. И Генрих прекрасно понимал, что его собственное возвышение, любой шажок к власти путают карты Барбароссе.

— Почему меня привели на это судилище, князь Швабии? — возмущенно воскликнул Генрих. Таким обращением он как бы ставил под сомнение легитимность высокого поста великана, намекал, что тот никак не может называться новым императором Священной Римской империи. И едва успел вымолвить эти слова, как острый кончик меча уперся ему в ямочку под подбородком.

— Будешь называть меня императором, как и все простолюдины, — сказал Барбаросса и слегка шевельнул рукой, отчего кончик меча еще сильнее впился в мягкую плоть под подбородком.

— Ты убедил меня, император, — ответил Генрих, вкладывая в обращение все свое презрение, на какое только осмелился. Потом отстранился немного, и Барбаросса опустил меч. Но Генрих успел заметить, как блеснули выгравированные на лезвии четыре буквы. SSGG. При виде этих инициалов кровь так и застыла в жилах Генриха. Он откашлялся, попытался взять себя в руки. — Я требую объяснений. Почему меня привели сюда?

— Требуешь? — насмешливо спросил Барбаросса. Развернулся и направился к статуе Девы Марии, в складках туники которой отражались и танцевали отблески пламени факелов. — Что ж, раз требуешь… — Взмахом руки он приказал ввести еще одну жертву с черной повязкой на глазах. Несчастного подтащили и бросили к ногам Барбароссы два помощника судьи, которых называли здесь фрейсхоффен. — Узнаешь этого человека?

— Узнаю, — ответил Генрих Лев. — Звать его Беркхард. Преданный слуга, работает в одной из моих конюшен. От него-то что вам надобно? Он не нарушил ни одного закона братства.

— Я задам ему тот же вопрос, что хотел задать тебе, Лев, — сказал Барбаросса. И наклонился к пленнику — так, что лица их оказались на одном уровне. — Где реликвия?

Мужчина удивленно разинул рот. Потом покачал головой.

— Не знаю, о чем это вы! — взмолился он.

— Где реликвия? — повторил Барбаросса.

— Умоляю вас, император! Я ничего такого не знаю! — И несчастный задергался из стороны в сторону, но фрейсхоффен надежно держали его.

— Отпусти его! — воскликнул Генрих.

— Молчать! — рявкнул Барбаросса. Затем обернулся к пленнику, сорвал черную повязку с его глаз. — Последний раз тебя спрашиваю: где реликвия?..

Несчастный крепко зажмурился от страха, видно, хотел, чтобы на глазах вновь оказалась повязка.

— Не знаю, ваша светлость.

Барбаросса раздраженно отступил.

— Лжец! Священный Суд приказывает тебе подойти к Деве Марии и поцеловать ее ступни!

Пленный был потрясен.

— Так меня… оставят в живых?..

— Целуй ступни Девы, — приказал Барбаросса. — Теперь твоя судьба зависит только от нее.

Мужчина, дрожа всем телом, опустился на колени перед статуей. Нервно огляделся по сторонам, точно ожидая, что на голову ему вот-вот обрушится меч и лишит его жизни. Но ничего подобного не случилось. И он улыбнулся и разрыдался от облегчения, а затем наклонился поцеловать ступни статуи. И как только губы его коснулись холодного металла, откуда-то из глубины статуи раздался жалобный стон. Он вздрогнул и отпрянул, лицо его исказилось от страха. Он бы с радостью бежал из этой пещеры, если бы его не удерживали двое фрейсхоффен.

— А Дева-то, похоже, чем-то недовольна, — заметил Барбаросса и кивнул своим подручным.

И тут, словно по, волшебству, передние створки статуи распахнулись. И взорам открылось ее чудовищное ужасное нутро. Это был пыточный механизм под названием «Железная Дева», внутри которого находились часто расположенные толстые и заостренные металлические шипы.

— Но этот человек невиновен! — крикнул Лев.

— Нет на свете ни одного ни в чем не повинного человека, — с насмешкой возразил ему Барбаросса. — Ты лучше готовься. Скоро придет и твой черед.

Фрейсхоффен подтащили упирающегося пленника к статуе и затолкали его в эту страшную пыточную камеру. А затем створки плотно закрылись. И было слышно, как изнутри доносятся приглушенные, но от этого не менее страшные крики.

Барбаросса взглянул на членов Священного Суда.

— Дева вынесла свой приговор! Пусть тот, кто с ней не согласен, осмелится возразить!

В пещере повисла напряженная тишина, прерываемая лишь мучительными криками несчастного конюшенного.

— Быть посему! — заключил Барбаросса и направился к статуе, опустив голову и приложив руку к груди в том месте, где находилось сердце. Затем надавил на кнопку со священным символом, и из-под пола донесся скрежещущий звук, точно огромная мясорубка перемалывала кости и мясо. Через секунду-другую крики пленника стихли. Барбаросса развернулся и вскинул вверх руки. — Свершилось! Сегодня, братья мои, Дева быстро приняла и исполнила свое решение!

Его подручные открыли створки статуи. Внутри было пусто. В мрачном отблеске факелов — ни следа Беркхарда, лишь блестящее и темное кровавое пятно.

— Ты за это кровью заплатишь! — угрожающе произнес Генрих, следя за тем, как надвигается на него грозный и огромный силуэт Барбароссы.

— Я мог бы пощадить его, — проворчал Барбаросса. — И тебя тоже. А теперь задам тот же вопрос: где реликвия?

Лев всматривался в лица своих собратьев в надежде уловить хоть какую-то поддержку. Но не увидел ничего, кроме презрения и осуждения.

Змеиные пальцы Барбароссы обвились вокруг его шеи.

— Скажи, где ты ее спрятал, и,