Читать «Клим Драконоборец и Зона Смерти»

Как сообщалось в первой части моего повествования, историю Клима Андреевича Скуратова, бывшего майора спецназа, мне рассказал полковник Рукавишников, некогда его сослуживец. Произошло это в июне 2043 года, и полковник, в доказательство своих слов, познакомил меня кое с какими раритетами: мечом странной формы с рунической надписью по лезвию, поясом из чеканных серебряных пластин и золотым нагрудным знаком – вероятно, орденом – в виде дракона с распростертыми крыльями. Как он утверждал, то были награды за операцию у Южных Болот, которых Рукавишников удостоился в битве с орками. Кроме того, он высыпал на стол кучку больших монет из серебра и золота, прежде никогда мною не виданных; на одной стороне – тот же дракон, а на другой – корона в венке из дубовых листьев.

Рассказы полковника послужили основой для моего романа «Клим Первый, Драконоборец», который я закончил в октябре 2043. Мне казалось, что тема исчерпана, так как никаких новых сведений из магической реальности, в которой живет и царствует Клим Скуратов, я, разумеется, получить не мог. Не ходят туда поезда, не летают воздушные лайнеры, и все виды современной связи бесполезны – нет там ни Интернета, ни телефонных книг. Правда, в одной турфирме, когда я назвал Хай Борию, обещали отправить меня в эту страну и даже поселить в пятизвездочном отеле со статусом «все включено». Но не успел я внести аванс, как турфирма лопнула, а ее владелец скрылся – возможно, сам сбежал в Хай Борию.

Как вскоре выяснилось, я был не прав насчет отсутствия связи с запредельными мирами. В ноябре сего года мне доставили увесистую бандероль в странной, похожей на пергамент упаковке и без обратного адреса. Но мой адрес там был, и на почте утверждали, что бандероль уже месяц как ждет меня – затерялась случайно среди других почтовых отправлений. С трудом разрезав прочный пергамент, я обнаружил рукопись, стопку грубой желтоватой бумаги с гербом хайборийского королевства на первом листе. Я был изумлен! Как эта посылка оказалась на почте?.. Это во-первых, а во-вторых, в средневековой Хай Бории не делали бумагу. Имелся и третий повод для удивления: текст был не написан, а напечатан на русском языке – правда, очень крупными литерами и с множеством ошибок.

Рукопись была озаглавлена так: «Хроника Майны Хабатиса «Иундея, или Путешествие Туда и Обратно», изданная в стольном граде Хайборийском в годы правления короля Марклима Первого, победителя орков, гоблинов, драконов и тварей иундейской пустоши». Разумеется, Майна Хабатис – псевдоним, означающий на языке Хай Бории «И вам того же», а подлинное имя автора вы узнаете в одной из глав этой книги. Однако остается вопрос: кто перевел эту историю на русский? Сделал ли это сам король или кто-то из его приближенных, изучивший наш язык? Или переводчик – хайборийский принц, сын Клима Андреевича, который упоминается в «Хронике»? Правда, в описываемое время принц еще младенец, но он вполне мог вырасти, так что моя гипотеза имеет право на существование. Напомню, что Клим Скуратов попал в Хай Борию примерно в первое десятилетие XXI века, а сведения о нем я получил уже в наши дни, в 2043–2044 годах. Прошло тридцать или более лет, и принц уже взрослый мужчина, которого Скуратов-старший несомненно обучил русскому языку.

Прочитав эти заметки о странствии короля Клима Драконоборца в далекую страну, я решил продолжить повесть о нем и теперь представляю на суд читателей второй роман. Как честный человек сообщаю, что у меня есть соавторы, чьи имена не указаны на обложке книги: Майна Хабатис и неведомый мне переводчик, то ли сам король, то ли его сын или кто-то еще, пребывающий в данный момент в Хай Бории. Замечу, что в конце книги упомянуты также другие странствия и приключения короля Клима, его путешествие в Астлан, конфликт с веницейцами, карательная экспедиция на Большие Черепашьи острова и тому подобное. Возможно, когда-нибудь я узнаю подробнее об этих событиях и смогу описать их в новом романе.

Начну рассказ про рыцаря Данилу,Которого девица опоилаВолшебным зельем, сваренным из медаИ полным чар эльфийского народа.Тот сладкий яд туманит разум мужаИ повергает его чувства в стужу,Лишая радостей любви.Поэма, а затем трагедийная пьеса Гортензия де Мема под названием «Эльфийка, или Несчастная любовь рыцаря Данилы». Приписка короля на полях рукописи: «На театре в миг поднятия занавеса пусть вострубят в трубы и ударят в барабаны»

Его величество Клим Первый, король Хай Бории и сопредельных земель, победитель орков, гоблинов и драконов, сидел в своем кабинете и читал газету. Собственно, в этом магическом мире его называли по-другому – владыка Марклим андр Шкур, соединяя в краткой форме прежнюю его должность и имя: майор спецназа Клим Андреевич Скуратов. Волею судеб он перенесся из земной реальности в хайборийскую и правил королевством уже более года, свершив за этот срок многие славные подвиги. Главным, конечно, была виктория над воинством орков и гоблинов, часто вторгавшихся в Хай Борию с юга, со стороны Великого Болота, и пожиравших на своем пути птицу, скот, людей и прочее, что относилось, по их мнению, к съестному. Клим покончил с ними в кровопролитной битве, которую местные поэты, еще не очень многочисленные, но жадные до королевских милостей, уже увековечили в балладах и былинах.

Но победа над южными дикарями-людоедами была не единственным славным деянием короля. Он привел к покорности гномов с Северных гор и соседнее княжество Нехай Борию, он заключил союз с эльфами и киммерийцами, он уничтожил злобного дракона, завладев сокровищами, что хранились в его логове, и, наконец, он справился с нечистой силой, претендовавшей на бессмертную королевскую душу. Кроме того, он женился, выбрав в супруги юную прелестную девицу. Случилось это не без проблем, так как на его руку и трон претендовали эльфийская принцесса и нехайская княжна. Обе красавицы, но эльфийка напустила сомнительных чар, а княжна, барышня на редкость склочная, тоже была замечена в интригах. По зрелом размышлении Клим выбрал юную баронессу Омриваль бен Тегрет и не ошибся – в колыбели в их опочивальне уже пускал пузыри трехмесячный младенец, будущий Марклим Второй.

Итак, он сидел в кабинете, читал «Столичный вестник» и временами посматривал в окно. Была осень, теплая, щедрая, изобильная; за городской стеной золотились поля, в садах собирали сливы и яблоки, ветер пропах ароматами фруктов, хмеля и молодого вина. На окраинах, над слободками кузнецов, гончаров и стеклодувов, курились дымки, слышался скрип телег, ржание лошадей и гомон толпы на Рыночной площади. Торговля процветала; в город тянулись подводы с сеном, зерном и бочками пива, гнали лошадей и скот, по Южному тракту везли соль в огромных телегах, запряженных могучими битюгами. Этим благостным событиям посвящалась передовица «В битве за урожай», которую Клим читал с превеликим удовольствием. Полгода назад он изобрел бумагу и книгопечатание, а дальше прогресс ринулся стремительным путем, – кроме солидного «Вестника» народилось в столице еще несколько газет, весьма напоминавших желтую прессу. Одни занимались криминалом, другие собирали сплетни королевского двора, толкуя так и этак об амурных приключениях кавалеров и дам, их туалетах, прическах и украшениях. Более того, издатели додумались до гравюрной техники, дополнив ею печать, и теперь можно было наткнуться на рисунок с какой-нибудь пышечкой-фрейлиной в неглиже. Что-то с этим надо было делать, но что, Клим пока не решил. Впрочем, радикальные способы имелись – порка и ссылка в рудники.

Закончив с передовицей, он пробежал глазами бюллетень о здоровье королевы и юного наследника, заметку о предстоящих балах и пару басен, автором которых был Црым, королевский шут. Далее шло интервью с сиром Астрофелем, министром двора и советником Левой Руки. Местный щелкопер наседал на Астрофеля, пытаясь выяснить, будут ли рыцарские ристания в ближайшем месяце или их отложат до праздника урожая. Астрофель, муж многоопытный, отвечал уклончиво – дескать, мероприятие вроде бы в плане, но еще не согласовано с военным министром сиром Ротгаром и капитаном стражи сиром Карвасом Лютым. К такой неясности имелась веская причина – последнее слово было за королем, а Клим считал турниры варварским обычаем. Ему хотелось заменить их олимпиадами или, на худой конец, соревнованием стрелков и пятиборьем.

Целая страница «Вестника» пришлась на опус барона Джакуса бен Тегрет, брата юной королевы, крупного виноторговца и помещика. Он становился видной политической фигурой в Хай Бории – не потому, что был