Рабочий день еще не начался, и, как всегда в такие часы, в райотделе было тихо и прохладно. «План следствия», - отчетливо написал на чистом листе Антон, аккуратно подчеркнул заголовок и вспомнил где-то вычитанное, как один из маститых писателей, положив перед собою чистый лист бумаги для нового романа, испытывал ужас от предстоящей работы. «Писателю было проще, он мог писать свои романы десятилетиями, а расследование - душа винтом - надо закончить в установленный законом срок», - подумал Антон, вздохнул и, сняв телефонную трубку, набрал номер Бориса Медникова. Несмотря на ранний час, Медников был на работе, но утешить ничем не мог - заключение областной экспертизы раньше трех дней и ждать было нечего.

Без пяти девять позвонила секретарь начальника райотдела, пригласила на оперативное совещание. На всякий случай Антон завернул в бумагу пуговицу и пряжку, взял их с собой и вышел из кабинета. В коридоре столкнулся с инспектором уголовного розыска Славой Голубевым - он тоже спешил на совещание. Крепко пожав Антону руку, Голубев спросил:

- Говорят, серьезное дело получил?

- Зря не скажут…

- Ты вот вчера в отъезде был, а мы тут комсомольское собрание провели, - обычной своей скороговоркой зачастил Голубев. - Обсуждали вопрос солидарности. Постановили: в трудных делах помогать друг другу. Так сказать, коллективом трудные дела тянуть. Коллектив - это сила! Согласен? Так что ты давай, если помощь нужна, не стесняйся и говори.

- Пока ничего не надо.

- Смотри, как говорится… - Голубев весело подмигнул. - Чтобы после разговоров не было.

Народу в кабинете начальника райотдела набилось битком, собрались даже участковые. Сидели, переговариваясь. Подполковник что-то сосредоточенно читал.

Найдя с трудом свободные стулья, Антон тихо шепнул Голубеву на ухо:

- Пора начинать, мы пришли.

Голубев не понял шутки, оглядел присутствующих и так же тихо ответил:

- Кайрова нет. Вот педант - ровно в девять явится.

Антон посмотрел на часы и стал следить, как минутная стрелка заканчивает свой круг. Едва она коснулась последнего деления, дверь тихо отворилась и в кабинет вошел Кайров - чисто выбритый, щеголеватый. Прошел через кабинет, кивнул всем и молча сел на свое излюбленное место, у стола начальника. Подполковник оторвался от чтения, обвел собравшихся взглядом и заговорил:

- Я собрал вас ненадолго. Областное управление разыскивает одного залетного рецидивиста. Предполагают, что он причастен к убийству женщины, личность которой пока не установлена. Убийство совершено в Новосибирске. Подробную ориентировку на разыскиваемого пришлют завтра, а пока сообщаю вам основные приметы. Рост - метр семьдесят, сухощав, густые рыжие волосы, лицо горбоносое, смуглое, с признаками наркомании.

- Есть предположение, что появится у нас? - спросил Слава Голубев.

- Уже появился. Вчера в полночь был на квартире главврача районной больницы и требовал наркотика, - подполковник помолчал. - Учтите, рецидивист не районного масштаба. Прикатил не то из Одессы, не то из Ростова-на-Дону. По последним сведениям, имеет паспорт на фамилию Булочкина, кличка - Граф, - он заглянул в листок, который до этого читал. - Я распределил между всеми объекты для наблюдения.

Антону досталась городская аптека, Славе Голубеву - участок, прилегающий к железнодорожному вокзалу, и сам вокзал.

Перед тем, как закончить оперативку, подполковник попросил Кайрова и Антона остаться. Когда они остались в кабинете втроем, спросил:

- Что вчера выездил, Бирюков?

- Почти ничего, товарищ подполковник.

- Почему не позвонил из Ярского? Я же просил тебя.

- Нечего было докладывать.

Антон покраснел. «Первое замечание уже схлопотал», - отметил он про себя, подал подполковнику завернутые в бумагу пряжку и пуговицу и стал рассказывать о проведенном в Ярском дне.

- Ведерникова следовало допросить, - разглядывая пряжку, сказал подполковник. - Почему он тянул с закрытием колодца? Это же явное нарушение техники безопасности, подсудное дело.

- Я полагал, что надо дождаться заключения медицинской экспертизы, и уж после того, если будут основания, возбуждать уголовное дело. Преждевременным допросом побоялся насторожить бригадира.

- М-мда… - густые брови подполковника хмуро сошлись у переносицы. - На будущее запомни, если я прошу информировать о ходе дела, то это вызвано не праздным любопытством или мелочной опекой. У меня нет привычки опекать следственное отделение и уголовный розыск, но чем занимаются мои сотрудники - я должен знать, - подполковник повернулся к Кайрову. - Так, капитан?

Кайров утвердительно наклонил голову. Подполковник показал ему пряжку:

- Что об этом думаешь?

- По всей вероятности, случай аналогичен тому, когда при раскорчевке поля в колхозе «Гранит» разрыли старую могилку. Помните?

- А если преднамеренное убийство?

- Надо расследовать, - пожав плечами, ответил Кайров.

- Кому поручим?

- Поручите мне, товарищ подполковник, - непроизвольно вырвалось у Антона.

- Вот оптимист! - Кайров засмеялся. - Строгача за просрочку схватишь - куда твоя бодрость денется.

Подполковник строго посмотрел на него:

- Не надо строгачами запугивать подчиненных, капитан.

- Я не запугиваю, Николай Сергеевич, - Кайров, будто подчеркивая перед Антоном близость отношений с подполковником, назвал его по имени-отчеству, - Я лишь хочу предупредить Бирюкова, чтобы не рассчитывал на легкий успех. Распутать такое дело даже опытному криминалисту нелегко, а Бирюкову тем более. Опыт у него не ахти какой.

- Да… Спустя рукава тут ничего не добьешься, - согласился подполковник, повертел в руках пряжку и вдруг ободряюще подмигнул Антону: - Что касается опыта, то это дело наживное. Кстати, - вдруг вспомнил он, - труп женщины, о которой я упоминал на оперативном совещании, был сброшен в канализационный колодец.

Подполковник аккуратно завернул в бумагу пуговицу и пряжку, передал их Антону и посоветовал:

- Сходи-ка в военкомат и выпиши там все адреса моряков, которые живут в нашем районе.

Из кабинета подполковника Кайров вышел первым. Пройдя по коридору несколько шагов, он обернулся к идущему следом Антону и сочувствующе сказал:

- Взял ты, родной мой, на себя обузу. Но это к лучшему: оскомину набьешь - поумнеешь.

С улыбкой сказал Кайров, вроде бы не в упрек, но на душе у Антона вдруг стало муторно, противно заворочалось сомнение. Захотелось вернуться к подполковнику и сказать, что, мол, сдуру напросился на непосильное дело. Однако тут же заговорило самолюбие: зря, что ли, в институте учился? Нет опыта… Опыт - дело наживное, как сказал подполковник. Правильно сказал! Надо гореть на работе в хорошем смысле этого