И теперь клубные огни тошнотворно плясали по конвульсивно двигавшимся на танцполе телам, а они, в свою очередь, то приближались к столику, за которым мы сидели, то отдалялись, то начинали качаться.
Парень – тот самый, что купил мне эти долбанные коктейли, вполне симпатичный. Я бы, может, сходила с ним на свидание…
Нет, не сходила бы! Несмотря на сгущающийся дурман в голове, я ясно осознала, что мне не нравится ни то, что его рука переместилась с моего плеча на бедро, ни то, как близко он ко мне придвинулся. А когда его рот накрыл мой, я зажмурилась и изо всех сил уперлась сжатыми кулаками в его плечи.
- Отпусти! – сумев отвернуться, выпалила я.
- Да че ломаешься…, - руки на мне превратились в жесткие тиски, а красивое мужское лицо исказила злобная гримаса.
И в этот момент его буквально отбросили от меня. Матерясь, парень свалился на пол. Я увидела Максима. Он схватил меня за локоть и куда-то поволок. Окружающая действительность так кружилась, что все силы уходили на попытки поспеть за широкими шагами мужчины.
Максим уверенно шел сквозь дергающуюся под музыку толпу, таща меня за собой, как отец провинившегося ребенка.
Прохладный ночной воздух приятно овевал пылающее лицо. Отрезвлял, прогоняя алкогольное марево.
- Ты тупая? – заорал Максим, впечатав меня в стену. Оперся руками по обе стороны от моей головы, склонился, буравя полным ярости взглядом.
Курившие в нескольких шагах гости клуба обернулись на пару секунд и вернулись к прерванной беседе. Вмешиваться, конечно же, никто не думал.
- Или с луны свалилась?! Не в курсе, что бывает в таких гадюшниках с девками, вроде тебя? – брызжа слюной, проревел мне в лицо.
Жалобно всхлипнув, я разрыдалась. Всегда такая реакция, если на меня сильно кричат. Закрыла лицо дрожащими ладонями, закусила губу, чтоб хоть как-то унять накатывающую истерику. Стыд, боль, испуг, алкоголь – все это делало любые попытки взять себя в руки тщетными.
Скорее почувствовала, чем услышала, как он рвано выдохнул. Из-под пальцев увидела, как сложил руки на поясе, отвернувшись. А потом вдруг осторожно обнял, привлекая к твердой, тяжело вздымающейся груди. Его запах, тепло окутали меня, прогоняя дрожь.
Пальцы мужчины забрались в мои распущенные волосы, принялись перебирать их. Подбородок уперся мне в макушку. Хоть я не метр в кепке и на высоких каблуках, ему для этого потребовалось лишь немного приподнять голову.
Спрятав лицо на обтянутом черной футболкой плече, я рыдала, выплескивая весь этот ужасный день.
Почувствовала, как он легко взял меня на руки и куда-то понес. Было все равно куда, ведь в сильных руках мужчины не было ни холодно, ни страшно. Ни, даже, больно, ведь случившееся сегодня или уже вчера будто бы отступило куда-то за широкую спину этого мужчины, которой он заслонил меня от всего.
В тот день, вернее, в ту ночь я впервые узнала, каково это. Каково быть в его руках, под его защитой. Каково быть его.
Тогда, конечно же, я не понимала. Ничего еще не понимала, да и не могла. Даже представить то, кто именно оказался рядом со мной.
Глава 5
Максим открыл переднюю пассажирскую дверь и снова взял меня на руки. Кое-как разлепив отяжелевшие веки, я осмотрелась. Это не мой двор. Не мой дом.
- Не уверен, что у тебя есть нужные препараты, - будто прочитав мои мысли, проговорил мужчина. - А надо это дерьмо поскорее вывести из твоего организма.
- Ты в своем уме? – ахнула я. - Это пара коктейлей всего, и я уже отлично себя чувствую! Не буду я ничего принимать и к тебе не пойду! Поставь меня немедленно! И, если не хочешь отвезти меня домой, то я вызову такси…
- Заткнись, - вдруг грубо оборвал меня мужчина. Металлический голос резанул лезвием по нервам.
Мы быстро вошли, точнее, он быстро внес меня в полутемное парадное.
- Отпусти сейчас же или я закричу! – я принялась извиваться.
Он и отпустил. Сразу же. От резкой перемены положения я покачнулась. А Максим вдруг резко заломил мне руку за спину и зажал ладонью рот.
- Дернешься, сломаешь руку, - прохрипел мне в ухо.
Меня окатило холодом. В слегка одурманенном мозгу панически заметались мысли, на глазах от страха выступили слезы.
Пролет, еще один. Тяжелая дверь, тихий щелчок замка. Чтоб открыть, он отнял руку с моего рта, а я не закричала. Не смогла выдавить ни звука.
Грубо втолкнув меня в темное нутро квартиры, он осторожно запер дверь. Не удержав равновесие, я упала на пол и больно ушибла колени и локти.
- Максим… Что ты делаешь? – просипела с ужасом.
Не отвечая, он схватил меня за предплечье и поднял с пола. Протащил в темноте по коридору.
- Максим, я прошу, не надо, - осознание того, что именно со мной случится, лишало рассудка. Ноги окончательно сделались ватными, голос сипел, повысить его не получалось.
Щелчок выключателя. Дверь в ванную комнату. Свет резанул по глазам, заставив зажмуриться на секунду.
Белый кафель, белая же сантехника, и идеальная, стерильная чистота. Хромированные детали начищено сверкали.
Он усадил меня на бортик ванной. Взял с полки стакан, открыл кран и стал наполнять его водой.
- Максим, это лишнее! Сколько я там выпила? На голодный желудок просто…
- А обычно бухаешь на полный? Молодца…
- Да я не бухаю! – взвилась я. - Вообще! Это только сегодня…
- «Только сегодня» - каждый день или реже? – ставшие почти черными глаза полыхнули гневом.
Все его напряженное тело, казалось, было пропитано им.
- Я похожа на алкоголичку? – ахнула я.
И снова поймала этот бешенный взгляд.
- Пей давай, - протянул мне стакан.
- Я не буду пить воду из-под крана! И вообще не буду…
- Не вынуждай тебя заставлять, - затянутая в черное фигура с угрозой нависла надо мной.
Под тонкой тканью четко угадывались точеные рельефы плеч, груди, кубиков пресса. Да он прямо пособие по анатомии…
- Давай, заставь! Ты же сильнее! Ты же это можешь! – я вскочила на ноги. - Как же вы достали все!
Голос сорвался на крик, а из глаз брызнули слезы.
- Почему вы все считаете, что вам все можно? С одной, с другой и потом, как ни в чем ни бывало… Ненавижу! Ненавижу-у-у!
Я замолотила сжатыми кулаками по его груди. Стало больно, но это меня не остановило.
А он вдруг одной рукой схватил меня за волосы на затылке, другой – обхватил стан, и, притянув к своему лицу, поцеловал. Точнее, твердые губы мужчины грубо смяли мои, а язык заполнил приоткрытый рот. По-хозяйски прошелся внутри, оставляя терпкий, горьковатый вкус. Найдя мой язык, сплелся с ним,