— И все об этом знали?
— Про всех не знаю, но лично мне Екатерина Терентьевна рассказывала.
— Надеюсь, однако ж, что вы не грабили квартиру, предварительно стукнув по голове соседку.
— Господь с вами! — вскричала женщина и вскочила с места.
— Распишитесь, пожалуйста, на каждом листе, — следователь придвинул протокол к краю стола.
Устюгова расписалась, не читая, и кинулась к двери.
— Пригласите, пожалуйста, Егора Степановича Никанорова, — крикнул ей вслед Наполеонов.
Никаноров не заставил себя ждать.
Пройдя на кухню, он прикрыл за собой дверь и, не дожидаясь приглашения, сел напротив следователя.
Наполеонов записал данные свидетеля и, не выдержав, спросил:
— Вы знаете Людмилу Гавриловну Ивантееву?
— Люду? — удивился Егор Степанович, — ну, ещё бы мне её не знать, столько лет живём в одном подъезде.
— У неё есть зять?
— Есть, — согласился пенсионер.
— Он не только заядлый, но и настолько удачливый рыболов, что тёще его приходится сумками покупать соль для засолки то ли икры, то ли всей рыбы.
Никаноров весело рассмеялся.
— Я сказал что-то смешное? — насторожился следователь.
— Тут, видите ли, какое дело, — отсмеявшись, принялся объяснять Егор Степанович, — Юрик, зять Люды, человек компанейский, дома ему усидеть тяжело. А жена его Нина — домоседка и, естественно, старается Юрика удержать дома. Вот они с дружками и придумали рыбалку с ночёвкой. Закатятся к кому-нибудь на дачу и отрываются, а ближе к обеду или к вечеру в воскресенье возвращаются домой с рюкзаком рыбы.
— А где же они берут рыбу, если не рыбачат? — удивился следователь.
— Покупают у местных рыбаков.
— И часто у Юрика такие рыболовецкие загулы случаются? — поинтересовался Наполеонов.
— Да, частенько, — улыбнулся Егор Степанович.
— Куда же его тёща столько рыбы девает?
— На рынке продаёт.
— То есть зять покупает, а тёща продаёт?
— Так Люда об этом не знает.
— И никто до сих пор не стукнул тёще на зятя?
— Как, видите, нет. Может быть, дело в том, что Люду соседи недолюбливают, а Нину жалеют.
— Отчего же так?
— Люду не любят за то, что она громогласная и везде свой нос суёт. Ещё и поучает всех. А Нину жалеют за то, что она как застуканный апостол.
— Вот оно что, — сказал следователь и спросил: — Егор Степанович, а вы куда-нибудь сегодня выходили?
— Как нарочно, нет, — развёл он руками.
— Жаль…
— Меня жена заставила разбирать кладовую и дверцу на антресоли чинить.
— То есть вы сегодня не видели, входил ли кто-то посторонний в ваш подъезд?
— Не видел.
— Жаль, — повторил следователь и спросил: — что вы можете сказать о семье Бессоновых?
— Плохого я о них ничего не могу сказать, семья как семья. Оба работящие. И дети у них хорошие.
— Говорят, Инесса скоро замуж выходит?
— Сорока на хвосте принесла? — усмехнулся Егор Степанович и кивнул в сторону двери.
— Вроде того, — не стал отрицать следователь, — и родители на свадьбу деньги откладывали?
— Не без того.
— Об этом был оповещён весь дом?
— Так уж вышло, — вздохнул Никаноров, — видимо, Екатерина Терентьевна поделилась с кем-то из соседок. И, как вы сами догадываетесь, знает один, знают все.
Следователь кивнул и спросил:
— А что вы можете сказать о самой убитой Самсоновой?
— Женщина она была неплохая, — задумчиво проговорил Никаноров, — во всяком случае, старалась во всём помогать дочери, внучку же просто обожала!
— А внука?
— Дениску тоже любила, баловала время от времени. Но и строгость с ним соблюдала.
— Денис ссорился с бабушкой?
— Ни разу такого не слышал.
— Может, Самсонова с кем-то из соседей ссорилась?
— Такого тоже не припомню. Екатерина Терентьевна была женщиной неконфликтной. Если и зудела на кого, то только на Аркадия, да и то за глаза.
— А чем ей зять не угодил?
— Музыку она его не любила. Но с тех пор как ей посоветовали беруши, и на Аркадия жаловаться перестала.
— А где молодые собирались жить после свадьбы? — почему-то спросил Наполеонов.
— Этого я не знаю, — пожал плечами сосед.
Пришлось отпустить и его.
Опросить дочь и внучку Самсоновой в этот день не получилось. Обе женщины были в таком состоянии, что сразу начинали плакать, и выудить хоть одну связную фразу из них не представлялось возможным.
Обе они утверждали, что в доме ничего не тронуто. Однако позднее выяснилось, пропали деньги, отложенные родителями на свадьбу Инессы.
Поквартирный опрос дал неутешительный результат, практически все соседи знали о том, что Бессоновы копят деньги на свадьбу дочери и держат их дома.
— Вот что у людей с головой? Опилки у них там, что ли, как у Винни Пуха? — сердился Наполеонов.
Слесаря Илью Александровича Капитонова в этот день в подъезде видели ещё пенсионер с первого этажа и молодая женщина с ребёнком.
Пенсионер даже выразил неудовольствие: мол, поздоровался с Капитоновым, как обычно, а тот сделал вид, что видит его впервые.
— Обидно! — констатировал пенсионер, — и куда мы катимся? Даже последние крупицы элементарной вежливости утрачиваем.
Наполеонов внимательно выслушал старичка и сочувственно покивал.
Женщина же с ребёнком сказала, что Капитонов, увидев её, смутился.
— Смутился? — удивлённо переспросил Наполеонов.
— Да, или застеснялся, — задумчиво проговорила она, — он прижался к стенке, и у меня было такое ощущение, что он хочет слиться с ней. И по стеночке, по стеночке поднялся наверх.
— А он поздоровался с вами?
— Я в этом не уверена…
— То есть?
— Я точно с ним поздоровалась, — ответила молодая мама, — а он что-то пролепетал невразумительное. Честно говоря, я тогда и не очень вслушивалась, так как у меня закапризничал ребёнок, и я всё внимание сосредоточила на нём.
— Но вы точно помните, что Капитонов поднимался по лестнице, а не спускался? — уточнил следователь.
— Конечно, точно помню! — несколько раздражённо ответила молодая женщина, — до склероза мне ещё далеко, а с девичьей памятью я распрощалась после рождения сына.
Желая разрядить обстановку, Наполеонов проговорил с улыбкой:
— А я-то думал, что девичья память отлетает с первыми звуками Мендельсона.
Женщина рассмеялась и покачала головой:
— А вот и нет. Хотя у кого как. Например, у моей прабабушки до сих пор девичья память.
— И кто это сказал?
— Она сама и говорит, когда мы восклицаем, сетуя на её забывчивость: «Бабушка, у тебя склероз!» А она, кокетливо подбоченясь, отвечает: «Фигушки вам! У меня девичья память».
— А вы?
— А что мы, перестаём сердиться и хохочем.
— Так у вас не бабуля, а клад.
— Это точно, — охотно согласилась свидетельница.
Наполеонов позвонил в управляющую компанию дома, где проживали Бессоновы, и там ответили, что никаких дел у слесаря Капитонова, как, впрочем, и у любого другого слесаря, в этот день не только в этом подъезде, но и во всём доме не было. И добавили для весомости сказанного:
— У нас все заявки фиксируются в специальном журнале.
— Понятно, — проговорил Наполеонов и занёс Капитонова в список подозреваемых.
Самсонова не могла не знать Капитонова и могла открыть ему дверь без опасений.
Перед этим он на всякий случай выяснил, были ли в районе проживания серийные кражи, как давно и не было ли убийств.
Статистика сухо проинформировала, что до сей поры бог миловал этот район, ни краж, ни убийств не было.
Из разговора с участковым Наполеонов узнал, что были мелкие пропажи: от подъезда дома номер восемь по этой же улице,