Как уже говорилось, Антонина Васильевна была в курсе всего, что происходило в их доме и во всем квартале, а также была посвящена в сложные перипетии личной жизни не только жильцов, но и всего обслуживающего персонала.
Не всем жильцам это нравилось, однако приходилось мириться, тем более что польза от ее наблюдательности, несомненно, была большая. Так, Антонина Васильевна предотвратила пару краж и один пожар, за что жильцы были ей очень благодарны, а в районном отделении полиции даже объявили ей благодарность.
– Ну, вы меня обнадежили! – С этими словами Надежда вернулась в квартиру, предварительно с трудом загнав туда же кота, и решила разморозить фарш по старинке – в миске с горячей водой, которую набрала из-под крана.
Она не очень поверила в прогноз соседки, но та оказалась совершенно права. Прошло не больше получаса, и из холодильника донеслось сытое урчание мотора. Надежда взглянула на микроволновку и убедилась, что та тоже заработала, – на табло мигали четыре цифры.
Двенадцать тридцать три…
Надежда машинально взглянула на наручные часы. Они показывали двенадцать пятьдесят. Ну да, все верно – электронные часы на микроволновке отключились, когда прекратилась подача электричества, и теперь показывают время, когда произошла авария.
Но в душе у Надежды оставалось какое-то беспокойство.
Двенадцать тридцать три… отчего-то эти цифры казались ей знакомыми.
Ну да, сообразила она, именно эти цифры с удивительным упорством повторял тот инвалид, с которым Надежда сидела на скамейке. Как же его зовут… Ах да, Виталий Андреевич. Ну, в конце концов, он больной человек, что с него возьмешь? Искать в его бессвязной речи какой-то смысл, какую-то логику – занятие неблагодарное. А то, что эти цифры совпали со временем аварии электросети, – чистая случайность…
Надежда установила на табло микроволновки правильное время, переложила в печку фарш и занялась прочими домашними работами. Нужно было сварить суп, развесить белье, вытащенное из стиральной машины, да еще кот требовал ласки и внимания…
За этими хлопотами незаметно пролетело больше часа.
Кот все это время путался под ногами и громко мяукал, и Надежда решила, что он просто хочет есть. Она заглянула в кладовку, где хранила сухой корм, и с ужасом увидела, что случилось страшное – корм кончился. На дне картонной коробки перекатывались несколько жалких комочков. Надо же, ведь утром проходила мимо магазинчика «Товары для животных» и не вспомнила!
Муж Надежды в коте души не чаял, и если бы узнал, что его любимцу нечего есть – пришел бы в ужас, а потом в неистовство. Может быть, упрекнул бы Надежду в том, что настоял на ее переквалификации в домохозяйку исключительно для того, чтобы она лелеяла кота, а она не может справиться с этой святой обязанностью. Сан Саныч, конечно, очень хорошо к ней относился, но из-за кота вполне мог так сказать.
Разумеется, Надежда нашла бы что ответить… Например, что он и сам мог бы для разнообразия купить корм для своего любимца… В общем, вечер мог бы быть безнадежно испорчен.
Надежда не могла этого допустить.
Она любила мужа и ссориться с ним не хотела, тем более по такой ерунде. Она быстро оделась и вышла из дома, намереваясь купить корм в расположенном поблизости зоомагазине.
Едва Надежда вышла из подъезда, как увидела неподражаемую Антонину Васильевну.
Иногда Надежда думала, что соседка едина в трех лицах. Каким-то непостижимым образом она умудрялась быть одновременно в нескольких местах. И среди этих мест пыльный пятачок возле подъезда был самым любимым – ведь здесь Антонина могла видеть всех, кто входит в дом или выходит из него.
Вот и сейчас она стояла перед подъездом, утешая какую-то всхлипывающую девушку.
Девушка показалась Надежде знакомой. Кажется, она два или три раза видела ее в лифте или на лестнице. Наверное, не так давно поселилась в их доме.
– Что случилось? – спросила Надежда сочувственно.
– Обокрали… ограбили… – проговорила девчонка, размазывая по щекам слезы пополам с тушью.
– Прямо здесь? Около нашего дома?
Девчонка замотала головой и разразилась бурными рыданиями.
Антонина Васильевна, которая уже успела кое-что у нее выяснить, со знанием дела сообщила Надежде, что ограбили не саму девушку, а ювелирный магазин, в котором она работала и который находится в соседнем доме.
Этот магазин Надежда знала, даже пару раз в него заходила. Там работал мастер-ювелир, пожилой рассудительный дядечка, который починил Надежде разболтавшуюся сережку и увеличил на полразмера кольцо, которое после отпуска стало ей тесно. Работал он быстро и аккуратно и во время работы прочитал Надежде целую лекцию о том, как правильно носить ювелирные изделия и как за ними ухаживать.
Лиза – так звали рыдающую девушку – устроилась в магазин совсем недавно. И вот, не отработала и месяца, как его ограбили…
– Ну, что уж так убиваться-то? – проговорила Надежда. – Тебя-то саму не ограбили, а у хозяина наверняка все застраховано…
Однако Лиза продолжала рыдать, и сквозь эти рыдания Надежде с трудом удалось разобрать, что она чего-то или кого-то очень испугалась, да к тому же, когда ее выставили из магазина, оставила там сумку с ключами и теперь не может попасть домой.
С трудом сообщив эти скудные сведения, девчонка снова зашлась в рыданиях.
– Так… – сказала Надежда после непродолжительного размышления. – Ей сейчас нужно выпить горячего сладкого чая. Он снимает стресс…
– Это ты правильно говоришь, Надя! – подхватила Антонина Васильевна. – Я помню, когда Валя, племянница моя, встретила в малиннике медведя, так она тоже… впрочем, сейчас не до того. Это я потом как-нибудь расскажу. Пойдем, деточка, ко мне, я тебя чаем напою!
– А я сейчас быстренько в магазин сбегаю, заодно что-нибудь куплю к чаю, и тоже к вам приду! – С этими словами Надежда устремилась в зоомагазин.
Там она быстро купила корм для кота, а в соседней пекарне прихватила свежий кекс и несколько сдобных булочек (при мысли о том, сколько в них калорий, она тяжело вздохнула, но утешила себя тем, что покупает их не из чревоугодия, а для святого дела).
С этой добычей Надежда примчалась обратно и позвонила в дверь Антонины Васильевны. Та ей тут же открыла и проводила Надежду на кухню.
Лиза сидела, подперев щеку кулаком, и тихо всхлипывала. Перед ней стояла большая чашка горячего чая. Надежда выложила на стол кекс и булочки.
Антонина Васильевна поставила еще две чашки, разлила чай и озабоченно взглянула на буфет.
– Я вот что думаю… – проговорила она неуверенно. – Может, ей немножко наливки плеснуть? У меня есть вишневая…
– Очень правильная мысль! – одобрила Надежда. – От вишневой наливки еще никому вреда не было.
Антонина Васильевна достала парадные хрустальные рюмки и наполнила их ароматной наливкой.
Лиза машинально выпила, и лицо ее