Вот так, с этой газеты, все и началось.
Мобильный запел саундтрек из «Pretty women», я вздрогнула от неожиданности.
— Милая, где ты?
Голос мужа вернул меня на планету.
— Думаю поискать тебе подарок.
Я сидела в машине, изучала газетную статью, не в силах двинуться с места. Но расстраивать супруга в преддверии праздника не решилась.
— Ничего не выдумывай. Лучший мой подарок… сама знаешь.
— Хорошо, милый.
— Я пришлю за тобой машину. Встретимся в ресторане в семь ноль-ноль.
— Домой не заедешь?
— Нет, дела.
Я потерла лоб, отложила газету, включила приемник и завела мотор. Пора ехать. Капли ползли по стеклам, как слезы несбывшихся надежд, задушенных желаний и сожаления о безвозвратно потерянном времени. Тик-так, тик-так. Дворники размазывали их с каким-то отчаянным упоением, загоняя на обочины. Пусть стекают там, где никто не видит. Не мешают, не закрывают обзор. Но они, упорные, поднимались вверх. Вопреки земному притяжению, неугомонным дворникам, беспокойному ветру. Ползли вверх по лобовому стеклу, выбивались из углов и образовывали ажурные змейки.
Настырные, упрямые, несломленные. Как мой характер.
Я всегда относила себя к тому типу женщин, которые живут, а не ждут.
Кто-то ждет времени, когда, наконец, можно будет исполнять мечты, делать то, что нравится. А сейчас делает только то, что ненавидит, все для «надо», ничего для себя. Ходит на работу, спит и ест. И все. Откладывает мечты в дальний ящик. Периодически пересматривает свои хобби и то, что могло бы ими стать. Но… ничего не делает. Мечтает играть на пианино, но никогда себе его не купит. Мечтает рисовать, но дома из орудий творчества — только шариковая ручка. И правда, зачем? Ведь рисовать он не умеет совсем. Мечтает танцевать, но даже дома этого не делает. Даже наедине с собой. Мечтает работать с детьми, а занят исключительно перебиранием бумаг. Мечтает об образовании психолога, а учится на экономиста, потому что это выгодно, практично и перспективно.
Я же, наоборот, предпочитаю считать свои деньги, а не чужие. В кошельке, а не в бухгалтерских отчетах.
«Убей меня нежно, почти осторожно» — запел на fm-волне женский голос, возвращая к случайной встрече, газетной статье и моим мыслям.
Если это убийство, то кто виноват? Кому это выгодно?
Мужчина с тростью прав, Константин Залевский — это уже третья смерть на наших строительных объектах. Сначала проектант внезапно не справился с управлением на обледеневшей трассе, потом прораб скончался по дороге в больницу от инфаркта. Действительно, похоже на цепочку странных загадочных убийств. Но кому мешали эти люди? Кто заинтересован в срыве стройки и разрушении нашего бизнеса? Нет, конечно, разрушить строительную империю Ковригина одними проблемами с «Тезарусом» невозможно, но репутация пострадает.
С первыми проблемами Вадим впервые столкнулся на заре наших отношений. Из-за дележа земли под Ялтой мы так и не смогли отправиться в свадебное путешествие. Тогда были громкие расследования, судебные дела, затянувшиеся на три года. Потом бумажная волокита, оформление, купля-продажа, доверенности. Наконец Ковригин смог урегулировать все вопросы и стал настоящим земельным бароном. Первые жилые дома строительная компания Вадима построила быстро и довольно гладко. Но вот с комплексом «Тезарус» на берегу моря начались сложности. Долго искали грамотного проектанта — геодезиста, который знаком с местной почвой, грунтовыми водами и горными породами. Покончив с расчетами, очистили площадку под строительство, привезли необходимую технику, материалы… и тут внезапно умер проектант. Вадим тогда не стал прекращать начатое дело, потратил полгода, но нашел профессиональные строительные бригады, управляющего — и работа закипела. Все расчеты, составленные покойным Иваном Васильевичем, прораб одобрил и взялся возводить первый комплекс. Работа шла согласно календарному графику, без происшествий. Вадим мог вздохнуть спокойно… но тут у прораба на стройке случился сердечный приступ. После похорон все пошло наперекосяк. Строители стали по очереди уходить в запой, приходили новые, старые увольнялись. Текучка никогда не сказывалась на работе положительно. Вот Петька (так звали прораба) тот умел всех держать в кулаке…
Вадим отправил туда бригады со своих киевских объектов, но это не исправило ситуацию. Дорвавшиеся до бесплатного моря и всех курортных благ ребята ночью гуляли, а утром пытались ровно класть кирпичи. Константин Залевский спас тогда всех. Стройка была завершена, оставались пусконаладочные работы и завоз оборудования, мебели, столовых принадлежностей и прочего. И опять пришла беда.
«Вадим Ковригин строит — банк «Капитал» гарантирует» — надпись на плакатах, которыми были утыканы все обочины. Кто мог желать Вадиму серьезных неприятностей? Зачем? Неужели этот дедок с тростью способен на что-то большее, чем словесные угрозы? Или у него есть сообщники?
Я свернула влево, забыв показать поворот. Тут же послышались возмущенные сигналы соседних машин. Соприкасаясь боками, сверкая фарами, они медленно ползли цепью вперед, как откормленные пингвины на свой ежегодный парад.
Вписавшись в свободное место у магазина «D&G», я вышла из машины, стараясь не испачкаться в растаявшем снегу, моргнула сигнализацией и переступила порог.
— Рада вас приветствовать в бутике «Дольче & Габбана».
Они такие улыбчивые, только когда посетитель соответствует статусу заведения. С остальными ведут себя как с героиней Джулии Робертс в фильме «Красотка». Она оказалась не промах, я тоже. Улыбнулась в ответ:
— Мне нужно что-нибудь ультрамодное из последней коллекции.
Зал сиял иллюминацией, как будто готовился не к наступлению лета, а к рождественским праздникам. Манекены отовсюду протягивали свои худые руки и улыбались безликими лицами.
— Что вас интересует?
— Интересует то, чего еще никто не покупал, а вы не продавали.
— Есть стальной комбинезон с открытой спиной и глубокими разрезами.
— Неси, — скомандовала я, смутно представляя, как будет сочетаться с моими рыжими волосами стальной цвет.
— Это из последней коллекции, как вы и просили.
Девушка шуршала фирменными пакетами, разворачивая товар. Я сидела на диване и рассеянно листала новый каталог. Этот разговор со стариком никак не шел у меня из головы. Девушка протянула коробку.
— Обратите внимание: буква D подчеркивает правую грудь, держится на тоненькой бретельке, а буква G охватывает левую. Соединяются вот такой брошкой в форме &. С вашими формами такие вещи нужно носить непременно, — с наигранной завистью сделала глубокий вдох.
Не люблю лицемерие. Оно как товар на базаре — продается и покупается. Лучше ничего не говорить, чем откровенно льстить. Но в бутиках по-другому не умеют. Они все одинаковые, как их манекены. Впрочем, если это происходит, значит, кому-то нужно. Кто-то