«Спрос», «предложение» — что-то в этих словах зацепило мое внимание.
Я пыталась напрячь память, но девушка оказалась шустрее:
— Размер ваш, застежка-молния на спине.
— Уговорили.
Я взяла коробку, расплатилась, не меряя, и помчалась в салон.
Предложение, спрос, предложение. Слова чехардой скакали в голове. Я понимала, что они — ключ к чему-то важному. Как оборванная ниточка. Ты пытаешься соединить оба ее конца, но они постоянно выскальзывают из рук.
— Чего желаете сегодня, Анастасия? — спросил мастер.
— Никита, у меня в машине шикарный комбинезон стального цвета. Сделай так, чтоб я была в нем королевой.
— Понял.
Когда вернулась к машине, часы показывали 17:45. Стемнело быстро. Всему виной плотное нагромождение облаков на небе, спрятавшее солнце. Улицы пропахли плесенью и выхлопными газами. Сохранить аромат духов на одежде удавалось с трудом. Липкий противный страх, как предвестник несчастья, заставлял дрожать и ускорить мыслительную деятельность. «Вот сейчас докопаюсь до истины и расслаблюсь», — уговаривала саму себя, садясь за руль. Я верила, что как только решу этот ребус, все станет на свои места.
«Был спрос, появилось предложение» — крутилось в голове. Был спрос на опытного инженера руководящей должности, нашелся Залевский. Где, собственно, Вадим нашел этого Залевского? Чья-то рекомендация? Почему отец покойного вздумал обвинить Вадима? Почему не верит в официальную версию следствия? И при чем здесь алкоголь в крови у непьющего человека? Его кто-то заставил выпить? Почему мужчина умирает в возрасте 37 лет? Слишком много вопросов без ответа.
Сверкая бриллиантами, в белом пальто до пят на высоченных шпильках я вошла в зал.
— Анастасия, вы прекрасно выглядите. Позвольте, я провожу вас к столику.
Мальчик в униформе натянуто улыбался. Лесть, везде сплошная лесть. Люди разучились быть искренними и просто вежливыми.
Приятная музыка, каскадные люстры. Серьги уловили свет и отреагировали мгновенно: блики рассыпались ажурным кружевом, покачиваясь точками на плечах. Многих гостей за столом я видела впервые. Муж поднялся и поцеловал руку. Мальчик в униформе стоял за спиной и ждал. Я сбросила пальто, Вадим застыл с открытым ртом, так и не успев присесть. Переливаясь блеском, в струящихся тканях, с лишь слегка прикрытой грудью, я заняла законное место за столом.
Муж произнес тост, все потянулись к бокалам.
— Это ресницы из норки или «паучьи лапки»? — поинтересовалась дама, сидящая рядом.
— Мои. Натуральные.
— Не может быть! — фыркнула она.
«Конечно, не может».
В век силикона, ботокса и чудес косметологии глупо не пользоваться предоставленным разнообразием.
Я была похожа на голливудскую диву. Рыжие волосы, уложенные в элегантный пучок, ярко накрашенные глаза. Грудь вздымалась в такт дыханию, удерживаемая тонкими бретельками и окаймленная буквами из стразов. К таким женщинам в Голливуде пристают мужчины. Почему ко мне пристает незнакомая дама сомнительной внешности? Есть перехотелось. Я посмотрела женщине в глаза. В чем дело?
Чудным образом в ней сосредоточилось все самое некрасивое, что только можно вообразить. Бесцветные волосы, всклокоченные в непонятную прическу, узкие поджатые губы, впавшие красноватые глазки, которые не спасала даже косметика. Жирная кожа блестела пятнами и вызывала желание умыть тетке лицо.
«Какая она противная!» — нервничала я, пропуская мимо ушей тосты и комплименты в свой адрес. Оставалось только гадать, каким образом ей удалось женить на себе Мишу — директора кабельного завода. Миша красотой не блистал, зато блистал деньгами. И поэтому к нему вечно липли русалки, падкие на золотые монетки. Свои любовные похождения он тщательно скрывал от жены, которую сегодня я наконец-то увидела.
«Совет вам да любовь», — пожелала мысленно, как учили на курсах позитивного мышления, и постаралась забыть об этой даме.
Веселье было в самом разгаре.
Мандариновый поросенок пришелся всем по вкусу, утиная печень немного горчила, а испанское вино лилось рекой. Я вышла из-за стола и проследовала в туалетную. Гости, разомлевшие от пиршества, стали разбредаться кто куда. В дамскую комнату зашли две пары каблуков. Голос одной из женщин заставил затаить дыхание. Это была моя противная соседка по столу! Разговор велся на пониженных тонах, пришлось напрячь слух до запредельной отметки. Я застыла в своей кабинке, как разведчик в окопе. Немного мешала музыка, в соответствии с текущим ресторанным трендом звучащая даже в туалетах. Но слова разобрать все же удалось.
— Выглядит как лощеный поросенок, — хихикал пьяный женский голос.
— Ковригин всегда таким был, — прошипела соседка с невыразительной внешностью. — Не видать ему счастливой жизни, как своих ушей.
— Тише ты, — попросил второй голос, — называй его хотя бы мистером Икс.
— Какой он мистер?! Ненавижу!
Второй голос вновь пьяно захихикал.
В раковину шумно полилась вода, и дальнейший разговор утонул в ней вместе с секретами. Я ждала продолжения.
— …Я бы такое не надела, — долетел обрывок фразы.
— Безвкусица, — подтвердила вторая.
— Она же бывшая танцовщица! Ты не знала? Там, в кабаре, все одинаковые, лишь бы ноги задирать…
Включился обдув рук, и следующие слова утонули в шуме потока горячего воздуха. Через минуту дверь захлопнулась, воцарилась тишина. Я вылетела из кабинки, забыв не только спустить воду, но и помыть руки.
В тот момент я чувствовала, что мужу грозит опасность. Взгляд остановился на двух удаляющихся женских спинах. Хотелось крикнуть, остановить, обличить лицемерок, но я не двинулась с места. Ноги сковал холод, губы слепил пластилиновый страх. Это были наши гости! Наши гости. Спутницы двух влиятельных бизнесменов, сидевшие весь вечер за нашим столом. И одна из них моя соседка, жена Миши Крюкова.
Дамы непринужденно вернулись за стол. Я смотрела, как они уплетают десерты, улыбаются Вадиму и поднимают бокалы. Лицемерие, везде сплошное лицемерие. Я вжалась в стенку, холодея от ужаса. Неужели эта мымра, которая мне не понравилась с первого взгляда, способна создать нашей семье неприятности? Зачем? Мы ведь даже не знакомы. Откуда ей известно мое прошлое? Почему она так ненавидит Вадима? Они были знакомы? Неужели она и есть тот самый злой демон, от которого исходят наши неприятности? Возможно, ей известна тайна смертей на новом строительном объекте?
Телефон в сумочке пищал и вибрировал. Вадим звал за стол. Свечи догорали, пахло жареным мясом и базиликом. Я расправила плечи, нацепила дежурную улыбку и вернулась к столу.
«Баба Яга» с кублом на голове тоже притворно улыбалась. «Ей бы ступу и метлу в руки», — подумала я.
— За наших семилеток, — мадам Крюкова подняла бокал.
Это был тот самый ядовитый голос, который шептал гадости в туалете.
Вадим опрокинул стопку и наколол вилкой сразу три рулета из крабов, запеченных в кляре. Пить не хотелось. Есть тоже. Мозг проворачивал какие-то комбинации, пытаясь выстроить четкие предложения из обрывков услышанных фраз. Схватить ее за руку и заставить во всем признаться? Начнет отнекиваться. Где доказательства?
— До дна! — требовала «Баба Яга».
Не глядя, я потянулась к бокалу. Глазами сверлила ей лоб, словно надеялась каким-то образом вскрыть черепную коробку и выпустить черные мысли на