Читать «Огнетушитель для дракона»

Дракон казался столбом огня, одетым в полупрозрачную шкуру. Багровый свет сочился из-под чешуи, плясал в огромных глазах, вырывался из клыкастой пасти. Массивные челюсти шевельнулись, и пришельца, побеспокоившего древнего нага, окатило жаром. На сводах пещеры заплясали отблески. Послышалось шипение:

– Велика должна быть нужда, если ты осмелился побеспокоить меня, червь! Говори. И если я сочту причину ничтожной, ты умрёшь.

Пришелец трепетал: изгиб его спины выражал величайшее почтение, шипастый хвост судорожно метался из стороны в сторону, демонстрируя страх.

– Земля в опасности, мудрейший маг, и только твоя сила может помочь драконам.

– Мне нет никакого дела до трусливых змеёнышей, забывших о крыльях.

– Выслушай меня, великий маг. С тех пор, как ты последний раз поднимался на поверхность, мир изменился так, что мы уже не успеваем приспособиться. Люди стали слишком сильны. Они овладели атомом. Год назад запустили первый планетарный спутник.

– Не вижу причин для беспокойства. Мы пережили атлантов, переживём и людей.

– Теперь уже вряд ли. Сама Земля может погибнуть по их вине. И твоя пещера не уцелеет, великий. Я прошу научить меня ритуалу смерти.

Огненный дракон гневно полыхнул:

– Безумец! Ты слишком молод, чтобы помнить, какую катастрофу породил последний ритуал. Или драконы уже забыли о Великом Потопе?

– Зато мы избавились от атлантов. И разве результат не стоил жертв? Пятнадцать тысячелетий покоя!

– Я подумаю… Если ты найдёшь дракона, в ком сохранилась память Рара или его ученика Гхора.

– Я уже нашёл его, потому осмелился искать встречи с тобой.

– Ты торопишься, ничтожный. Я ещё ничего не решил.

Хвост раздосадованного пришельца метнулся так, что хвостовой шип зацепился за трещину в камне, и дракон судорожно задёргался, смазав всю торжественность момента. Хозяин пещеры невозмутимо наблюдал за мучениями гостя, и это показалось ещё более унизительным. Высвободившись, дракон попятился к выходу, пока его не раздавили как надоедливого червя.

– Когда мне придти за ответом, мудрейший?

– Через полвека.

Первая неприятность случилась, едва солнце нырнуло за горизонт. На меня навалилась тьма. Я не совсем ослеп, но эта частичная видимость была странной до жути. Лента таёжной речушки чернела как бездонное ущелье. Тёмные стволы деревьев стали трещинами, расколовшими мир. Земля под крыльями казалась плоской рваной картонкой, а изрезавшие её тени выглядели провалами в тот же космический мрак, которым наливалось небо над головой.

Я врезался сослепу в высокую лиственницу. Снёс несколько стволов помельче. Шипя от боли, съехал по склону в холодную воду. Что-то треснуло, словно у речки было дощатое дно. Не далеко же я улетел от Гнезда, примерно три сотни вёрст.

Вот вам и лютики, на которые я любовался всё утро. Неужели и в самом деле заболел куриной слепотой? Я, дракон! Позорище какое…

Я застонал и удивился: стон жил совсем отдельно от моего недрогнувшего горла. Звук повторился, и шел он со стороны пахнущих смолой обломков.

Драконий бог! Это не я стонал.

Ничего не видно: в тайге темнеет быстро, да еще глаза полуослепли. Свет я мог добыть только двумя способами: поджечь лес или мимикрировать во что-нибудь подходящее к ситуации.

Драконы испокон веков были гениями мимикрии и морока. В старину, пока люди сидели в пещерах, мы оборачивались и деревьями, и колодцами, и камнями. Вот только прогресс не стоит на месте, и в Гнёздах давно уже обучали драконят современным формам мимикрии. А что делать? Останься мы нагишом в истинном теле – люди давно бы извели нас под корень. А так – пройдут мимо, и не заметят.

Через минуту в буреломе запыхтел, разгребая завал, экскаватор – почти неотличимый от настоящего, с мощным прожектором и ковшом. Почти.

Корпус экскаватора покрывали перламутровые чешуйки, а ковш, задуманный в виде клешни, слишком явно напоминал драконьи челюсти. Хорошо, что меня не увидит Ларика, ее насмешки довели бы меня до депрессии.

Со светом прожектора ко мне вернулось зрение, и я смог передвигаться уже более уверенно. Под сломанными лиственницами, удачно сложившимися шалашиком, лежала ещё одна неприятность: человеческое тело. Довольно молодое, светловолосое, придавленное сосновым стволом поперёк ног. По его съёмной шкуре расползалось тёмное пятно: похоже, обломанный сук распорол бедро.

Мой поздний ужин выглядел весьма неаппетитно: синенький, довольно костлявый. Парень почувствовал, как его туловища коснулась стальная пасть ковша, снова застонал. На миг распахнулись светлые глаза, и тут же закатились, хотя я дернул добычу из-под завала со всей осторожностью.

Где-то в нутре экскаватора должна быть аптечка со жгутом, если я в спешке не забыл её спродуцировать. У Ларики автоаптечка всегда красуется на видном месте – в таких тонкостях мимикрии наши модники находят особый шик. Едва не вывернув себя наизнанку, я нашел в кабине бесхозный обрывок резинового шланга и искренне понадеялся, что это не мой собственный аппендикс. В любом случае, чем-то надо остановить парню кровь: терпеть не могу питаться всухомятку.

И тут же нарисовалась новая проблема: экскаватор не способен оказать первую помощь. А, вернув себе истинное тело, я лишился прожектора и снова ослеп. И, разумеется, перестал понимать, кого и где мне надо перебинтовывать.

Великий Ме! Что же делать?

Здравый смысл подсказывал единственный верный ответ: ужинать, пока живая еда не превратилась в дохлую. Вот только разумные формы материи – не из нашего меню. К тому же, наставник утверждал: люди ядовиты, как мухоморы. Среди мухоморов бывают съедобные, но поди, разберись, где какая поганка.

Под эти кровожадные размышления я с трудом затянул жгут на ноге парня, чуть повыше раны. При этом иноформу экскаватора пришлось сохранить ради прожектора, но я высвободил нормальные драконьи крылья. Тоже не очень удобно: действовать я мог только двумя «пальцами» на сгибе крыла – щупами с острыми, как клыки, когтями. Второе крыло не дотягивалось – очень уж широка грудная клетка у машины.

Пыхтя и ругаясь, я придерживал чужую ногу головой, то