Помощница ахнула и зашептала:
— Что вы! Нельзя этого говорить! До начала испытаний прослушивание не включено, но вас все равно могут услышать! Вы не можете называть имен и мест, по которым вас можно вычислить!
— Значит ли это, что смысл конкурса в том, чтобы назвать имена соперниц?
— В том числе, — кивнула Ванда. — За это будут начисляться баллы. А у той, которую вычислили, баллы будут отнимать.
— Ясно, — кивнула Грета. — Спасибо. Как мне к вам обращаться?
— Эйта Ванда, мэдчен. Доброго дня. Еду принесет разносчица.
Помощница поклонилась и отошла. А мэдчен Линдер наконец смогла осмотреться. Светлая с зеленоватым отливом мебель прекрасно смотрелась в тепло-золотистой столовой. Высокий потолок и точечное освещение, щебет птиц и упоительный аромат цветов.
К столику подошла тоненькая девчушка с блокнотом.
— Доброе утро, соискательница Грета, — прощебетала она. — Сегодня в меню: яблочный сок или компот из сухофруктов, молочная каша или омлет с беконом, хлеб или… ой, нет, только хлеб.
— Сок, омлет и хлеб, — перечислила мэдчен Линдер. — А у вас нет каких-нибудь сухариков? Моя соседка заселилась ранним утром, и я боюсь, что до вечера она переварит саму себя.
Разносчица задумалась, прикусила губу и медленно кивнула:
— Я посмотрю, соискательница.
И через пару минут вместе с завтраком Грета получила небольшой полотняный мешочек и флягу.
— Тут белые сухари с черным перцем и компот, во фляге. На обеде я тоже что-нибудь придумаю. А вот на ужине меня не будет. И, мэдчен, я бы не советовала вам к кому-то еще с этим вопросом обращаться. А то, если вы поладили, вас могут и расселить, — прошептала девушка.
— Спасибо.
— Ой, не за что. Правда, компот не удался — куда-то пропала большая часть сахара. Так что он кисловат.
Грета искренне понадеялась, что ее смущение не слишком заметно. Ну, Финли, ну держись, заразюка хвостатая. Ведь просила же как человека — не лопай сахар в таких количествах! Все равно не впрок идет!
Вкуса омлета она не почувствовала. Хотя он наверняка был приятным, ведь испортить это блюдо очень сложно.
Доев, Грета забрала мешочек с флягой и вернулась в комнату. В которой оказалось ужасающе накурено.
— Тирна, я рада, что ты можешь позволить себе курить. Это говорит о твоем высоком достатке. Ведь ты можешь не только покупать сигареты, что очень дорого, но еще и готова потратиться на целителя. Я сейчас имею в виду твои несчастные легкие. Однако я не подписывалась нюхать дым!
— Это не запрещено, — обиделась Тирна. — Ну тебя, ты какая-то… А сколько тебе лет?
— Это запрещенная к разглашению информация, — фыркнула Грета.
Соседка сделала рукой замысловатый пасс, и воздух в комнате очистился. В этот же момент мэдчен Линдер положила на ее стол флягу и мешочек с сухарями.
— Возьми, погрызи до обеда.
— Я клянусь, что мой дым тебя больше не побеспокоит, — округлила глаза Тирна. — Но держу пари, что тебе к тридцати. Во-первых, я видела банку с молодящим кремом, а во-вторых, у моей матери такое же желание накормить всех сирых и убогих.
— Не скажу ни да, ни нет, — пожала плечами Грета. — Но неужели ты бы оставила кого-то голодным?
— От одного голодного дня еще никто не умер, — серьезно ответила Тирна. — Так что я бы поостереглась. Кто знает здешние правила?
— Думаю, нам их очень скоро зачитают, — улыбнулась Грета и подошла к своей постели. — Вопрос в том, что делать весь день?
— Как что? — захрустев сухариком, удивилась Тирна. — Погоди, я поем, и пойдем смотреть что и как тут устроено! А где твоя лиса?
— Мышкует, — вздохнула Грета.
— Эм, — нахмурилась соседка, — так ведь это, мышкуют лисы по зиме? Или нет?
— Лисы бывают разные, — ответила мэдчен Линдер и добавила: — По крайней мере я надеюсь, что она мышкует.
Прогулка сорвалась — в комнату без стука заглянула помощница Греты и попросила следовать за ней.
— Что-то случилось? — спросила обеспокоенная мэдчен Линдер.
— Общее собрание. Вы тоже должны пойти, — обратилась Ванда к ее соседке.
Облегченно выдохнув, Грета поднялась на ноги и вышла.
«Время конкурса обещает быть очень нервным», — мысленно посетовала она.
— Интересно, о чем нам расскажут? — спросила Тирна.
— Озвучат правила, — пожала плечами мэдчен Линдер. — Только почему сейчас? Набор ведь еще не закончен.
«Или закончен», — охнула она мысленно.
Посреди большой, пустой гостиной стоял злой, как дорф, дерр Ферхара. Грета, восприимчивая к магии, поежилась. Ей показалось, что по залу гуляет ледяной сквозняк.
— Рассаживайтесь, — рыкнул Алистер, и в этот же момент с легким хлопком появилась мебель. Простые, плетеные стулья.
Соискательницы входили в зал в абсолютной тишине. В таком же безмолвии рассаживались и, если вдруг скрипел стул, замирали перепуганными мышками. А если, не дай Серая Богиня, звякали украшения — особо нервные прикрывали глаза в ожидании кары.
— Выглядит как дорф, которому наступили на хвост, — задумчиво прошептала Тирна.
— Хвост для кошек очень важен, — едва слышно ответила Грета. — Но разговаривать сейчас — самоубийство.
— Но ты все равно мне отвечаешь.
«Потому что дура», — подумала Грета и мудро промолчала.
— Итак, все здесь, — вкрадчиво произнес дерр Ферхара. — В наших правилах завелись новые правила. Во-первых, никто из вас ни на мгновение не покинет территории особняка до самого окончания этого… конкурса. Никаких связей с внешним миром. Это не касается запланированных мероприятий вне особняка, которые касаются отбора. Я говорю лишь о вашей личной свободе.
Алистер чуть подался вперед. Темные волосы упали на скулы, взгляд серо-зеленых глаз осматривал соискательниц в надежде с ходу вычислить нужную. Девушки бледнели, поджимали трясущиеся губы, но сознаваться в чем-либо не пытались.
— А во-вторых, среди вас есть преступница, — он хищно улыбнулся, — и я ее найду. И отсюда вытекает третье новое правило — отсева не будет, вы пройдете до самого конца. Даже если ваш личный рейтинг уйдет в глубокий минус.
Грета почувствовала, как кровь отливает от щек. Это ведь не про нее?
— А когда найду, — дерр Ферхара понизил голос, — ей уже ничего не поможет. Чистосердечное признание может немного облегчить участь. А может, и нет. Эйта Риви, раздайте соискательницам кулоны.
Мэдчен Линдер едва сдержала истерический смешок. У Финли был кулон-опознаватель, теперь и у людей тоже будут подобные штучки. Вот, получается, за кого их тут считают.
— А соискателям? — неуверенно