— Повернись, девица, дай взглянуть на тебя со всех сторон. Елки-перепелки, какая же ты тощая…

— Эй, ты слова-то выбирай! Не тощая, а стройная, — тихо бурчала я себе под нос.

— Кощей и внимания на тебя не обратит.

— А зачем обращать на меня внимание? Приду, яйцо умыкну, и домой. Не замечала за собой уголовных пристрастий, но, раз надо, — я демонстративно вздохнула, — значит надо.

Сказочный царь почесал макушку.

— Видишь ли, в чем дело… Попасть к Кощею не так легко. Абы кто в его хоромы не проползет. Уж мы пытались, ты не думай. Но вот зараза — каждый раз ловили и выдворяли обратно.

— Откуда выдворяли?

— Из Темного царства. Ты не перебивай, девка, негоже царя перебивать. — Рыжий сел на лавку и вновь почесал макушку. — И появилась у нас задумка такая… А чтоб ты знала, раз в году требует Кощей девку молодую себе в жены. Умницу-красавицу. Вот мы и подумали, а пущай на этот раз не наша девица в полон идет, а чужачка.

— Угу, чужих не жалко, да?

— Опять царя перебиваешь! Уй, я тебе! — взмахнул он кулаком. — Пойдешь к Кощею! Слышишь? В жены пойдешь! А там про яйцо-то все и узнаешь.

— А на фига ему каждый год новая жена?

— На… что?

— Зачем ему каждый год новая жена? — перефразировала я. Надо следить за речью.

— Так никто не знает. Он просит, мы отправляем. А уж что он там с ними делает, нам неведомо.

— Как-то все мрачненько звучит.

— Да ты не боись, девка, не боись. Мы для того и просили умницу-красавицу, чтоб там не сразу померла. Сначала яйцо украсть надо, нам принесть, а уж мы тут Кощееву смерть из яйца вытащим, не сомневайся.

— Не сомневаюсь. Богатыри, блин.

— Проголодалась? — понятливо кивнул царь. — Ничего, ты, главное, к Кощею попади, а мы уж тут блинов-пирогов приготовим.

— А вот не пойду.

— Как — не пойдешь?

— Мне жизнь дорога. Не пойду, и все.

— Домой хочешь?

— Хочу.

— Рыбка домой отправит только после яйца, — довольно ощерился царь.

Я нахмурилась. Ну что за сказочка такая неправильная? Золотые рыбки и Кощеевы яйца всегда в разных сказках были. Зачем все в одну окрошку мешать?

— Так пойдешь? — Рыжий подался вперед.

— Пойду.

— Вот это дело! А то — не хочу, не буду… елки-перепелки.

— Эх, ладно, — махнула рукой я. — Как привлечь Кощея, значит, моя забота. Выкручусь. Кстати, он как? Молод, красив, сногсшибательно харизматичен?

— Страшен, стар… И что ты спрашивала? Хари… харя… В общем, характер тот еще.

— Стар? Что-то я упустила в твоем рассказе. Кощей — уродливый старик? И вы меня ему в жены?! Я так не согласна!

— А выбора-то нет, — хихикнул стоявший рядом дьяк. — Тебе ж объяснили, глупая: вначале надо попасть к Кощею, потом найти…

— Стоп, не продолжай. Надеюсь, все ограничится одним свиданием по разные стороны стола. Приглянусь, пофлиртую и умыкну чертово яйцо. А потом — р-раз! — и домой.

Мне, как современной девушке, было невдомек, что в сказках легко и просто быть не может. И на что только надеялась, соглашаясь на яичную авантюру? Но обратного пути нет. Вернуться можно только с помощью золотой рыбки. А значит, последнее желание царя Еремея должно быть выполнено.

— Верико, это обычная одежда всех девиц, — втолковывал мне дьяк, потрясая парочкой ночных сорочек советского периода. — Ты не можешь появиться перед Кощеем в своих джи… джиньсах!

— Джинсах, — поправила я. — Они удобные.

— Надень рубашку и сарафан, — настойчиво повторял он. — Как только достанешь смерть злодея, можешь носить хоть шамаханские шаровары.

Я насупилась. Но, поразмыслив немного, решила, что сказочный персонаж говорит правильно. Все-таки он дьяк, тем более этот, как его… думный, вот! Не последний человек в государстве. Должен лучше меня знать вкусы Кощея.

— Отвернитесь, — недовольно пробубнила я, быстро сбрасывая джинсы и футболку.

Новое облачение состояло из длиннополой рубахи и бордового сарафана. Ай прелесть!

— Ну? Как вам?

В глазах царя мелькнули искры одобрения.

— Ух, девка, в скором времени ты станешь красавицей!

— Что значит — в скором времени? — спросила я, пытаясь рассмотреть себя сзади.

Длина до пят вызывала некое неудобство, но вроде не слишком сковывала движения.

— Его царское величество хочет сказать, что тебе надобно питаться лучше, — поторопился объяснить дьяк.

— Ага, как же, размечтались. Я ползимы на диете просидела.

— Ой, дура… — прогундел он, хватаясь за голову. — Зачем так уродовать себя? Одни кости, даже собаки подавятся.

Тут я спорить не стала. Бесполезно. У каждого человека свои представления о красоте.

— И надо что-то сделать с твоими волосами, Вери-ко, — вновь подал голос дьяк, старательно выговаривая имя. — Коротковаты они у тебя.

— Вообще-то у меня специальная удлиненная стрижка.

— Эх, девка, девка, тогда понятно, почему ты не замужем. — Он упорно продолжал меня жалеть.

— Слушай! — Я уперла руки в бока и повысила голос: — Еще раз оскорбишь, врежу промеж глаз. Обещаю.

— Ха! Горяча девка, горяча! — Царь, прислушивающийся к разговору, радостно подпрыгнул. — То есть… Ай-яй-яй, Верико, как можно так невежливо разговаривать со старшими? Прикроем волосы платком.

— К тому моменту, как Кощей тебя разглядит, успеешь хоть что-то разузнать, — согласился дьяк. — А оттуда уж сама выбирайся. Что он там с девками делает, никто не ведает.

— Да поняла я, поняла!

Как бы странно это ни звучало, но я и правда все поняла.

Согласно всем сказкам, Кощей берег яйцо с иголкой как зеницу ока. Вернее всего, прятал в сокровищнице. Как там у поэта? «Там царь Кащей над златом чахнет…» Вот в этом злате и буду искать.

Вечера на Руси короткие. Вроде совсем недавно яркое солнце озаряло червонным золотом синеву небес, и вот уже фиолетовый бархат застилает горизонт.

— Спи спокойно, Верико, — сказал на прощанье дьяк. — Завтра утром мы подготовим тебя к встрече с Кощеем, а пока спи.

Я не придала значения словам дьяка. И напрасно.

— Верико! Верико-о! — Чей-то голос