Читать «При реках Вавилонских»

«By the Rivers of Babylon» 1976, перевод С. Самуйлова

Нури Саламех, ученик электрика, похлопал себя по оттопыренным карманам белого рабочего комбинезона. Он стоял, слегка пригнувшись, посреди просторного цеха огромного завода «Аэроспасиаль», испытывая некоторую неуверенность относительно того, что делать дальше. Вокруг с медлительностью балетных танцоров двигались другие франко-говорящие иммигранты-алжирцы, тянувшие время в ожидании сигнала об окончании рабочей смены.

Лучи предвечернего солнца пронизывали пыльные потоки воздуха, струившиеся через высокие, с шестиэтажный дом, окна, и наполняли плохо отапливаемый цех теплым золотистым сиянием, резко контрастировавшим с выдыхаемым Саламехом белесым туманом.

Аэропорт, находившийся рядом с заводом, уже зажигал огни. Над полем в боевом порядке прошло звено голубовато-серых «миражей». На площадке выстраивались автобусы, чтобы отвезти рабочих дневной смены домой, в Сен-Назер.

Замигали и зажглись флуоресцентные лампы дополнительного освещения. Алжирец вздрогнул и суетливо огляделся. По крайней мере один из соотечественников отвернулся, избегая его взгляда. Саламех знал, что теперь его судьба в руках Аллаха.

Древняя вера, ставшая национальной чертой характера каждого араба, окрылила его надеждой и вознесла из бездны отчаяния к высочайшим и опаснейшим вершинам самоуверенности. Он быстро зашагал по бетонному полу цеха к намеченной цели.

Прямо перед ним, окруженный стальными конструкциями лесов, покоился громадный «конкорд». По балкам и мостикам, проходившим над и под крыльями и фюзеляжем, сновали рабочие, напоминавшие муравьев, ползающих по огромному телу наполовину съеденной стрекозы.

Поднявшись по лестнице на верхнюю платформу лесов, Саламех осторожно ступил на балку, которая шла вдоль основания двенадцатиметрового хвоста. На одной из неокрашенных алюминиевых панелей стоял заводской номер «4Х – LPN».

Саламех посмотрел на часы. До конца смены оставалось десять минут. Нужно поторапливаться, пока клепальщики не закрыли хвостовую секцию. Сняв висевший на перекладине журнал смены, он быстро перелистал страницы и бросил настороженный взгляд через плечо. Подметавший железные стружки алжирец поднял голову и, заметив соотечественника, отвернулся.

По его лицу катился пот и сползал за воротник комбинезона холодными каплями – стекло и бетон плохо удерживали слабое вечернее тепло. Саламех утер лоб тыльной стороной ладони и, протиснувшись между двумя стрингерами, оказался в задней части не до конца обшитого пластинами фюзеляжа. Хвостовой отсек представлял собой лабиринт спаянных с помощью лазерной сварки распорок и изогнутых скоб. Алжирец встал на несущее перекрестье прямо над топливным баком номер одиннадцать. Потом опустился на четвереньки и по-крабьи пополз вперед, к герметической переборке.

Высунувшись из-за переборки, Саламех увидел перед собой длинный, похожий на пещеру коридор фюзеляжа. Бригада из шести рабочих, пользуясь дощатым настилом, перебиралась по костям железного скелета, укладывая войлочную изоляцию между пассажирским салоном и багажным отделением. Алжирец также заметил, что, помимо войлока, они кладут еще ячеистые секции фарфоровой изоляции и нейлоновые прокладки. По потолку кабины были протянуты провода дополнительного освещения. Флуоресцентные лампы имелись и в хвостовом отсеке, но Саламеху лишний свет только мешал. Несколько минут он тихонько сидел в темноте, укрывшись за переборкой.

* * *

Наконец тот, кого он ждал, появился. Саламех негромко откашлялся и подал голос:

– Инспектор Лаваль.

Высокий француз отвернулся от двери аварийного выхода, которую внимательно изучал, и подошел к разделявшей их перегородке. Узнав молодого араба, он приветливо кивнул:

– Саламех, что это ты прячешься в темноте, как крыса?

Алжирец принужденно улыбнулся и помахал сменным журналом:

– Все готово, инспектор. Можно закрывать?

Анри Лаваль прислонился к переборке и направил луч своего мощного фонарика в сужающуюся хвостовую секцию. Ему хватило беглого взгляда, чтобы убедиться: все в порядке. Лаваль взял у алжирца журнал и перелистал страницы, проверяя подписи других инспекторов. На этих малограмотных арабов нельзя полагаться в ответственных делах. Однако на сей раз все подписи были на месте. Инспекторы, проверявшие электромонтаж, гидравлику и топливные баки, оставили свои отметки. Лаваль еще раз проверил свои собственные подписи:

– Да. Все хорошо.

– С электрикой тоже порядок? – спросил Саламех.

– Да-да. Вы хорошо поработали. Все закончено. Можно закрывать.

Лаваль вернул журнал алжирцу, попрощался и отвернулся.

– Спасибо, инспектор.

Саламех пристегнул журнал к поясу и, соблюдая осторожность, пополз назад по металлическим конструкциям. Спустя некоторое время он оглянулся: француз уже ушел. Неподалеку слышались голоса рабочих, укладывавших изоляцию. Они собирали инструменты и один за другим спускались вниз. Кто-то уже выключил свет в салоне, и в хвостовом отсеке стало еще темнее.

Нури Саламех зажег фонарик и посветил в чернеющую дыру. Потом поднялся по распоркам к самому верху, туда, где сходились две хвостовые пластины. Из кармана комбинезона алжирец извлек черную распределительную коробку, напоминавшую пачку сигарет. На металлических частях коробки имелся номерной знак «S.F.N.E.A.CD – 3265 – 21». Номер был фальшивый.

Из верхнего кармана алжирец достал тюбик эпоксидного клея и, выдавив несколько капель на алюминиевую пластину, крепко прижал к ней распределительную коробку. Убедившись, что клей схватился, Саламех вытащил из коробки телескопическую антенну и повернул ее таким образом, чтобы край антенны не касался металлических пластин хвоста.

Справившись с этой частью задания, Нури позволил себе переменить позу: упершись ногами в поперечную балку, он прислонился спиной к одной из распорок. Жарко не было, но его лицо покрылось быстро остывающим, холодящим потом.

Вооружившись электрическим ножом, алжирец зачистил участок зеленого провода, шедшего к аэронавигационному огню. Потом достал из бокового кармана моток похожего провода, один конец которого был подсоединен к маленькому металлическому цилиндру размером не больше пачки «Голуаза». Другой конец заканчивался голой медной проволокой. Соединив медный конец с аэронавигационным огнем, Саламех аккуратно заизолировал место сращения.

Он начал спускаться, протягивая зеленый провод и маскируя его среди других многоцветных проводов, пока не добрался до днища стабилизатора в том месте, где он соединялся с фюзеляжем. Здесь алжирец выпустил провод из рук, и тот змейкой скользнул вниз между распорок.

Саламех распластался на холодной несущей крестовине и попытался дотянуться до топливного бака. Внизу под собой он видел макушки рабочих, неспешно бредущих поближе к выходу. В какой-то момент ему показалось, что капля пота, скатившись со лба, падает прямо на голову одному из них, но никто не остановился и не посмотрел вверх.

Алжирец извлек из кармана