— К сожалению.

Его лицо вытянулось.

— Значит, мы не можем тусоваться у тебя.

— Скорее всего, нет. Мне жаль. — Вэл пожалела, что отказывает ему в присутствии Лизы и ее слишком острых глаз.

Джеймс пожал плечами.

— Печально.

— Почему мы всегда ходим ко мне домой? Твой дом больше моего.

— Потому что мой брат — осел, который ведет себя как еще больший осел, когда ты рядом. — Джеймс фыркнул, взглянув на Лизу. — Он по уши влюблен в нее, это даже не смешно. — Он снова повернулся к Вэл. — Ты не поймешь, ты единственный ребенок. Но иногда мне действительно хочется дать ему по морде. Вот почему.

Вэл попыталась отшутиться.

— Эй, ему пятнадцать. Мне все равно.

— Я знаю.

Она постаралась не поморщиться. Его голос был достаточно приятным, но она все еще чувствовала беспокойство. В последнее время ей часто приходилось его отшивать. Сначала из-за футбольного сезона (она состояла в группе поддержки и должна ездить в разные другие города на соревнования, а также выходить на всех главных домашних играх), а затем снова из-за промежуточных экзаменов. Джеймс был выпускником, как она и Лиза, так что должен понимать ее проблемы. Тем более, что его занятия намного, намного сложнее, чем ее.

Она предпочла бы проводить время с ним, чем делать глупые домашние задания или заниматься на кларнете. Только угроза провала на экзаменах и суперопекающие родители не давали заниматься Вэл бегом и не пускали в дом ее бойфренда по выходным. Ну, это, и тот факт, что в последнее время, казалось, он пытался наброситься на нее всякий раз, когда они оказывались наедине.

— Ну, может быть, мы сможем сделать что-нибудь еще. Прогуляемся, например. — Она робко улыбнулась. Он улыбнулся в ответ с заметно меньшим энтузиазмом.

— Возможно.

«Отлично, — подумала Вэл, когда Джеймс с Лизой начали обсуждать футбольный матч в эти выходные. Обсуждение, которое удобно исключало ее. — Он злится».

— Мы все можем пойти на игру, — предложила Лиза. — Стадион достаточно близко, чтобы ты могла вернуться и помочь, если понадобишься родителям, верно, Вэл? У тебя ведь есть сотовый.

— Родители Вэл чересчур заботливы, — заметил Джеймс, прежде чем она успела открыть рот.

Теперь Вэл была раздражена.

— Это не так! — Она помолчала и добавила кислым голосом. — И, учитывая то, что случилось раньше, я бы не стала их винить, даже если бы они были такими.

Она посмотрела на него.

— Извини, Вэл, — пробормотал он, притягивая ее в объятия, которые были неловкими из-за их рюкзаков. От него пахло «Олд Спайс», а его толстовка была такой мягкой и приятной, что ей пришлось подавить желание уткнуться лицом ему в грудь. Она все еще злилась на него; ей не хотелось так легко сдаваться.

— Ну? — Лиза фыркнула. — А передо мной извиниться?

Вэл взглянула на нее через плечо Джеймса.

— Почему я должна извиняться перед тобой?

— За то, что раньше ты на меня огрызалась.

— Прости, Лиза.

— В следующий раз не говори так грубо, и все будет отлично.

Джеймс взглянул на часы.

— Лучше поторопитесь, дамы. — Он отпустил Вэл. — Звонок прозвенит с минуты на минуту.

Все трое направились в холл, где стояли их шкафчики. По тому, как заполнялись коридоры, Вэл догадалась, что звонок скорее дело нескольких секунд.

«Еще сорок пять минут занятий, и я могу идти домой».

Вэл схватила учебник по геометрии. Надеясь, что сегодня она сможет уделить ему внимание. Ей стало немного не по себе.

«Я не забыла принять лекарство?»

Прозвенел звонок, разбивая ее мысли, как хрупкое стекло.

«Я чувствую себя так странно».

Джеймс проводил ее до класса. Его класс математики был всего в двух шагах от ее класса геометрии.

— Зачем ты берешь математику? — спросила она. — Разве это не трудно?

— Мне нравится делать то, чего не могут другие.

И он поцеловал ее. В губы. В школе.

Она знала, что должна чувствовать себя довольной, но все, что она ощутила, было то же самое бесформенное беспокойство.

— Поэтому ты все время приглашал меня на свидание? — внезапно спросила она. — Потому что я все время говорила «нет»?

— Увидимся позже, — проговорил он, отстранившись с улыбкой и помахал рукой.

Его улыбка — только для нее — должна бы вызвать чувство неописуемого счастья. Он действительно делал ее счастливой. Иногда. Она просто не могла быть страстной с ним. В тот момент, когда он подходил слишком близко, ей хотелось убежать.

Так не должно быть.

Часть ее тосковала по ранним дням их отношений, когда они вели себя еще слишком застенчиво друг с другом, проявление чувств было лишь платоническим. Тогда Джеймс тоже старался изо всех сил. И он был остроумный. Более привлекательный. Спокойно приглашал ее к себе. Теперь она задумалась.

«Он любит меня? А я его люблю?»

Однако думать об этом оказалось неприятно, поэтому Вэл отогнала эти мысли.

***

В классе геометрии было темно и душно. Мистер Джайлз сделал вид, что подходит к термостату и возится с различными ручками и переключателями, давая понять, что изменение температуры само по себе бесполезно.

Страдающая от жары и раздраженная, Вэл долго смотрела на свои задачи по геометрии. Она вскинула руку.

— Мне нужна помощь.

— Ага, тебе точно нужна, — прошептал кто-то.

— В чем тебе нужна помощь? — спросил мистер Джайлс.

— Доказательства, — уточнила Вэл. В ее голосе послышался нервный писк. Она прочистила горло. — Я их не понимаю.

— И что именно тебе непонятно?

— Доказательства. — Она обвинительно ткнула пальцем в изображение треугольника. Ей начинало казаться, что она находится в центре одной из тех старых сценок Эббота и Костелло, которые ее отец считал такими веселыми. [[Американский комедийный дуэт. Бад Эбботт и Лу Костелло начали сниматься в кино в начале 1940-х годов, много выступали на радио и телевидении в 1940-е и 1950-е годы.]]

— Я знаю, что должна объяснять их с помощью теорем и аксиом...

— И определений.

— Да, и это тоже, — нетерпеливо согласилась Вэл. — Но я не понимаю, когда их использовать. Я имею в виду, что едва ли могу решить эти задачи.

— Ты должна запомнить определения, — заметил мистер Джайлс. — Чего ты явно не сделала, судя по некоторым твоим тестам, Валериэн. Возможно, если бы ты действительно делала домашнее задание, тебе было бы легче работать в классе.

Ей это не показалось, кто-то определенно рассмеялся.

— Это трудно, — сказала она, чувствуя себя безнадежной тупицей. Она для него просто еще одна лентяйка, пытающаяся увильнуть от работы. — Я не могу мыслить логистически.

— Логически, — со вздохом поправил учитель. — Ты не можешь мыслить логически.

— Что хорошего в