И в одно мгновение от ее игровой развязности не осталось и следа.
— Ну, здравствуй, князь, — неожиданно серьезно проговорила она, уставившись на демона.
— Главный щит Альтаргана Алрика, — с приветственным кивком отозвался Элгор, и по его выражению лица невозможно было определить, всерьез или насмешливо он так пафосно ее приветствует.
— Слушайте, может, пойдем уже отсюда?.. — засуетился Бруно, опасаясь того, что обстановка может накалиться. Но Рик не поддержал его, да и Элгор предупреждающе поднял руку.
— Не лезь, безбашенный, дай ей сказать.
Рут, казалось, даже не заметила вмешательства Бруно. Она подошла к Элгору совсем близко и усмехнулась.
— Когда-то мне казалось, что если бы я только могла до тебя дотянуться — глаза бы тебе повыцарапывала, — тихо проговорила она. — Ненависть к тебе определила всю мою недолгую жизнь. Да и смерть, в общем, тоже. Я ею дышала, я ею жила… Но если вы с Риком сумели перешагнуть через прошлое, то и я, наверное, тоже сумею…
Она решительно протянула демону руку, глядя ему в глаза, для чего Рут пришлось слегка запрокинуть голову.
Лицо демона дрогнуло. Неопределенность выражения исчезла, теперь Элгор был просто серьезен. Осторожно приняв в свою ладонь маленькую, хрупкую девичью ручку, он слегка пожал ее, точно боялся сломать.
А спустя мгновение Рут уже висела на шее Рика.
— Братец, я такая голодная!!! Я же вкус теперь тоже могу ощущать, да? Я готова целого быка проглотить! А помыться? Я могу помыться? Ооо, какое счастье — живое тело!
И вдруг ее личико страдальчески скривилось.
— Надеюсь, я не страшненькая?.. Можно, я на себя посмотрю? Здесь есть где-нибудь зеркало?.. А где мы вообще, я не пойму?.. Тут решетки повсюду. Это что, тюрьма?..
Нокс создал для Рут фантом зеркала, и девушка, пылко рассыпаясь в благодарностях, подлетела к повисшему посреди комнаты огромному овалу в золоченой оправе, и критически уставилась на свое отражение.
— Бледная какая-то, тощая… — проворчала она, разглядывая свое новое лицо. — И похожа на кого-то… Рик, это же та ведьма, из-за которой ты подрался с Бруно! И короткие волосы, кстати, ей шли гораздо больше!..
Она продолжала трещать без умолку, оценивая вслух новую внешность, а тем временем Элгор, приблизившись к Рику, негромко сказал с кривой усмешкой.
— И все это время ты носил ее внутри? Бедный Алрик, и как только ты сохранил рассудок…
Рик широко улыбнулся.
— Ну, обычно она не так многословна, это просто от избытка чувств. А вообще… — он многозначительно прищурил один глаз. — у меня есть возможность не слышать, о чем говорят души.
— М-мм, ясно, — промычал демон. — Ценная возможность, должен признать.
Вдруг Рут закрыла лицо руками и ни с того, ни с сего по-детски расплакалась. Рик бросился к ней, за ним поспешили Бруно, и наконец-то отошедший от пунцовых пятен Клыкастый.
Рик молча гладил ее по голове, Бруно бормотал что-то типа «эй, ты чего?» а Клыкастый просто в растерянности мялся рядом.
— Простите, это я так… — пробормотала Рут, смущенно вытирая слезы. — Вы все такие славные, я вас так люблю… А вы меня и не знаете совсем… И вообще… Я живая… Голодная… Пойдемте куда-нибудь, поедим, а?.. — взмолилась она. — И, кстати, эти сапоги просто ужасны, они тяжелые, как булыжники, и больше размера на два, чем нужно! Рик, а чего вы не отдадите пару амулетов Эйону? Я думаю, никто из твоих воинов не откажется воевать вместе с твоим старым другом…
Под жизнерадостный стрекот Рут все тронулись прочь из каменного мешка, а Рик вернулся за Бертой, чтобы не заставлять ее хромать по ступенькам, морщась от боли.
— Нокс, а ты чего там под стенкой застыл? — спросил он у рыцаря. — Пойдем вместе, теперь действительно есть повод выпить!
— Мне бы… поговорить с тобой, — отозвался Нокс, поблескивая влажными глазами.
Рик вздохнул, обернулся на Берту.
— Но…
Ему на плечо легла рука Эйона.
— Я провожу ее, не тревожься.
И вскоре в комнате дознания остались только Нокс и Рик.
Рыцарь, казалось, никак не мог подобрать слов, чтобы начать, но у Рика не было времени и желания ждать долго. Ему хотелось присоединиться ко всем и слушать болтовню Рут, хотелось утащить Берту в ее комнату, запереть дверь и получить сполна все то, что он устало проспал этой ночью… А Нокс все никак не мог начать говорить.
— Что ты хотел обсудить? — спросил Рик, чтобы поторопить его.
— Отдай Рут мне в жены, — заявил Нокс. — Отдай мне ее, и мы останемся в Стортхусе, оберегая и удерживая Кьелл. Ты ведь не потащишь сестру в битвы?.. А я готов оберегать ее, как зеницу ока, клянусь тебе.
Рик только руками развел.
— Меня-то ты зачем об этом спрашиваешь? Рут — не послушная девочка из традиционной семьи. Она такой и раньше никогда не была, а уж после того, как мы несколько лет проживали одну жизнь на двоих — с битвами, шлюхами, походным поносом и пьянкой, чтобы хоть ненадолго забыться от вони горелых трупов и боли в груди… Ждать от нее послушания как минимум неправильно.
— Неправильно — позволять ей обниматься со всеми мужчинами в отряде и даже ничего не сказать!.. — вырвалось у Нокса.
Рик тихо рассмеялся.
— Тебя удивляет, что она обняла моих друзей? А тебе в голову не приходило, что Рут каждого из них видела моими глазами и голыми, и пьяными — всякими?..
Нокс, опустив голову, шумно выдохнул.
— Об этом мне лучше не думать…
Рик присел на край стола, где все еще лежали пропыленные и пропахшие плесенью старые одеяла и, потерев ладонью бородатый подбородок, сказал:
— Слушай, Нокс… Моя сестра в пятнадцать лет сбежала из родительского дома, нарушив все правила. Она перехитрила меня, своего старшего брата и Альтаргана, и без моего ведома и против моей воли взошла на жертвенный камень. Хотя знала, что это причинит боль всей нашей семье. И ни разу не пожалела об этом — по крайней мере, вслух. А сейчас Рут уже давно взрослая. Не обольщайся ни ее нежным личиком из прошлого, ни нынешней хрупкостью. Она сильная, упрямая, взбалмошная и резкая, иногда безжалостная, иногда легкомысленная. Ты действительно думаешь, что кто-то может ею управлять? Нет, Нокс. Я ей не хозяин. Хочешь взять ее в жены — так иди и возьми, если сможешь. Но на твоем месте я бы не стал гнать коней, а присмотрелся повнимательней: видишь ли, тот образ, который ты нарисовал себе, и настоящая живая Рут могут очень сильно отличаться. А теперь пойдем, выпьем вместе со всеми, и нужно возвращаться к нашим делам. Радость радостью, но мы все еще на войне.
В срединнике кухарки по-быстрому накрывали маленький пир: на столе уже дымилась приготовленная