Читать «Приговоренный к одиночеству»

Рассвет раскрашивал небо цветными узорами, не жалея красок. Спокойное море размеренно вздыхало волнами.

Шахар всматривался в тонкую кромку, где небо сходилось с морем, пытаясь разглядеть там Эльфийскую гряду. Но та не спешила показать свое радужное свечение чужакам. Резкий ветер трепал золотые полотнища стягов Великого Альтаргана. На отдалении от флота, как тени, следовали корабли эльфов — длинные, узкие, с огромными резными мордами диковинных животных на носу. Они сопровождали гостей уже четвертый день, не пытаясь атаковать или идти на сближение — согласно древнему договору, Великий Альтарган имел право на аудиенцию королевы. При условии, что весь флот останется в открытом море, а к Эльфийской гряде поплывет лишь один корабль.

Имперцы побаивались смотреть в их сторону, как будто опасались сглаза. Но чудовища, украшавшие эльфийские суда, и вправду выглядели жутко. Альтарган Шахар усмехнулся. Интересно, знают ли те эльфы, что сейчас на борту, чьи деревянные изображения оберегают их от морских невзгод? Помнят ли они звучные имена? Передают ли из уст в уста, на чьих костях построен их новый мир, и чья плоть стала пищей для их Древа?

В задумчивости он уже привычным движением размял ноющее плечо. Оно все никак не желало восстановиться после боя с Проклятым.

Это было удивительное сражение. В низвержении Алрика оказалось куда больше величия, чем он ожидал увидеть: падение колосса, яркое и прекрасное, как падение звезды. И это он, Шахар, своей рукой сорвал ее с неба к своим ногам. Теперь могучее тело древнего Альтаргана кормило червей и корни растений, а непокорная душа блуждала в мире мертвых. Его время ушло. Теперь наступила эпоха Шахара.

Но как же так вышло, что именно рядом с Алриком он встретил того юношу?.. Он был так похож на свою мать, что Шахар узнал его еще до трансформации. И не смог убить.

Где бы не была сейчас Ая, она должна знать — Шахар хранит воспоминания о ней. Хранит, как самое дорогое сокровище.

Неприятное, царапающее ощущение заставило его вздрогнуть. Затуманенный воспоминаниями взгляд прояснился. И Шахар увидел на горизонте радужное свечение.

Эльфийская гряда приближалась. И ее разъедающая магия, совершенно невыносимая для чистокровных, словно набросила на его шею удавку, которая будет затягиваться по мере приближения к гряде. Но он — полукровка. Он выдержит.

Корабли эльфов начали салютовать вспышками света, давая понять, что дальше проход для всего флота закрыт. Только Альтарган имеет право ступить на священную землю эльфов.

Что же, Шахара это устраивало. И его гвардию — тоже. Эту встречу королева запомнит надолго — если, конечно, сумеет ее пережить.

Он усмехнулся и обратился к капитану.

— Дайте сигнал остальным, чтобы ждали нас здесь! И пусть ветровой прибавит ходу — мне не терпится увидеть красоту Эльфийской гряды, — проговорил он с недоброй усмешкой.

Буквы на пергаменте начинали перед его глазами медленно складываться в причудливый рисунок. Рик пытался себя заставить рассмотреть слово, в котором, как сказал Вель, он допустил ошибку, но видел только кусок черного кружева. Голос демона, в сотый раз объясняя правило соединения символов, бессмысленно звучал в ушах, как шум волн.

Рик тряхнул головой, потер ладонями глаза, повел затекшими от долгого сидения плечами.

— Не могу сосредоточиться, — буркнул он себе под нос, поднимаясь из-за стола. — Надо размяться.

Яркий свет начертаний делал тронную залу совсем белой. По распоряжению нового князя ее переделали: теперь здесь была комната для тренировок, совмещенная с учебным классом. Свободного времени у Рика сейчас почти не оставалось, поэтому он каждый день поднимался еще засветло, чтобы изучать историю и законы народа, главой которого стал. И, конечно, осваивать язык, поскольку общаться постоянно через внутреннего переводчика было неудобно и долго. К счастью, грамматика оказалась простой, а благодаря отличной памяти Рик очень быстро расширял свой словарный запас. Но письмо ему давалось из рук вон плохо. Один и тот же звук или даже слог мог передаваться разными символами.

Рик подошел к окну и открыл его настежь. Свежий ветер мгновенно пробрал холодом сквозь рубаху, шевельнул волосы на голове, будто коснувшись рукой.

Раннее утро уже звенело птичьими голосами. В воздухе все сильней пахло весной. Снег сошел, оставив после себя влажную землю, жаждущую ласки солнца. Почки на деревьях набухли, готовые взорваться свежей молодой зеленью. До утренней смены стражи оставалось около получаса, и гарнизон еще спал.

Рик любил весну. Особенно тот краткий период, когда холода уже оставались позади, а настоящее тепло еще не наступило. И все живое в нетерпеливом возбуждении поет и трубит, желая любви, потомства, гнезд и нор, где жизнь начнет новый виток.

Рик взял со стойки двуручник и вышел в центр зала. Совсем недавно они с Элгором сидели на этих ступеньках и рассуждали о будущем…

Взгляд невольно упал на стол, где под кипой свитков прятался оригинал «Писаний» Сафира Белоглазого, наконец-то найденный в заброшенной и наполовину разрушенной Либерии.

Сегодняшнее утро Рик начал именно с этой книги. Текст оказался вязким, иносказательным: многие простые вещи Сафир избегал называть своими именами, опасаясь преследования и обвинений в ереси, и это очень сильно все усложняло. Но, тем не менее, Рик намеревался изучить писания до последней строчки.

Глубоко вздохнув, он взял меч в правую руку и принялся привычно накручивать восьмерку, разогревая мышцы и связки. После ранения вернуть им прежнюю пластичность и выносливость никак не удавалось: маритима мгновенно залечила внешние повреждения, но что-то внутри самой руки никак не хотело работать как надо. Усердные тренировки два раза в день в течении месяца только сейчас начали давать результаты.

Неожиданная острая боль, как от укола иглы, пронзила Рику предплечье. Прервав упражнение, он терпеливо растер больное место, поправил кожаный бинт на запястье и продолжил свое занятие.

Бряцанье подков, донесшееся через открытое окно, привлекло внимание Рика: в Кордии немногие ездили верхом. Продолжая упражняться, он прислушался: конский топот приблизился к дворцу и затих, а вскоре в залу вошел Бемет.

— Князь Алрик, к вам прибыл воин людей, — доложил он, покосившись на исписанный пергамент, лежавший на столе.

— Пусть войдет, — сказал Рик.

— Он не один, их четверо.

— Тогда остальных пусть отведут в…

Рик пытался вспомнить нужное слово, но оно никак не желало приходить на ум.

— Тюрьму? — подсказал Бемет.

— Нет.

— Комнату дознания?..

Рик не удержался от улыбки.

— Твоя доброта шире пустоши, да, Бемет?..

«Вель, как звучит слово «приемная»?» — мысленно спросил он.

Демон лукаво прищурился, но в лице не изменился.

— Твой приказ — мои руки.

— В приемную всех, и под надзор. Старшего — ко мне.

Бемет кивнул и вновь взглянул на пергамент.

Рик вздохнул.

— Ну скажи уже, что думаешь?

Демон указал рукой на труды Рика.

— Мой учитель говорил мне, что запоминать правила бессмысленно, — с интонацией сказителя проговорил Бемет. — Слово — это картина. Картина того, что есть на самом