Читать «Тринадцатый принц Шеллар»

Ноли, ноли… Они мелькали у меня перед глазами, нападали на мой разум, пытаясь захватить его в плен. Затем отступали, перегруппировывались, складываясь в миллионы и миллиарды – покушались даже на триллионы! – и снова, снова шли в атаку.

Первые минуты после того, как поверенный одной из старейших юридических фирм в Галактическом Союзе безразличным голосом принялся зачитывать завещание Биргена Холста, я чуть было не пала жертвой этих самых… нолей. Потому что оказалась не готова к тому, что их будет так много. Затем заставила себя не думать, не реагировать на услышанное, словно меня это не касалось.

Хотя меня это касалось напрямую.

Потому что я, Шеллар Лонгин – так уж вышло! – была единственной дочерью скоропостижно скончавшегося Биргена Холста, владельца корпорации «Гостеприимство Холста». Моему отцу принадлежали сотни роскошнейших отелей по всему Галактическому Союзу, эксклюзивные курорты на планетах Элиты и десятки межпланетных круизных лайнеров, на которых толстосумы могли познать все удовольствия жизни. А еще – множество заводов и фабрик на планетах победнее, вне Элиты, обеспечивающих беспрерывную работу созданной Холстом империи.

Только вот о своем биологическом отце я ничего не знала ровно до позавчерашнего дня.

Да и он… Как он меня нашел?!

Оказалось, я произнесла это вслух, и в просторном, гулком зале переговоров, принадлежащем юридической фирме «Нойлен и партнеры», мой голос прозвучал на удивление жалобно. Пожилой поверенный моргнул, выныривая из мира цифр, но вопрос оставил без ответа.

Вместо этого забубнил с прежней интонацией:

«…а также пятьсот сорок трех миллиона галактических кредитов в портфеле инвестиционного фонда „Галактика Турес“. Собственность на Амвее, оценивающуюся в три миллиарда двести пятнадцать миллионов галактических кредитов, и собственность на Феллипсе, оценивающуюся…».

– Погоди, Вейдел! – перебил его пожилой, грузный мужчина, одетый в строгий темный костюм.

Сидел он по главе длинного стола, но оспаривать его лидерство никто не собирался. Волосы Лайара Нойлена давно выбелила седина, лицо избороздили глубокие морщины, но взгляд его серых глаз все еще был цепок. Средняя продолжительность жизни на Элитных планетах давно перевалила за двести лет, но, кажется, владелец юридической фирмы «Нойлен и партнеры» побил все рекорды, возможно, даже застав Четвертую Галактическую Войну…

Впрочем, предаваться воспоминаниям старик не собирался. Вместо этого пожелал лично присутствовать на оглашении завещания Холста и познакомиться с его дочерью, потому что, по его словам, они с Биргеном были хорошими друзьями.

– Ваш отец не жалел денег, чтобы найти вас, юная мисс Холст! – ответил он на вопрос, адресованный поверенному.

Я поморщилась, потому что Нойлен назвал меня чужим, незнакомым мне именем.

– Продолжим? – поверенный выказывал признаки нетерпения.

Кивнула. Ну что же, продолжим…

– Чтобы закончить хотя бы к вечеру, – добавила негромко, после чего послушно уставилась на забегавшие по встроенному в дубовую столешницу экрану бесконечные ноли.

Их число было подавляющим. Невозможно, чтобы одному человеку принадлежало так много денег!

Украдкой вздохнув, оторвалась от гипнотического хоровода цифр и принялась разглядывать зал заседаний. «Нойлен и партнеры» позиционировали себя как приверженцев «старого стиля», но при этом не чурались современных технологий. Огромный зал, в котором кроме меня присутствовало еще трое – владелец юридической фирмы, бубнящий поверенный и представитель совета директоров концерна «Холст», – занимал почти половину этажа на сорок пятом уровне.

Через панорамные окна открывался неплохой вид на оживленную Вьерру, столицу Галактического Союза. За прозрачным органическим стеклом бесконечной вереницей проносились скоростные флайеры, мигали желтыми и красными огнями линии воздушной разметки, вспыхивали всевозможными красками рекламные щиты, бросая разноцветные отблески на зеркальную поверхность соседнего небоскреба.

И мне казалось, что за этим окном бьется суматошный пульс никогда не спящего мегаполиса.

Впрочем, я давно уже поняла, что подобная суета не для меня. Куда больше мне подходила спокойная и размеренная жизнь на отдаленной от центра Галактического Союза планете. Правда, в зал заседаний не проникало ни единого звука извне. В царстве массивной мебели из темного дерева – уверена, настоящего, не пластика! – звучал лишь занудный голос поверенного, слышались старческое сопение Лайама и нервное ерзание Павоса Езекии.

Представитель совета директоров корпорации «Гостеприимство Холста», казалось, весь состоял из сплошных углов. Высокий и нескладный, с длинными руками, заостренным носом и нервными губами, треугольным подбородком и почти ровной формы треугольными залысины на теряющей рыжеватые волосы голове, он наблюдал за мной с преувеличенным вниманием. Не спускал глаз, словно пытался разгадать, что представляет из себя единственная дочь и наследница Биргена Холста.

И что можно от нее ожидать.

Впрочем, я неплохо подготовилась к смотринам, решив разыграть из себя простушку. Нацепила на лицо жалобную улыбку, не забывая время от времени хлопать ресницами и нервно теребить длинную золотистую косу. Надела легкомысленное длинное платье без лямок, подчеркивающее талию и узкие бедра. На правом плече красовалась голографическая татуировка летящей рыбы, модная в этом сезоне на Вьерре. На втором алело кровоточащее сердечко – все-таки у меня умер отец, пусть я его и не знала!.. Образ растерянной блондинки довершали сандалии на светящейся платформе, подведенные веки и три серебристых звездочки на каждой щеке – дань той же молодежной моде.

Уверена, выйди Езекия на улицу, он бы встретил толпу похожих на меня светловолосых девиц.

Наверное, именно поэтому на лице бизнесмена время от времени мелькало растерянное выражение. Думаю, он – как, впрочем, и я! – никак не мог взять в толк, с чего бы некая Шеллар Лонгин – и пусть анализ ДНК подтвердил наше родство с Биргеном Холстом – должна заполучить все эти миллиарды, грозящие перерасти в триллионы, вместе с контрольным пакетом акций одной из богатейших корпораций Галактического Союза.

Я думала о том же.

– Но ведь должен быть какой-то подвох?! – повернулась я к Лайару Нойлену, когда поверенный остановился, чтобы перевести дух. – Не верю, что я так просто смогу получить все эти деньги!

Старик склонил голову, и его губы тронула хитрая улыбка.

Звонок с Вьерры раздался два дня назад, когда на Майори было раннее утро. Через распахнутые окна в дом проникал шум океана – всего лишь в полусотне метров от моего коттеджа теплые волны лизали золотистый песок, а здоровенные крабы, выброшенные на пляж приливом, смешно перебирая клешнями, уползали вслед убегающей воде.

К этому времени я уже успела вернуться с пробежки и как раз собиралась в душ. Но тут завибрировал триззер, выдав голографическое изображение незнакомца с мрачным, напряженным лицом. На мужчине был коричневый форменный костюм – совсем не по летней жаре Майори, – застегнутый под самое горло. Последняя пуговица – надо же, кто-то