Читать «Ностальгия»

* * *

— Я вас не брошу, — заверяет Дэн. — Полчаса, и деньги будут.

— Черт, Дэн, почему у нас с наукой такая жаба?! — стонет мобильник голосом Никиты. — Кое-как отвоевали место, время и оборудование для эксперимента — и все прахом! Ну кто знал, что нужные ресурсы подскачут в цене за три дня до наших испытаний?! Макс на стены лезет, кусает локти…

Дэн до скрипа сжимает толстую папку, обложка отражает солнце.

— Успокой его. И сам успокойся. Эксперимент состоится, обещаю. Как только дам добро, начинайте оформлять заказ, привезу деньги пулей. Успеем.

Магистраль как луч, авто летят пучками фотонов, размываются на сочные ленты. Дэн ускоряет шаг, к ботинкам липнет пыль тротуара, такая же серая, как туча, что заползает на солнце… Не страшно. Его брюки и пиджак чернее любой тучи, Дэн привык. В строгой деловой одежде ему удобнее, чем в футболке и шортах, даже у плиты бы куховарил в ней, если б не пачкалась.

Город тонет в тени, Дэн сворачивает во двор.

…Подъезд типичный: мат на стенах, засохшая куча, жалобно болтается объявление о сборе денег на домофон, дверь лифта перекошена как в игре, на базе, захваченной чужими или мутантами, лампочка внутри мигает, не хватает искр и женского голоса: «Аксес денайд».

Нужная дверь на третьем этаже, звонок гудит жирной мухой, хоть затыкай уши.

Открывает голая по пояс громадина с мордой кавказца, грудь в черных зарослях. Был бы сквозняк — зашуршали.

Дэн улыбается.

— С добрым утречком.

— Принес? — спросил Васян с акцентом.

Дэн машет папкой, та гнется звучно как лист металла.

Горилла пропускает, чешет горбатый нос.

— Заходь.

Голова как у скинхеда, в черных крапинах, шлепанцы противно шоркают о линолеум, Дэн по привычке удивляется этому славянину и горцу в одном флаконе. Когда познакомились, думал, Васян — армянская фамилия, но нет, просто у Василия папа русский.

Комната блестит как зеркало, пахнет фиалками. На кровати девушка в розовом кружевном белье, такого же цвета жвачка в белых зубках, пальцы листают глянцевый журнал, обложка отражает солнце.

— Э, э, не сюда!

Волосатые лапы перекидывают Дэна в кухню.

На кухне — руины, все в пятнах разной степени желтизны и бурости, обои в клочья, как осенние листья, был бы сквозняк — зашуршали. Васян бьет в ладони, тараканы на столе подпрыгивают, врассыпную по щелям, в плесень и мох.

— Приземляйся.

Роется в холодильнике, морозилка шипит как криокамера, дышит белым паром. В руках появляются две банки пива, на алюминии тут же взбухают капли.

— Будешь?

— Нет, спасибо.

Дэн стряхивает со стула пыль, туча летит к окну, оседает на прозрачном пластике. Васян все равно ставит банку рядом с гостем. Дэн стряхивает с пиджака сыплющиеся с потолка крошки.

— За окном будущее, а ты как в каменном веке.

Васян пожимает плечами.

— Дык…

— Сделай ремонт.

— Денег нет, уходят на всякие курсовые. И на этих…

Васян тычет в дверной проем, девушка, расстегивая лифчик, упархивает в ванную.

— А у бати кошель не резиновый, еле выпросишь.

Дэн кидает на стол папку с курсовой, но гром, словно рухнуло небо.

Васян достает из стенного шкафа пачку тысячерублевых, деньги опускаются на папку.

— Пасиба, братан. Спас. Я всех обзвонил, а они, гады, наотрез даже за такое бабло, типа, сложно… Взялся ты один. Извиняй, других тем не было, разобрали, осталась только эта, как ее… «Текиловодочная сигаретность».

— «Технологическая сингулярность».

Дэн считает купюры. Все верно, тридцать тысяч.

— Не парься, мне как раз было интересно.

Васян листает курсовую.

— Да?

Его глаза тужатся, читают, но мускулистая туша вздрагивает как таракан под газетой, на лбу тут же взбухают капли.

Швыряет папку на подоконник.

— Слыш, растолкуй по сути, о чем эта муть. Шоб совсем не быть лохом.

— Ну, как бы попроще…

Дэн печатает СМСку: «Деньги есть, начинайте!».

— Знаешь, что такое конец света?

Васян кивает.

— Угу. Из фильмов.

Дэн жмет «Отправить».

Из-за тучи вновь солнце, ослепительный свет пронзает кухню. Васян морщится, лапа прикрывает морду, Дэн подставляет лицо лучам, словно не видел солнца лет пять.

— Сингулярность — то же самое, только наоборот.

— Типа… все пляшут, все поют?

Васян скалится на льющее свет окно, цапает с подоконника бейсболку, козырек прикрывает налитые кровью глаза. Закуривает, кольцо дыма летит в Дэна, надевается как ошейник.

Дэн от дыма отмахивается.

— В каком-то смысле. Общего с концом света у сингулярности одно — людей не будет. Вообще.

Васян чуть со стула не падает.

— А кто будет это… плясать и петь?

— Сверхразум.

Васян в ступоре. Пепельница отражает солнце, лучи в обход бейсболки нагло бьют по глазам.

— Ааа, мегамозг… А он че, прилетит из космоса?

— Фильмы смотришь не те. Говоря грубо, наши мозги сольются в один.

— Ого!..

Васян тушит только начатую сигарету, заливает пивом, словно надеется задавить, утопить назойливый отсвет пепельницы.

— А на фиг нам это?

Дэн прячет деньги в карман.

— Надо, Васян. Надо.

Девушка из ванной выходит, по волосам ерзает полотенце, дым тут же отбрасывается горячими ароматами шампуня и масел.

Дэн смотрит на часы.

— Прогресс ускоряется. Технические возможности растут как зерги на войне, успевай записывать прорывы. Время между задумкой и реальным воплощением сокращается.

Дэн откидывается на спинку стула.

Девушка берет со стола банку пива, над носом Дэна висит натянутый грудью розовый лифчик, из ямки пахнет фиалками. В зубках по-прежнему клацает жвачка, девушка уходит.

Дэн продолжает:

— С момента, когда Попов придумал радио, до появления радио в каждой семье прошел почти век. Но мобильные телефоны были чудом из чудес какую-то горстку лет, а теперь даже у бомжей, свешивают на рынке по червонцу за кило. Время от мысли до реализации все меньше, меньше… Сбудется мечта идиота эзотерика, что с пеной у рта орет: «Мысль материальна!». Настанет миг, и мысль будет воплощаться в ту же секунду. Но не из-за «скрытых возможностей мозга», которые вроде как есть даже у доярки Дуси, надо лишь раздвинуть чакры. Просто технические инструменты разовьются так, что будут читать мысли, как чертежи, и собирать по ним то, что хотим, мгновенно.

— Ну, это ты загнул!

Васян нарезает колбасу и сыр, бутерброды исчезают в пасти со скоростью семечек, булькает пиво.

— У меня в голове каша, не могу ясно вообразить даже табуретку, а чего посложнее, так это вообще мрак. Из таких мыслей соберут только фигу с маслом.

Дэн закидывает ногу на ногу, синтетика брюк отражает солнце.

— А с чего взял, что мозги будут как сейчас? Прогресс везде. Уже в наше время в мозг хирургически внедряют чипы, а скоро станет нормой, ткани мозга и компьютерные схемы будут одним целым, повысятся не только наши память и скорость мышления — взлетит само качество мыслей. Станут ясными, понятными, от реальности не отличить. Будем легко оперировать тысячами мыслей одновременно без всяких блокнотов, фотошопов и прочих костылей.

Челюсти Васяна замирают.

Начинают жевать медленно и осторожно, словно кто-то хочет похитить бутерброд прямо изо рта.

— От твоей хилософии аж жутко… Ты это, не гони лошадей, а то у меня будет несваренье.

— Чего бояться? Подумал, и тут же появилось, — это ж рай.

— Ну