Читать «Десантник. Из будущего – в бой!»

© Таругин О., 2016

© ООО «Издательство «Яуза», 2016

© ООО «Издательство «Эксмо», 2016

Автор считает своим долгом напомнить, что описанные в книге события в определенной степени выдуманы и не имеют ничего общего с событиями реальной истории. Действующие лица романа также вымышлены, и автор не несет никакой ответственности за любые случайные совпадения.

Автор выражает глубокую признательность за помощь в написании романа всем постоянным участникам форума «В Вихре Времен» (forum.amahrov.ru). Отдельная благодарность Борису Каминскому (Синицыну), Борису Батыршину, Александру Кулькину, Константину Щелкову, Александру Шуракову, Евгению Попову, Дмитрию Беспомесных за конструктивную критику и помощь в работе над книгой. Спасибо большое, друзья!

Немцы пристрелялись на третьем снаряде и дальше лупили уже прицельно и с завидным постоянством. Фугасы падали каждые несколько секунд, необходимых гитлеровским артиллеристам на перезарядку, тяжело сотрясая землю, и каждый новый взрыв отзывался в груди неприятным еканьем внутреннего акустического удара. Слух Леха практически потерял после первого же близкого разрыва, но так оказалось даже лучше: уж больно муторно слышать журчание очередного падающего снаряда, летящего, казалось, прямо в тебя. Окопы и стрелковые ячейки рубежа обороны густо затянуло дымно-пыльным маревом. Метрах в ста правее что-то чадно горело, выбрасывая вверх столб перевитого дымом жаркого пламени, видимо, фугас угодил в один из укрытых в капонирах легких танков. Стенки пулеметной ячейки дрожали, осыпаясь вниз ручейками иссушенной солнцем глины; порой по спинам сжавшихся в комочки на дне людей болезненно колотили выдранные тротилом комья земли. Дышать было трудно, ноздри забивала пыль и воняющий тухлой кислятиной дым сгоревшей взрывчатки. Сколько времени продолжался артналет, он не знал – разумом Степанов понимал, что всего несколько минут, однако подсознание отчаянно вопило, что он ошибается и этот огненный кошмар длится уже долгие часы.

Очередная стопятимиллиметровая граната, судя по ощущениям, разорвалась совсем близко – утрамбованная подошвами ботинок земля особенно сильно подбросила лежащих бойцов, сползший с бруствера пласт глины тяжело привалил ноги от колен и ниже, а на спину вылинявшей до белизны гимнастерки и летного комбеза щедро сыпануло мелкими комьями. Где-то по самому краешку сознания скользнула паническая мысль: «Вот завалит сейчас на фиг, и все, приехали, если и найдут, то поисковики лет через семьдесят. И ведь не опознают, как опознать, если у него даже смертного медальона нет. Так и будет числиться пропавшим без вести что в этом времени, что в родном будущем. Зато уж как их мобильник и китайский светодиодный фонарик среди костей удивят, не то слово». Однако по-настоящему испугаться ни Леха, ни летун не успели: обстрел закончился. Внезапно наступившая тишина оказалась, как описывалось подобное в читанных в юности книгах «про войну», поистине звенящей: аж оглохшие уши заломило, словно в резко снижающемся самолете. Смотри-ка, не врали, стало быть, писатели! Очень даже похоже, реально так звенит, словно новогодняя петарда рядом бахнула или взрывпакет в замкнутом помещении рванул.

Алексей потряс короткостриженой головой и приподнялся на локтях. Подтянул колени, высвобождая ноги. Со спины стекали потоки осыпавшейся сверху земли, и в заполненном пылью и дымом окопчике сразу стало трудно дышать. Десантник тяжело сел, привалившись спиной к стене, и стянул с гудящей головы пыльную каску, окрасившуюся в светло-коричневый глинистый цвет. Рядом зашевелился, поднимаясь на карачки, Борисов. Живой, стало быть, отлично. Блин, даже сил радоваться, что уцелели, нет! Несколько секунд товарищи просто сидели, очумело хлопая глазами и не веря, что все закончилось, затем мучительно закашлялись, сплевывая под ноги вязкую коричневую слюну. Вот же дерьмо! Когда-то Леха слышал, что нет ничего страшнее, чем попасть под минометный обстрел. Ну, хрен его знает, может, оно и так, но в артиллерийском налете тоже ничего хорошего нет, теперь он в этом абсолютно уверен. И сравнивать, что хуже, а что лучше, он – тьфу-тьфу – не собирается.

С трудом расстегнув непослушными пальцами тугую пуговку, парень вытянул из чехла фляжку. Открутить крышечку удалось с третьей попытки – руки ходили ходуном, алюминиевое горлышко стучало по зубам, проливая воду на подбородок и грудь. Сделав наконец несколько глотков теплой, пахнущей флягой воды, Леха протянул емкость товарищу, наткнувшись взглядом на Васькину винтовку. Трехлинейка стояла там, где летун ее и оставил перед началом обстрела, – под стеной ячейки. Блин, если пылюка в ствол набилась, а она просто не могла не набиться, стрелять из нее сейчас – чистое самоубийство. Это только в кино герои лихо воюют оружием, где даже на камеру виден напрочь забитый землей ствол, а в реальности или глаз лишишься, или ленивых пальчиков, не потрудившихся оружие вычистить. Да и затвор неслабо запорошило, все одно чистить нужно, «треха», конечно, оружие надежное, но не до такой же степени, все ж таки не старый добрый «калашников», которому пыль глубоко пофиг. А когда этим заниматься, спрашивается, если фрицы вот-вот попрут? Как-то он это совсем из внимания упустил, нужно было приглядеть за товарищем, пехотинец из пилота пока что аховый. Хорошо, хоть пулемет догадался трофейной плащ-палаткой укрыть. Кстати, где он?

Ухватившись за край присыпанной глиной камуфлированной ткани, Степанов поднял ее, стараясь не сильно пылить. Бегло осмотрел «эмгэ» – ну, тут все в порядке, пулемет как новенький, можно стрелять. Вернувшись на место, пихнул в бок Борисова:

– Ты как, летун? Живой?

– Живой, – громко сообщил тот, зачем-то растирая ладонями уши. – Слышу только плохо.

– Так я ж тебе говорил, дурень, уши ладонями зажми, а рот раскрой пошире. Ты зачем руками каску обхватывал? Думал, это от осколка защитит? Или боялся, что краску поцарапает и некрасивым похоронят?

– Леша, ну ты ж обещал поменьше шутить? – скривился тот. – Снова начинаешь?

– Молчу-молчу, поскольку вину свою осознал всецело и… ну, короче, просто осознал и ужасно раскаиваюсь. Как говорят хранцузы, миль вам пардон с кисточкой. Ладно, харе сидеть, помоги пулемет установить. И лопатку откопай, вон там она где-то, бруствер подправим.

Вдвоем установили и снарядили «МГ-34». Комбат не обманул, среди трофеев нашлась коробка с лентой на двести пятьдесят патронов, так что на первое время боеприпасы имеются. Плюс еще тот короб, что он у мотоциклистов затрофеил, считай, еще полсотни патронов. Ну, вроде все, можно воевать.

– Степанов! Борисов! – прорвался сквозь ватную глухоту голос ротного, голова которого спустя миг показалась над окопчиком. – Оглушило, что ль, бойцы? Я ору-ору… уж думал, того, накрыло или землей завалило. Приполз вот глянуть.

– Целы мы, тарщ лейтенант! – жизнерадостно проорал Леха.

– Ладно, не ори, сам вижу, что оглушило. Уже и пулемет установили? Ай, молодцы! Борисов, это еще что такое?! Ты как за личным