извольте поосторожнее. Первозданное зеркало используют, когда человечеству грозит большая беда. Шестьсот лет назад придворный маг Антоний Лизарский предотвратил с его помощью страшный потоп. Выставил стену, которая не позволила огромной волне накрыть треть континента. А еще за триста лет до этого нескольким членам синода удалось совместными усилиями остановить извержение вулкана, которое должно было попросту стереть Эль Мирию (нынешнюю Эльмирру) с лица земли. Нет, уничтожать зеркало благоразумно не стали. Насколько мне известно, вместо этого его надежно спрятали, к тому же еще и придумали какой-то особенно хитрый замок. Собственно, вот все, что я могу рассказать, — обратилась я уже к королю. — Теперь ваша очередь.

Эдбальд кивнул и тяжело вздохнул: то ли история предстояла долгая, то ли неприятная, а вероятнее всего, и то, и другое.

— Маги древности действительно надежно укрыли зеркало и создали для этой цели хитрый, как ты выразилась, замок. Да только, похоже, перехитрили самих себя, — пробормотал он. — Мудрецы не хотели, чтобы артефакт попал в руки алчного и амбициозного человека, который использовал бы его в своих личных целях. Сговор двоих тоже нельзя было исключать. В итоге был создан особенный механизм, открывающий проход лишь в том случае, если в затворе одновременно проворачивали семь ключей. Ключи же эти распределили между людьми, принадлежащими к разным сообществам, зачастую не слишком дружным между собой. Идея заключалась в том, что в случае подлинной нужды — к примеру, извержения вулкана или приближения цунами — конфликта интересов не будет, и все как один встанут на защиту городов, а то и континентов. Зато никому не удастся использовать столь мощный козырь в политических играх, где у каждого свои цели и чаяния. И этот замысел работал — до поры до времени. За многие века к помощи зеркала прибегали всего дважды, оба раза — со всеобщего согласия, дабы избежать страшнейших катастроф.

— Могу я спросить, как были распределены ключи? — полюбопытствовала я.

— Можешь, — милостиво кивнул Эдбальд. — Их получили люди, наделенные властью, но властью разного рода, и каждый ключ был при создании настроен на определенного хозяина. Один достался члену королевской семьи, другой — архиепископу, главе церковного ордена, третий — ректору Института магии и стихий, также обладавшему в ту эпоху немалым влиянием, большим, пожалуй, чем на сегодняшний день, и, главное, почти не зависевшему от монарха. Я перечислил три, не так ли? — Он нахмурил густые брови и принялся загибать пальцы. — Четвертый — первый министр, он возглавлял государственный совет и в некоторых случаях мог позволить себе спор даже с королем. Пятый — главнокомандующий армий. Думаю, не стоит объяснять, какие возможности в его распоряжении. Шестой — один из придворных магов, тот, что обладает даром работать с зеркалами. Седьмой — посол Итранды.

— Странный выбор, — заметила я. — Иностранец запросто мог нарушить планы всех остальных. Там, где шестеро согласятся действовать в интересах Эльмирры, седьмой откажется, потому что его государству нужно совсем иное. Впрочем, в этом есть логика, — возразила я самой себе. — Если бы зеркалом захотели воспользоваться в военных целях, чтобы отхватить, к примеру, кусок Итранды, именно посол имел возможность сорвать эти планы.

— В этом заключалась одна из причин, — кивнул Эдбальд. — Но их было много. Во-первых, среди создателей зеркала был итрандиец, и тогдашний правитель Эльмирры решил отблагодарить страну, косвенно поспособствовавшую появлению артефакта. Были и другие политические мотивы, в которые я не стану сейчас вдаваться. Это дела давно минувших дней, утратившие свою актуальность много столетий назад. И наконец, Итранда — отдельное государство, но наш ближайший сосед. Любое стихийное бедствие, обрушивающееся на нас, может задеть и их — и наоборот. Маги рассудили, что, задействовав Итранду, мы обеспечим себе помощь там, где речь пойдет о катастрофах и природных аномалиях, но исключим использование зеркала в военных целях.

— Хорошо, в этом разобрались, — кивнула я. Поразмыслить над объяснениями можно будет и позже. — Но вот другой вопрос. Как я понимаю, не все обладатели ключей были магами. Это верно?

— Верно, — подтвердил Эдбальд. — Как я уже сказал, каждый ключ был сделан особым образом и привязан к способностям или рангу своего обладателя. Так, например, первый ключ может унаследовать лишь член королевской династии. Ключ архиепископа получает следующий архиепископ и так далее. Только два ключа привязаны к дару зеркальной магии. Было важно, чтобы среди семерки всегда находились люди, способные не только добраться до зеркала, но и воспользоваться его могуществом.

— Один из этих двоих — придворный маг, — предположила я. — Их всегда бывает несколько, и хоть кто-то да обладает нужным даром. Но что со вторым? — продолжила я, прочитав в выражении лица короля подтверждение своим словам. — Полагаю, это ректор института. Но проблема в том, что не всегда ректором становится специалист по зеркалам. Должность может получить, к примеру, стихийник, а это направление не имеет ни малейшего отношения к магии отражений. И как быть тогда?

— Именно поэтому ключ не привязан к должности ректора, — улыбнулся правильному вопросу король. — Его может получить любой зеркальный маг, работающий в институте. Тот, кого обладатель ключа сочтет достойным преемником.

— Хорошо. — Я плотно сжала губы, постучала пальцами по подлокотникам кресла, собираясь с мыслями. Затем подалась вперед, испытующе глядя в глаза Эдбальду. — И кто же из хранителей ключей был недавно убит?

Глава 2

Договор на крупные неприятности

Оба рыжеволосых схватились за рукояти палашей, а безбородый даже наполовину вытянул клинок из ножен.

— Откуда ты знаешь об убийствах? — проговорил он, прищурившись так, будто видел меня насквозь.

Оставалось только посмеяться его мнимой прозорливости.

— Впервые о них слышу, — обворожительно улыбнулась я, вновь устраиваясь в кресле поудобнее. — Вернее, даже и в первый раз пока не услышала. Но догадаться несложно. Не для того же его величество пришел ко мне, чтобы поведать древнюю легенду о могущественном артефакте.

Эдбальд одобрительно кивнул, но стражи уже и сами поняли, что перегнули палку с бдительностью. Сталь вернулась в ножны.

— Очевидно, что Первозданное зеркало связано с событиями последних дней, и эти события более чем тревожащие, — продолжала я. — Если бы артефактом воспользовались по всеобщему согласию, вряд ли потребовалось бы мое вмешательство. К тому же такой мощный магический всплеск я бы почувствовала, а я готова поклясться, что ничего подобного не происходило. Что же тогда? Вероятнее всего, зеркалом пока не воспользовались, но собираются. По меньшей мере без согласия королевской семьи. Но если бы речь шла о бунте, скажем, пяти или шести хранителей, вряд ли вы бы пришли ко мне. Я вам нужна не для того, чтобы разобраться с бунтовщиками. Нет, скорее всего, за ключами ведется охота. Прикарманить артефакт такой силы нельзя до тех пор, пока жив его хранитель. Отсюда и мой вопрос: сколько мы имеем