Обморок оказался недолгим и неглубоким. До возвращающегося сознания долетали обрывки фраз «жениха» про излишне впечатлительных изнеженных юных особ, которые имеют обыкновение лишаться чувств от малейшего нервного перенапряжения. Это Полина-то юная? Ей уже почти тридцать. Ну-у, хотя по сравнению с «женихом», которому на вид около тридцати пяти, может, и юная. Полина не возражала. А вот насчет «излишне впечатлительная» — тут она бы поспорила. Всегда считала себя достаточно хладнокровной.

Свое хладнокровие Поля проявила тут же — попыталась открыть глаза. Почему-то была уверена, что как только это сделает, все звуки исчезнут все галлюцинации рассеются, весь сумбур из головы выветрится, и она увидит свою комнату с привычной обстановкой. Но ничего подобного. Перед глазами снова оказалась Одуванчик, обмахивающая лицо Поли платочком.

«Жених» маячил где-то в районе дверного проема.

— У меня нет времени на ваши внезапные обмороки, Элайза, — сказал он достаточно раздраженно. — Я уезжаю. Пришлю за вами карету завтра утром.

Сразу бы так. Полина же ему черным по белому сказала, что пока ей не до путешествий. Озвучив свое решение, «жених» сразу же испарился, и можно было бы вздохнуть с облегчением, но на Полину неожиданно накатила тревожная волна: все-таки что с ней происходит? Почему ее никак не покинут эти странные видения? Почему они кажутся такими реалистичными?

Глариетта (кажется, этим именем назвал «жених» Одуванчика?) снова кинулась к графину с водой. Но пить Полина уже не хотела. Зато испытывала прямо противоположное желание.

— Глори, где тут можно освежиться?

Девчушка посмотрела с тоской и сочувствием. У нее опять наворачивались слезы на глаза. Ее, наверно, дико пугало, что сестра забыла дорогу в ванную. Она подскочила, помогла встать и отвела к двери, которая находилась в дальнем конце комнаты.

— Помочь? — пропуская Полю вперед, спросила Глариетта.

— Спасибо. Я сама.

Ноги слушались плохо, голова кружилась — помощь действительно не помешала бы. Но Полине важно было остаться один на один с собой. Ей хотелось тишины, небольшой передышки, хотелось, чтобы события перестали сменять одно другое, словно картинки в калейдоскопе.

Она закрыла за собой дверь и оперлась на нее спиной. Медленно обвела ванную комнату взглядом. Поля хотела статичной картинки — Поля ее получила. Но увиденное не порадовало. Здесь тоже каждый предмет напоминал декорацию к историческому фильму: ванна на золоченых выгнутых ножках, тумба под рукомойник из резного дерева с медными вставками, покрытыми патиной. Глаза выхватывали множество подробностей: потертость на дверце, отсутствующий крючок на вешалке, выцветшая вышивка на полотенце. Разве бывают галлюцинации такими детальными? Хладнокровия Полины хватило, чтобы дать самой себе отрицательный ответ. Тогда что это? Где-то на подсознании уже давно вызрела страшная догадка.

Адреналин хлынул в кровь и придал сил подойти к зеркалу, чтобы проверить безумную гипотезу.

— Не-е-ет!!! — страшный шепот перешел в стон. — Не-е-ет!!!

Из зеркала на Полину смотрела совсем не Полина. Молоденькая девушка, лет восемнадцати, бледная, худенькая, с испуганными зелеными глазами-блюдцами почти точь-в-точь такими же, как у Глариетты.

Поля не понимала, зачем стянула с рук перчатки, зачем пустила в рукомойнике воду, зачем начала лихорадочно плескать ее на лицо. Она что, собиралась смыть этот, другой образ, и обнаружить под ним себя?

Вода немного придала бодрости, но больше, разумеется, ничего не изменилось. Отражение в зеркале осталось прежним. Полина еще раз внимательно рассмотрела себя. Вернее, не себя… Хотя кое-какие черты напомнили Поле свои собственные: полные губы и мягкие послушные каштановые волосы. Если бы не бледность и худоба, то девушку, которая взирала с той стороны зеркала, можно было бы даже назвать красивой.

Элайза — так к ней обращался жених. Это непостижимо, в это трудно поверить, это больше похоже на бред — но, сдается, Поля попала в ее тело. Как в фэнтезийных романах. Неужели такое бывает на самом деле? Полина никогда не допускала мысли, что подобное возможно, хотя книги про попаданцев читать любила. Какая-то часть сознания по-прежнему цеплялась за версию с галлюцинациями, но другая советовала смириться, мужественно принять неприятную пугающую правду: Полина — ты попала… Другое тело, другая жизнь, другой мир…

Нет! Нет! Нет! Верните Полю домой! Немедленно!

Немая мольба не помогла. Высшие силы остались глухи к крику души.

Что же делать? Главное — не паниковать. Начать биться в истерике — это самое глупое, что можно предпринять. Нужно собрать побольше информации, тогда и выработать план. Спасибо, Поля хоть язык местный понимает, уже хлеб. Могло бы быть хуже. Говорят выход есть всегда. Уж если был способ попасть сюда, логично предположить, что найдется способ и вернуться обратно.

Когда через несколько минут Поля вышла из ванной, то сразу оказалась в заботливых объятиях Одуванчика. Бедняжка, наверно, слышала стоны и охи Полины и не знает что и думать про сестру. Но Глори удивила неожиданным вопросом:

— Лайзи, ты все забыла, да? Не пугайся. С тобой такое бывает, — она довела до кресла и бережно усадила.

— Со мной такое бывает? — на автомате переспросила Полина.

— Да. Это началось два года назад после неудачного падения с лошади. Тогда ты сильно ушиблась головой, и у