Наконец вепрь своей огромной мордой мотнул куда-то в сторону, дескать, иди туда. Ванька недоверчиво перевёл взгляд и чуть ли не с мольбой посмотрел на вепря в ответ, мол, действительно ли ему нужно туда идти. Но зверь не шутил. Он доверительно рыкнул и, толкнув Ваньку в спину рылом, затопал в противоположную сторону, словно у него были другие дела. Тяжело вздохнув, Ванька смирился с тем, что ему надо двигаться в указанном вепрем направлении.
Спустя несколько минут, мальчик выбрался на поляну, знакомой картинкой вспыхнувшей перед глазами, но Ванька не успел ухватить образ, внутренне уверяясь, что ничего плохого с ним тут случиться не может. На прогалине ощущалась особая атмосфера: волшебная, загадочная, словно место находилось под каким-то магическим защитным колпаком. И такое спокойствие было в этом, что Ванька позволил успокоению наполнить его.
Поляна оказалась пуста – это Ванька приметил сразу. Но понадобилось всего лишь мгновение и отведённый в сторону взгляд, чтобы откуда ни возьмись перед ним появилась изба. Нет, не было ни куриных ножек, ни ступ возле двери. Это был самый обыкновенный жилой дом, дышащий теплом, исходящий ароматом древности, но ухоженный и прекрасный. Ванька в недоумении уставился на избушку, которой только что не было на этом месте. И снова он испытал некое узнавание и лёгкое дуновение родных запахов: свежескошенная трава и родительская любовь. Мальчик не мог понять, отчего это на вид ветхое, но довольно крепкое строение кажется таким знакомым.
Дверь отворилась, и свет из избушки окрасил землю перед входом в оранжевые оттенки. На пороге стоял человек, точнее, женщина. Она остановилась, замерла, словно неуверенный зверёк, сомневающийся в том, что ему делать дальше. Ванька не мог рассмотреть её лица, но смутное предчувствие подсказывало ему: эту женщину он тоже знает. Сердце то замирало, то стучало с пущей силой, а тело желало двинуться к этой женщине, к этому незнакомому силуэту, одновременно казавшемуся невероятно близким.
Женщина неуверенно махнула рукой, призывая подойти ближе, отчего её светлая, плотная коса, переброшенная наперёд, качнулась, словно маятник. Но Ванька не торопился. Душой он верил, что ему ничего не угрожает, но разум твердил: в незнакомом месте стоит вести себя осмотрительно. Паренёк нерешительно переминался с ноги на ногу. Незнакомка опять замерла. Ваньку никто не торопил, но он и сам чувствовал нетерпение. Ему хотелось узнать, кто эта женщина. Силуэт же тем временем скрылся в тёплом свете избы. Дверь так и осталась открытой в приглашающем жесте.
Ванька догадался: отвертеться от необычных похитителей не получится. Тем более теперь ему просто необходимо было узнать, что из себя представляет эта женщина, кажущаяся тенью из прошлого. Не совладав с любопытством, мальчик, будто мотылёк, двинулся к свечению.
Чтобы не удариться о верхнюю балку, Ваньке пришлось чуть пригнуться. Он и так был не очень-то высок для своего возраста, но избушка, вероятно, была сделана для совсем приземистых обитателей. В доме было сильно натоплено, хоть морозные дни и закончились чуть меньше недели назад. Уютность угадывалась во многих мелочах обстановки: от мягкой воздушной лежанки до старого и немного потрёпанного веника, стоящего вверх тормашками возле топки. За кухонным столом, расположенным недалеко от печи, сидела женщина, которая немного ранее подзывала мальчика к себе. Благодаря расставленным по всей комнате лучинам, у Ваньки получилось рассмотреть её, и осознание накатило на него с такой силой, что даже пришлось ухватиться за дверной косяк, вовремя оказавшийся, слава богам, возле его руки.
Женщина была похожа… нет, Ванька как две капли был похож на женщину, ютящуюся возле печки, словно ей было холодно. В селе Ванька часто слышал о его схожести с отцом, да и сам паренёк видел общие черты. Но сейчас сходство было намного заметнее и очевиднее – настолько близко было их родство с незнакомой женщиной. Мальчик сделал непроизвольный шаг вперёд, словно его подтягивала хомутом та женщина, смотрящая на Ваньку с застенчивой и немного смущённой улыбкой.
В дверях кто-то чуть слышно шаркнул. Ванька очнулся от пристального рассматривания – ведь это неприлично! – и обернулся на шум. На пороге стоял рослый, можно даже сказать, огромный юноша. Ему можно было дать как восемнадцать лет, так и все тридцать. Он был высок и очень могуч, словно настоящий богатырь, пришедший из сказок, которые так нравились Ваньке в детстве. Юноша приветливо, лучезарно улыбался. Один глаз у него был светло-песочного цвета, отчего в свете домашних огней казался с лёгким красноватым оттенком, другой же был небрежно перевязан повязкой, отчего молодой человек был похож на плутоватого разбойника.
***
Юноша протянул руку и густым, медовым басом пропыхтел:
– Меня звать Илья, – слегка потрясая Ванькину ослабевшую руку, парень согнулся в лёгком поклоне. – Назвали так в честь Ильи Муромца.
Обогнув Ваньку, назвавшийся Ильёй молодой человек сел напротив женщины и, достав из-за пазухи костяной нож и оселóк, принялся точить лезвие. В помещении повисла шуршащая тишина.
Пришедший юноша сильно отличался от мальчика. Ванька был невысок, светловолос и голубоглаз – обыкновенный славянский паренёк. Илья же был дюжим, бронзовокожим и темноволосым. Волосы прикрывали ему уши и немного вились, придавая его виду некую романтичность. Но совершенно не видимая жёсткость, иногда проскальзывающая в его прямом взгляде, выдавала в нём стойкого и мужественного человека, у которого превыше всего честь и достоинство.
– Ты не стесняйся, проходи, – вздохнул Илья. – Фаня думала, что и в этот год у меня не получится тебя привезти, поэтому сегодня так засмущалась: уж и не надеялась.
Молодой человек говорил внятно, но вот смысл фраз был для Ваньки немного не ясен. Нет, он догадался, что его ждали уже давно, но почему – было до сих пор непонятно. Поэтому, продолжая стоять на пороге, Ванька решился на первый вопрос.
– Не поймите меня неправильно, я рад, что меня не съел вепрь, после дня пути, – Ванька махнул за спину, показывая, какого именно вепря он имел в виду. – Но мне хотелось бы узнать, что здесь происходит и кто вы…
Последние его слова сошли практически за шёпот,