Мужчина молча смотрел на нее, а она — на него.
И, надо сказать, взгляд его Злате не нравился, потому что взирал спасенный ей мужчина на нее так, как обычно смотрят на насекомых. Или на маленьких безобидных зверушек… перед тем, как раздавить.
— Подняться можешь? — наконец спросила она, совершенно не зная, что еще можно спросить у человека, которого вроде как спасла от смерти в заснеженном лесу.
Он скривился, как будто сам голос Златы причинял боль. Затем прищурился, всматриваясь в ее лицо. Кивнул.
Но, конечно же, поднимался он с ее помощью. Обхватив его поперек горячего тела, Злата кое-как доволокла мужчину на себе до широкой лавки и помогла лечь. Снова прикрыла старым одеялом. Подумав, подложила под голову свернутый ручник.
— Ну, вот, — сказала она, — теперь ты поправишься. Я буду молить Тефа, чтобы ниспослал выздоровление.
Мужчина молчал и буравил ее взглядом. Злате сделалось не по себе, капелька ледяного пота скатилась по позвоночнику.
— Пить хочешь?
Кивок. И еще один донельзя высокомерный, презрительный взгляд.
Зтала, закусив губу, налила в глиняную кружку теплой воды, помогла мужчине приподняться.
Пока он жадно пил, рассматривала бледное, но с лихорадочным румянцем, лицо. Наверняка человек этот приехал издалека, лицо не такое, как у здешних. Мелкие, едва зримые отличия — а в целом остается впечатление чего-то чужого и этой избушке, и владениям Тефа заодно.
— Как тебя зовут? — спросила она.
Зеленые глаза опасно сверкнули, и мужчина зачем-то вцепился в ее руку, поднес к глазам и некоторое время рассматривал ее ладошку, которую теперь украсили кровавые мозоли.
Потом пристальный взгляд переместился на ее лицо, медленно пополз ниже, мазнул пренебрежительно по очертаниям груди под одеждой.
Все это нравилось Злате все меньше и меньше. Она выдернула руку из худых пальцев мужчины и сказала:
— Послушай. Я тебя притащила сюда из леса. Я нашла тебя в снегу совершенно голым. Если бы я тебя там бросила, то ты бы уже замерз. Может быть, все же скажешь, как тебя называть?
Лицо мужчины словно окаменело. Он смерил Злату раздраженным взглядом и сказал:
— Меня зовут Таро. Не переживай, я отплачу тебе за мое спасение. Не привык быть должником.
Тут уж фыркнула, не сдержавшись, Злата.
— Да не нужно мне ничего! Неужто ты думаешь, что я могла просто пройти мимо и оставить тебя замерзать? Невысокого же ты мнения обо мне. Или по себе судишь?
Он едва заметно улыбнулся — не Злате, нет. Каким-то своим мыслям.
Затем медленно произнес:
— А я думаю, что тебе все же что-то нужно. Иначе почему женщина, совершенно не привыкшая к тяжелой работе, живет в каком-то… — запнулся, подыскивая нужное слово — убогом сарае?
Злате захотелось огреть его чем-нибудь потяжелее. И снова сковал ее вечный страх, что Велеслав найдет рано или поздно. Вот как пить дать, найдет.
— Не твоего ума дело, — она отвернулась.
— Найди мне одежду, — последовал приказ. Не просьба.
— Голым полежишь, — Злата сложила руки на груди, — никуда я в ночь не потащусь. Из леса волки приходят.
— Хорошо, — изумрудные нечеловеческие глаза, казалось, мерцают в потемках, — завтра так завтра.
— Как ты себя чувствуешь? — все же поинтересовалась она, хотя уже было понятно, что подобрала она в лесу совершенно невыносимого неблагодарного мужика с замашками владетельного князя.
— Уже лучше, — сухо отозвался тот, — мне нужно поспать. Поговорим… завтра.
…Он все-таки нашел ее. Князь Велеслав.
Пришел в ночи, пинком выбил хлипкую дверь.
Задохнувшись от нахлынувшего ужаса, Злата только и могла, что смотреть на своего мужа перед ликом богов: все так же пригож лицом и статен. Только уже не красоту видела Злата, а оскал близкой смерти. Ее смерти.
Велеслав остановился в пороге на мгновение, окинул взглядом избу. Затем мягко улыбнулся Злате.
— Ну что, думала сбежать от меня?
Она попыталась что-то сказать, но на горле снова сомкнулся костяной ошейник.
«Хоть бы он не заметил Таро, а то ведь убьет», — мелькнула совершенно неуместная мысль.
Злата лежала на лавке и не могла шевельнуться. Словно зачарованная смотрела, как медленно подходит к ней Велеслав.
«Сейчас ударит», — решила она и не ошиблась.
Князь легко сгреб ее за ворот сорочки, приподнял и, глядя в глаза, процедил:
— На тебя смотреть противно. Грязная девка.
А потом ударил наотмашь по лицу, так что рот сразу же наполнился кровью.
— Бесплодная сука!
Еще удар. Голова безвольно мотнулась, перед глазами замельтешили цветные пятнышки.
— По… пожалуйста… не надо… — наконец удалось прошептать разбитыми губами.
— Не надо? — он снова улыбнулся мягко и понимающе, — но я только начал, дорогая жена.
Злата захрипела от ужаса, когда он легко перевернул ее на живот и задрал рубаху.
— Не надо! Велеслав! — взвизгнула она, — оставь меня!
И подавилась слезами, когда он грубо и больно вошел в нее.
— Не надо, прошу!
… А потом проснулась. Несколько мгновений, задыхаясь, хватала душный воздух. Взгляд метался по закопченному потолку, и все еще не верилось, что это был сон. За мутным оконцем медленно светало. Засов был на месте, надежно держал дверь. Злата вытерла слезы и закусила кулак, чтобы не разреветься в голос. Когда же это закончится? Потом покосилась в сторону соседней лавки и замерла: подобранный давеча Таро сидел, выпрямившись, и смотрел на нее.
Злата мысленно выругалась. Если она кричала во сне, значит, он все слышал. Неприятно. Как будто голой увидел.
Вздохнув, она села, потерла лицо и спросила:
— Как ты?
Мужчина пожал плечами.
— Вполне сносно, спасибо.
— Это я… тебя разбудила?
— Нет. Я давно не сплю. А ты кричала во сне. Скажи… Велеслав — это случайно не брат владетельного князя Стефана?
— Откуда ты?..
— Ответь, пожалуйста, — мягко перебил ее Таро, — это очень важно.
Злата вздохнула. Почему Таро спросил сразу про князей? Ах, ну да. Он не просто так рассматривал ее руку. Потом сопоставил кусочки мозаики. Женщина, совершенно не привыкшая к работе и орущая истошно по ночам. От какого еще Велеслава она может прятаться? Уж не от сына мельника, это точно…
— Да, это брат князя Стефана, да упокоится он в царстве Тефа.
— Сколько лет прошло с того момента, как Велеслав начал править?
— Три года, — глухо ответила Злата.
— Прекрасно, — пробормотал Таро, — а что слышно про госпожу Пустошей Лорин?
— Она перестала собирать дань, — ответила Злата, недоумевая, отчего это Таро так интересуется вампиршей.
— А еще что произошло, не расскажешь? Если ты в самом деле сбежала от владетельного князя, то должна знать, что говорили про Пустоши.
Голос Таро звучал спокойно, обволакивал сладкой дремой, и Злата поймала себя на том, что невольно начинает зевать. Да что это с ней?
— Там что-то изменилось, — честно сказала она, — Велеслав не знал, что именно. Но одно известно: госпожа больше не пьет кровь. А еще те, кто работали у нее в замке, говорили, что там появилось новое чудовище, которое может поднимать мертвых и править