Он был совсем седой, и густая бородка также отливала серебром. Однако спину старик держал ровно, чем-то напоминая стальной клинок. Испещрённое глубокими морщинами лицо с европейскими чертами придавало ему любезный вид, но острым взглядом он походил на ястреба, выслеживающего добычу.
За спиной дворецкого, словно послушные тени, выстроились шесть служанок. Но по сравнению с той, которую Момонга повстречал в коридоре, экипированы они были совершенно иначе.
Руки и ноги защищали металлические наручи и поножи серебряного, золотого и чёрного цветов, тела — доспехи, созданные по мотивам нарядов горничных из манги, а на головах вместо шлемов красовались кружевные чепцы. Каждая была вооружена своим собственным оружием, не таким, как у других. Что же, вполне подходящий вид для боевых горничных.
Различались они и причёсками. Здесь были: шиньон, конский хвостик, прямое каре, коса, завитые локоны и наконец волосы, собранные в ракушку на затылке. Объединяло их то, что все девушки были невероятно красивыми, пусть и каждая по-своему: одну украшал обольстительный взгляд, другую — идеальное сложение, третью — скромный японский стиль.
Конечно, они тоже являлись НПС, но в отличие от служанки в коридоре, созданной больше развлечения ради, смысл их существования заключался в том, чтобы атаковать чужаков, проникших в цитадель.
В «Иггдрасиле» гильдия, обладающая базой в виде замка или ещё более крупной территорией, получала несколько привилегий.
Одной из них являлись неигровые персонажи, охраняющие цитадель.
Великую гробницу Назарик населяли монстры-нежить с уровнем вплоть до тридцатого. Они появлялись автоматически, и даже когда погибали, гильдия ничего не теряла — через некоторое время они воскресали вновь.
Но у таких автоматически восстанавливающихся НПС нельзя было изменять ни внешний вид, ни программу ИИ. Поэтому сил для того, чтобы отогнать агрессоров — других игроков, — им не доставало.
С другой стороны, существовала иная привилегия — право создавать НПС с нуля. Гильдия, которой удалось захватить опорный пункт категории «замок», получала не менее семисот баллов уровня, которые можно было распределить на новых НПС в любом желаемом порядке.
Так как в «Иггдрасиле» уровень ограничивался сотней баллов, это позволяло, например, получить пятерых персонажей сотого уровня и четверых — пятидесятого.
Для них разрешалось настраивать внешний вид, ИИ-программу, а если они могли носить оружие — то и характеристики оружия. Таким образом, в стратегически важных точках можно было расставить стражей гораздо сильнее тех, что появлялись автоматически.
Неигровых персонажей не обязательно создавали ради военных действий. К примеру, гильдия «Великое кошачье королевство», захватив какой-нибудь замок, всех НПС делала кошками или другими представителями семейства кошачьих.
Пожалуй, можно было смело сказать, что право иметь собственных неигровых персонажей давало гильдиям возможность выразить свою индивидуальность.
— Хм…
Разглядывая склонившихся в глубоком поклоне дворецкого и служанок, Момонга потёр подбородок. Он владел магией телепортации и мог свободно перемещаться из комнаты в комнату, но в этом зале бывал крайне редко. И даже, признаться, соскучился по этим персонажам.
Протянув палец к консоли, Момонга открыл страницу, доступную только членам гильдии. Затем отметил флажком один из пунктов настроек. В ту же секунду над головами слуг высветились их имена.
— Так вот как его зовут! — Момонга слабо улыбнулся.
В усмешке смешались горечь из-за своей забывчивости и тепло от воспоминаний о том, как они с друзьями спорили, выбирая дворецкому это имя, сейчас снова всплывшее из дальних закоулков памяти.
Себас — так его звали — исполнял обязанности не только дворецкого, но и домоправителя. Стоявшие позади боевые горничные находились в его непосредственном подчинении, их отряд назывался «Плеяды». Кроме того, старик руководил другими слугами и лакеями мужского пола.
О нём наверняка гораздо подробнее рассказывалось в текстовом описании, но читать его Момонге не хотелось. Времени оставалось всё меньше, а в момент отключения игры он предпочёл бы находиться в другом месте.
Кстати, за расписанные до мелочей характеры и манеры поведения всех НПС, включая служанок, тоже следовало благодарить внимание к деталям, присущее всем членам «Айнз Ул Гоун». Многие из них трудились художниками или программистами, и то, что среда игры поощряла маниакально-тщательную проработку персонажей, их только подстёгивало.
По изначальному замыслу при вражеском вторжении в цитадель Себас и его служанки составляли предпоследнюю линию обороны. Но если какому-то чужому игроку удалось бы проникнуть так далеко, заставить его отступить они всё равно бы не смогли, так что НПС лишь помогали выиграть время. Однако пробиться сюда так никто и не сумел, и дворецкий со служанками вечно стояли здесь на страже, дожидаясь своего часа.
Выжидая появления врага, на которого они могли бы броситься, даже не получая для этого дополнительных приказов.
Момонга покрепче сжал свой посох.
Что за глупость — жалеть НПС. В конце концов, это всего лишь набор данных. Если вдруг кажется, что они испытывают какие-то чувства, это просто означает, что программист, писавший для них ИИ, был мастером своего дела.
Но…
— Глава гильдии должен отдать НПС последний приказ! — напыщенно процедил Момонга, мысленно насмехаясь над собой, и громко скомандовал: — Следовать за мной!
Себас и служанки склонили головы, показывая, что повинуются приказу.
Увести их отсюда было равносильно тому, чтобы дать им новую цель вместо той, которую наметили соратники по гильдии. В «Айнз Ул Гоун» уважали мнение большинства. Нельзя просто взять и единолично, по собственному усмотрению распорядиться тем, что создавалось всеми вместе.
«Но ведь сегодня всё закончится. И раз так, надеюсь, меня простят», — думал Момонга, шагая по замку дальше и слыша за спиной топот множества ног.
Вскоре они вошли в огромный зал, накрытый куполом. От четырёхцветного кристалла на потолке струился белый свет. В стенах темнели семьдесят две ниши, и в большей части из них стояли статуи.
Все они изображали демонов — числом шестьдесят семь.
Зал назывался «Лемегетон», или же «Малый ключ Соломона», в честь знаменитого гримуара[7].
Статуи же представляли собой големов, изготовленных из чрезвычайно редкого магического металла по образу и подобию семидесяти двух демонов, описанных в этой книге. До полного набора нескольких демонов не хватало, поскольку человеку, который их создавал, наскучило это занятие.
Четырёхцветный кристалл на потолке также являлся монстром. При вторжении врагов он призывал высокоранговых элементалей — духов земли, воды, огня и воздуха — и одновременно начинал бомбардировать по площадям атакующими заклинаниями.
Всей этой огневой мощи вполне хватило бы, чтобы с лёгкостью вынести сразу две партии игроков сотого уровня — все двенадцать человек. Именно этот зал являлся последним бастионом на пути к сердцу великой гробницы Назарик.
Ведя за собой слуг, Момонга пересёк Лемегетон и остановился перед огромной, более пяти метров в высоту двустворчатой дверью на противоположной стороне от входа.
На правой створке было выгравировано необычайно реалистичное изображение богини, на левой — демона. Казалось, будто они сейчас сойдут с двери и набросятся на пришельца. Они выглядели как живые, но на самом деле, насколько было известно Момонге,