В ключевом пункте, где сходились границы королевства Ре-Эстизе, империи Бахарут и теократии Слейн, окружённый тремя рядами крепких стен, стоял Э-Рантель, по праву называемый городом-крепостью.

Каждая из стен отгораживала отдельный район. Место за внешней занимали королевские войска и их расставленные тут и там казармы. За внутренней, посередине города, находились государственные учреждения, где работали чиновники. Здесь же, на стоящих рядами складах, под строгим присмотром стражи хранилась провизия. А между цитаделью и внешним обводом обитали горожане, и именно это место и являлось настоящим сердцем города.

Среди домов виднелось несколько площадей, самой крупной из которых была центральная, уставленная бесчисленными лавочками со всевозможными товарами — от овощей до готовых лакомств. Окружённые разномастной толпой, их хозяева самозабвенно зазывали покупателей, женщины в возрасте торговались с купцами, выискивая продукты посвежее, а молодёжь, сбежавшаяся на запах мяса, разбирала сочный шашлык. Казалось, ничто, кроме прихода ночи, не могло прервать шум площади, вечно переполненной в эти часы. Однако именно так и случилось, стоило лишь паре незнакомцев выйти из пятиэтажного здания, с трудом втиснувшегося среди прочих.

Вся площадь замерла, не в силах отвести глаз от новых лиц. Сначала все взгляды остановились на девушке лет примерно двадцати, со сверкающими, словно обсидиан, глазами с длинным разрезом и густыми чёрными волосами, собранными в хвост. Гладкая кожа сияла и жемчужно переливалась под лучами солнца. Но больше всего в ней привлекала неуловимая грация красавицы из далёких земель. Простая светло-коричневая мантия смотрелась на ней как роскошное платье.

А вот пол её спутника оставался загадкой, поскольку всё, что могло на него указать, было скрыто.

— Тёмный Воин… — прошептал кто-то в толпе.

Он выглядел именно так — закованный в роскошные, сияющие воронёные доспехи, переливающиеся оттенками фиолетового и украшенные золотой отделкой. Забрало глухого шлема не позволяло увидеть лица. На спине торчали из-под алой накидки рукояти двух больших мечей — оружие было под стать его могучей фигуре.

Они посмотрели по сторонам, и воин в доспехах первым зашагал через площадь, а спутница последовала за ним. Остолбеневшие прохожие перешёптывались, глядя им вслед. Впрочем, ими владело скорее любопытство, чем страх или настороженность при виде вооружённых незнакомцев, поскольку те вышли из здания гильдии авантюристов — места, где могли найти себе работу охотники на монстров. Появляющимися у входа в гильдию вооружёнными людьми тут никого было не удивить, тем более что, пока пара спускалась на площадь, мимо успели пройти несколько других авантюристов с оружием. Самые зоркие из зрителей уже подметили цепочки с медными жетонами, висящие на их шеях, что лишний раз подчёркивало: зевак в первую очередь заинтересовали привлекательная внешность девушки и отменный доспех её спутника.

Пара молча двинулась по неширокой улочке. В колеях от колёс переливалась на солнце вода. Улицу толком не вымостили, и шагать по грязи было нелегко. Здесь ничего не стоило поскользнуться, но оба странника обладали отличным чувством равновесия и умело балансировали на ходу, идя по разбитой дороге не медленнее, чем по мостовой.

Ступая всё такой же лёгкой походкой, девушка убедилась, что рядом никого нет, и обратилась к своему спутнику:

— Господин Айн…

— Нет, — оборвал её на полуслове Айнз, с ног до головы облачённый в доспехи. — Меня зовут Момон. А ты — не Нарберал Гамма, одна из Плеяд Великой подземной гробницы Назарик, а Набэ, спутница Момона и такая же авантюристка, как и он.

— Ой! Прошу прощения, господин Момон!

— Не нужно «господинов». Мы с тобой приятели, обычные авантюристы. Твоя почтительность вызовет ненужные вопросы.

— Простите, но я не смею считать себя приятельницей высшего существа! — воскликнула Нарберал, но Айнз жестом велел ей говорить тише и ответил голосом, в котором смешались усталость и недовольство:

— Я ведь уже не раз объяснял: в этих землях я Момон Зэ Дарк… нет, лучше просто Момон. Твой товарищ. Так что хватит звать меня господином. Это приказ.

Нарберал помялась и нехотя ответила:

— Как вам будет угодно, М-Момон.

— Вот, другое дело. Хотя лучше бы обращалась на «ты», как и полагается товарищам. Всё-таки «вы» подчёркивает, что мы не так уж близки.

— Но это же будет неуважительно по отношению к вам… — попыталась возразить Нарберал, и Айнз раздражённо схватил её за плечо:

— Никто не должен узнать, кто мы. Тебе ясно?

— Так точно! Я вас не подведу.

— Опять эти церемонии… Впрочем, ладно. Главное — всегда будь начеку.

— Как вам будет угодно, М-Момон. Но подхожу ли я на эту роль? Разве прекрасная и добрейшая госпожа Альбедо не справилась бы с ней лучше меня?

— Справилась ли бы Альбедо? Хммм… — протянул Айнз, и в его голосе отразилась вся широкая гамма чувств. — Её долг — управлять Назариком, пока меня нет рядом.

— Простите, что осмеливаюсь вам перечить, но ведь управлять Назариком мог бы и господин Коцит, да и любой страж этажа был бы рад послужить вам. С другой стороны, кто сможет оберегать вас лучше, чем прекраснейшая и нежнейшая госпожа Альбедо?

В ответ Айнз только застонал.

Когда он заявил, что хочет лично посетить город, больше всех его отговаривала Альбедо, как только поняла, что он не намерен брать её с собой. Отказать было непросто, поскольку она уже сопровождала Айнза ранее, когда тот покидал гробницу в одиночестве, не желая тащить с собой большой эскорт. Но теперь это была не прихоть, а чётко спланированная вылазка, и уступить Альбедо он не мог.

Конечно, стоило отдать приказ, и она, как и любой из стражей, с радостью бы подчинилась, смирив свои желания. Но Айнз не одобрял такого подхода и не хотел подавлять волю стражей, кропотливо созданных его соратниками по гильдии.

Увы, как бы Айнз ни пытался переубедить её, Альбедо оставалась непреклонна. Казалось, они будут спорить вечно, пока Демиург не прошептал что-то главе стражей на ушко. Как ни удивительно, та тут же согласилась, а после даже проводила своего господина нежной улыбкой, выражающей полное смирение. Айнзу так и не удалось выяснить, что же такое нашептал ей Демиург, и столь резкая перемена в её настроении являлась лишним поводом для беспокойства.

— Я хочу быть уверен, что Назарик в надёжных руках. Альбедо — единственная, кому я полностью доверяю, поэтому она и осталась там.

— Ну разумеется! Значит, для вас нет никого ближе госпожи Альбедо?

Разумеется, сказать на это: «Ну, наверное, так и есть»,