Читать «Работа над ошибками»

Говорят, когда одна дверь закрывается, где-то открывается другая. В тюрьме Олбани наоборот: если одна дверь открывается, то другая захлопывается. И это — серьезная проблема. Когда осужденному сообщают, что он проведет в камере всю оставшуюся жизнь, и к тому же раз за разом отказывают в праве на апелляцию, он начинает всерьез размышлять о том, как сократить свой срок каким-то иным способом. Джон Маунтджой был отнесен к преступникам категории А, то есть особо опасным для общества, полиции и государства. И он всерьез обдумывал возможности побега.

В тюрьмах двери действуют по одному и тому же давно известному принципу. Ты проходишь через одну и обнаруживаешь, что тебе преграждает путь другая. Прежде чем она откроется, предыдущая обязательно должна затвориться. Так же функционировали двойные ворота за́мков тысячу лет назад. Разница лишь в том, что в эру электроники это происходит автоматически.

Надзиратели объясняют новым заключенным, что с точки зрения возможностей для побега тюрьма Олбани не просто пенитенциарное заведение максимального уровня безопасности. Ее уровень безопасности, поясняют охранники, сверхпредельный. Все ворота и двери управляются с помощью компьютера, а помещения снабжены камерами наблюдения. Стоит кому-либо подойти к любой двери — и это сразу же видно на одном из экранов, находящихся в дежурной комнате. Она — пункт управления, можно сказать, центр всего тюремного комплекса. Помимо компьютера и мониторов в ней находятся система радиосвязи, электрогенератор и, разумеется, группа надзирателей, несущих службу посменно. Неиссякаемой темой для шуток заключенных является факт, что меры безопасности, которыми окружают себя обитатели дежурной комнаты, превосходят все мыслимые пределы. Стальные двери, дополнительный заслон из металлической сетки, прожекторы, бегающие по прилегающей зоне сторожевые собаки — в общем, любая попытка несанкционированного проникновения в дежурную комнату должна была спровоцировать сцены в духе последних кинолент из саги о Джеймсе Бонде.

Маунтджой содержался в блоке D, где сидели остальные заключенные, получившие пожизненный срок. Когда их конвоировали из камер в мастерские, узники проходили через систему управляемых компьютером двойных дверей, действующих по принципу шлюза, после чего попадали в центральный коридор. Там они оказывались под надзором выстроившихся цепью охранников, внимательно следивших за каждым их движением.

Двери, ведущие в блок D, стеклянные. По этому поводу можно смеяться сколько угодно, но у заключенных данный факт улыбки не вызывал. Стекло сверхпрочное, пуленепробиваемое, да еще и забрано стальной сеткой, напоминающей кольчугу. Открыть двери блока D можно только одним способом — прикосновением к соответствующему тумблеру в дежурной комнате. Они также шлюзовые. Интервал между закрытием одного их уровня и открытием другого составляет семь секунд. В течение этих долгих семи секунд тот, кто хочет войти в блок D или выйти из него, находится в герметично закрытом пространстве, под пристальными взглядами надзирателей. Если что-нибудь кажется им подозрительным, пребывание в шлюзовой зоне может быть продлено на любое время.

Джону Маунтджою потребовалась неделя наблюдений за работой дверей и процедурой входа и выхода людей из блока D, чтобы прийти к выводу: перехитрить электронную систему нельзя. Обмануть можно человека, но не микрочип. Помимо прочего, программу настроили таким образом, что в случае отключения электроснабжения двери блокировались.

Однако иных вариантов побега, кроме проникновения сквозь двери блока D, похоже, не существовало. Окна были снабжены стальными решетками, все стены здания имели не менее полуметра в толщину. Подкоп тоже исключался: в соответствии с негласным правилом тех, кто отбывал пожизненный срок, держали в камерах, под которыми, над ними и по обеим сторонам от них находились помещения с другими заключенными. Камеры наблюдения были установлены практически везде. Если бы даже Маунтджою удалось пробраться за пределы главного здания тюрьмы, ему еще пришлось бы преодолевать внешний охранный контур. А там — рыскающие по всей территории сторожевые псы, пятиметровой высоты ограждения из металлической сетки, прожекторы и массивная, высоченная внешняя стена с бритвенно острым верхним краем. Тюрьму Олбани выстроили взамен Дартмурской. Ее называют британским Алькатрасом, потому что она расположена на острове Уайт. Поэтому, даже перебравшись через внешнюю стену, заключенный, решившийся на побег, не мог бы почувствовать себя на свободе — ему пришлось бы преодолевать еще и водную преграду.

Первый шаг к побегу, который совершил Маунтджой, не был запланированным. В коридоре, рядом с люком, куда заключенные выбрасывали мусор, он нашел форменную серебряную пуговицу с гербом в виде короны — ее потерял кто-то из охранников. Находясь в тюрьме, человек никогда не знает заранее, каким образом ему пригодится та или иная вещь. Маунтджой сохранил пуговицу и прятал ее в своей камере восемнадцать месяцев. Вскоре у него появилась еще одна.

Джону удалось раздобыть ее, когда летом тюремщики, заломив ему руки за спину, стали запихивать его в карцер. Это была особая камера, туда в качестве наказания на время помещали наиболее буйных заключенных или злостных нарушителей внутреннего распорядка. Маунтджой затеял драку с охранниками после того, как один из них отобрал у него письмо, полученное от матери. Разумеется, Джону это не понравилось. Он сцепился с охраной и в результате был избит в кровь, раздет догола и брошен в карцер. Однако после драки ему все же достался трофей — еще одна сияющая серебряная пуговица с гербом, оторванная с кителя из темно-синего сержа у кого-то из его мучителей. Когда Джон наконец вернулся в свою камеру, пуговица присоединилась в своей сестре-близняшке, спрятанной в тайнике под корешком словаря.

Тюремщики терпеть не могут, когда их изображают тупыми лентяями, по небрежности нарушающими установленные правила. Им хорошо известно, что малейший их промах, о котором становится известно проверяющим или, не дай бог, прессе, моментально раздувается. А подобного они боятся не менее, чем тех, кого охраняют. Принято считать, будто надзиратели доносят друг на друга чаще, чем заключенные. Тюремщик, потерявший пуговицу, скорее предпочтет промолчать об этом и попросить жену пришить ему новую, чем устраивать обыск в камерах. Тюремные обычаи и традиции не всегда работают на пользу системе.

Именно с пуговиц начался путь Маунтджоя на свободу. Он стал собирать коллекцию из металлических серебряных кружочков с вытисненной на них короной. Месяца через два, работая в портняжной мастерской, познакомился с новым заключенным, восемнадцатилетним парнем, переведенным в Олбани из Паркгерста. Молодому человеку очень хотелось курить. Маунджой заключил с ним сделку. В тюрьме все может быть предметом обмена. Джон намекнул парню, что за пуговицу с нагрудного кармана формы охранника он может получить немного табаку. Также объяснил, что, если молодой человек затеет драку с охранниками, на первый раз они не станут избивать его всерьез. Через месяц Джон получил нужную ему пуговицу, а его новый знакомый — пять самокруток