Даже если это конец, я не могу просто сдаться. Выкрикиваю первое, что приходит в голову:
— Я пришел за Са…
Мне не дают окончить предложение — кто-то нападает сзади, надевая на голову полотняный мешок. Становится темно. Резко разворачиваюсь и пытаюсь ударить вслепую, но противников несколько, и не успеваю я опомниться, как мне на руки надевают наручники. Похоже, я совершил большую ошибку.
Сначала меня тащат волоком по песку, но потом я чувствую, как ноги ударяются о твердую поверхность — похоже, мы уже в помещении. Непрестанно вырываюсь и кричу все это время, но окружающие молчат, будто ничего не слышат. И только когда меня начинают стаскивать вниз по какой-то лестнице, один из них заговаривает со мной, угрожая, что воспользуется электрошокером, если я не заткнусь. Так что приходится замолчать.
Грубая ткань трет лицо. От моего частого дыхания воздух под мешком становится спертым. Чем больше я думаю о происходящем, тем чаще и глубже дышу. В конце концов, я начинаю при каждом вдохе вместе с воздухом втягивать в рот мешковину.
Моги наверняка меня убьют — сожрут живьем. Или я сдохну в лаборатории, как подопытная крыса. Мои родители никогда не узнают, что со мной случилось. Меня никто не найдет, я навсегда останусь просто симпатичным парнем, отличным игроком известной в Америке футбольной команды из Огайо, чье фото займет свое место среди снимков без вести пропавших. Какой же ты идиот, Марк!
Кто-то грубо усаживает меня на стул и срывает мешок с головы. Свет кажется слишком ярким, я вздрагиваю. Пытаюсь прикрыть глаза руками, но понимаю, что руки прикованы к центру металлического стола передо мной. Я тяну что есть сил, пытаясь освободиться, но безрезультатно.
Теперь я игрушка в чужих руках.
Лихорадочно озираюсь вокруг. Я нахожусь в маленькой комнате, она кажется пустой за исключением яркой лампы, светящей мне прямо в лицо. Здесь нет ничего кроме меня, стола и лампы.
И голоса.
— Марк Джеймс, — произносит женский голос.
Этот голос… Кажется, я его знаю, но откуда? Слышу шаги: кто-то приближается, скрываясь за светом лампы, и вот передо мной появляется женщина. Я прищуриваю глаза, стараясь ее разглядеть.
Теперь понятно, почему она показалась мне знакомой. У нее рыжие волосы, стянутые в тугой хвост. Одна рука на перевязи, выглядывающей из-под черного пиджака. Судя по виду, она в ярости.
— Агент Уокер? — спрашиваю я.
Она вздыхает, поднимает здоровую руку к лицу, закрывает глаза и массирует висок.
— Да ты просто заноза в заднице, парень, — говорит она, покачивая головой.
Глава 3
Тот факт, что вместо могов, передо мной стоит агент Уокер, как ни странно, успокаивает, однако ее издевательское отношение заставляет думать, что, возможно, не так уж мне и повезло. После того, как меня притащили сюда с мешком на голове, я не могу унять дрожь в руках — цепи на запястьях до сих пор позвякивают.
То, что здесь эта агентша, иначе как насмешкой судьбы не назовешь. Получается, будто я проделал весь свой путь только для того, чтобы начать сначала. Стараюсь припомнить нашу последнюю встречу. Она приходила домой к бабушке и задавала вопросы о Саре в то утро, когда я обнаружил ее исчезновение. Уокер казалась холодной и отстраненной, но за время нашего разговора я почувствовал, что за этой отстраненностью скрывается нормальный человек — женщина, которую заботит тот факт, что подопечная, за которой она «вела наблюдение» пропала. Казалось, она… сочувствует.
Но все же неизвестно, насколько сильно моги уже промыли ей мозги, и я знаю, что не могу рассчитывать на ее поддержку. Меня поймали при проникновении на режимный объект, однако есть вероятность, что она еще не знает об украденном ноутбуке. Может, на этот раз мне удастся как-нибудь отбрехаться.
— Э… здрасьте, — говорю я. Пытаюсь поднять руку, чтобы помахать, но моя попытка только напоминает нам обоим, что я прикован к столу.
— Какого черта ты здесь делаешь? — спрашивает она. Судя по голосу, она очень зла, но одновременно и весьма впечатлена — хоть какой-то позитив.
— Я на каникулах, — говорю я и понимаю, что это, мягко говоря, неважная отмазка, так что продолжаю. — Ну, вообще-то, не совсем на каникулах. Университет Аризоны предложил мне обучение в их команде по американскому футболу, так что я еду туда, а по пути решил осмотреть эту базу, о которой слышал в «Древних внеземных цивилизациях» или еще в каком шоу и…
— Кончай врать, Марк, — говорит она. — У тебя это ужасно получается.
Пытаюсь засмеяться.
— Да нет, нет. Я просто немного на взводе из-за этих черных мешков и прочего, ну, вы понимаете? Снаружи это место выглядело заброшенным. Я решил, здесь никого нет.
На ее лице появляется снисходительная улыбочка. Такая же, какую я замечал за ней в Парадайзе. Она как будто говорит: «неважно, что ты о себе возомнил, но главная здесь я».
— Понятно, — говорит она. — И конечно, твоя нервозность никак не связана с, хм… как бы сказать… с украденным у ФБР компьютером?
М-да, попытка отмазаться с помощью обаяния провалилась. Я серьезно влип, да так серьезно, что аж дыхание перехватывает. Должно быть, это умозаключение, отражается на моем лице, поскольку она продолжает:
— Ты в курсе, какое наказание положено за кражу секретного оборудования, вроде того ноутбука?
— Не понимаю, о чем вы, — бормочу я. При этом мой голос дает петуха, как будто я какой-то тринадцатилетний сопляк. Прочищаю горло и пытаюсь взять себя в руки.
Уокер качает головой.
— Зачем ты сюда явился?
— Я же говорил, штат Аризона…
— Ты говорил университет Аризоны. Мы оба знаем, что это вранье.
Стараюсь оставаться спокойным.
— Наверное, мне стоит позвонить кому-нибудь, чтобы дать знать, где я, — отвечаю я, пытаясь припомнить все те юридические правила и процессуальные нормы, что узнал от отца за многие годы. — Если я арестован за проникновение на базу, у меня же все равно есть право на телефонный звонок, верно? И еще, мне же положен адвокат или кто-то в этом роде?
И тут Уокер разражается смехом, да настолько искренним, что создается впечатление, будто я только что рассказал ей самый смешной анекдот в ее жизни, но, стихая, ее смех становится грустным.
— Начинай говорить, — подытоживает она, — иначе тебе придется беседовать с кем-нибудь менее терпеливым.
Мы смотрим друг на друга. Теперь я начинаю думать, что не будет особого вреда, если я расскажу правду, ну, по крайней мере, часть правды. Все равно мне больше нечего терять.
— Я приехал за Сарой, — говорю я. — Я знаю, что она у вас.
Уокер поджимает губы, продолжая внимательно меня разглядывать. Могу поклясться, она ни разу не моргнула с тех пор, как меня усадили за стол.
— И ты